— Что, если он замерзнет? Человек едва оправился от раны.
— Отец, подумай, он же наполовину индеец и знает, как выжить в горах. — Она грациозно взмахнула холеной кистью.
— Но ведь он поехал за той женщиной?!
— Да, за той, что продавала себя у Лили. Ты считаешь ее достойной соперницей? Думаю, что нет. И пожалуйста, папа, будь мужчиной, ты же должен понимать разницу между нами.
Дункан откашлялся и с молчаливым удивлением посмотрел на дочь, в очередной раз пораженный ее циничным отношением к жизненным ценностям.
— Его тем не менее разыскивают.
— Я уверена, что он найдется, — успокаивающе ответила Валерия. — Что ты скажешь насчет того, чтобы поговорить с Хэзэрдом через одну-две недели? Трей уже достаточно здоров, чтобы обзавестись женой, так что, думаю, тебе следует изложить наши предложения отцу Трея и дать ему немного времени, чтобы привыкнуть к ним. Ему придется как-то замять историю с Греем Иглом и Буффало Хантером.
— Если Хэзэрд Блэк не очень обеспокоен интересами своего клана, идея не сработает, как ты понимаешь.
— Если интересы его клана ему безразличны, нам следует подумать о другой идее, не так ли? Но Хэзэрд именно таков. В этом все дело. А я уж постараюсь сыграть оскорбленную девицу в суде. И ты и я знаем, как правосудие относится к индейцам. В Миссуле недавно повесили четверых. А эти семеро в Массельшелл? Что может быть хуже индейцев в суде? Ты же все понимаешь, папа. — Она протянула ему бокал с шампанским.
Керосиновая лампа у камина замигала, и в комнату ворвался порыв холодного воздуха. Импрес и Гай одновременно повернулись к двери.
В дверь влетели снежинки и закружились в водовороте на деревянном полу В узком дверном проеме стоял Трей, голова которого касалась притолоки, а пальто из бизона делало его еще более огромным. Шарф был закинут за спину, брови и ресницы заиндевели.
Он приехал. Ее охватило ошеломляющее чувство радости. Машинально Импрес встала, чтобы встретить его.
Трей вошел внутрь и прикрыл за собой дверь, кожаные сапоги бесшумно ступали по полу.
— Ты задолжала мне шесть дней, — спокойно сказал он.
Сердце Импрес при виде Трея отчаянно заколотилось. Какая неожиданность — его появление! И эти слова, произнесенные задеревеневшими от холода губами.
Гай поднялся со стула.
Кто это, Пресси? Откуда он? Какие шесть дней?
Трей посмотрел на мальчика, словно только что увидел его, затем повернулся к Импрес.
— Сказать ему? — В его тоне слышалась легкая угроза.
Между тем серебристые глаза внимательно обежали скудное убранство жилища. Трей уже осмотрел конюшню и, прежде чем вошел, заглянул в освещенное окно. Он убедился, что они одни, но осторожность никогда не мешает.
— Что такое, Пресси? — воскликнул Гай. — Скажи мне.
Трей снова посмотрел на Импрес, брови у него поднялись.
— Нет, — поспешно сказала Импрес, умоляюще глядя Трею в глаза. — Гай, я хочу тебя познакомить с человеком, о котором я тебе рассказывала.
Глаза Трея приоткрылись от удивления.
— Он тот, кому я спасла жизнь, — твердо заявила она.
— И сделала это с невероятным мастерством, — мягко добавил Трей.
— Его семья заплатила мне за это. За то, что я спасла его жизнь. — Импрес подчеркнула последние слова.
На лице Трея мгновенно появилась улыбка.
— Не только жизнь, но и тело, — добавил он. Импрес кинула на него раздраженный взгляд. Его нахальство не переставало изумлять ее.
— Гай, — продолжала она по-прежнему твердо, — познакомься с Треем Брэддок-Блэком. Трей, это мой брат, Гай.
Подойдя ближе, Трей чуть глянул в сторону Импрес, протянул мальчику руку и сказал без тени улыбки:
— Рад познакомиться.
— Добрый вечер, сэр, — запинаясь сказал Гай, пытаясь вспомнить хорошие манеры, которым его когда-то обучали.
Его глаза не отрывались от огромного мужчины с двумя шестизарядными револьверами на поясе. — Вы наполовину индеец, — заявил он бестактно, затем покраснел мгновенно от своих слов и начал, запинаясь, бормотать извинения.
Трей мгновенно прервал его.
— Ничего особенного, Гай, — сказал он с улыбкой. — Я привык к этому и горжусь своим отцом.
— Пресси сказала, что вы охотитесь за человеком, который в вас стрелял. Вы его застрелите, повесите или привяжете на земле на съедение муравьям?
Трей выглядел изумленным. Бросив быстрый взгляд на Импрес, он сказал:
— Это сестра так говорила тебе?
— О, вовсе нет, сэр. — Гай посмотрел на Импрес, ища поддержки. — Я только подумал, что вы наполовину индеец и все такое прочее.
— Идея с муравьями мне нравится, — игриво согласился Трей. — Ты поможешь мне, если я разыщу мерзавца?
Глаза у Гая широко открылись, он весь задохнулся от счастья.
— Трей, прекрати, — сказала ему Импрес. — И, Гай, перестань смущать мистера Брэддрк-Блэка своими безумными идеями.
— У вас шестизарядные кольты? — Гая не удержало предостережение сестры.
Он никогда не видел человека, столь вооруженного и имеющего вид хорошего стрелка. Трей кивнул.
— Изготовлены на заказ?
— Да.
— Пресси привезла мне кольт, но он самый обычный.
— Любой кольт — прекрасное оружие.
— Можно мне посмотреть на ваши? — Гай не отрывал глаз от разукрашенных рукояток револьверов.
— Конечно, можешь даже примерить ремень с револьверами. — И Трей расстегнул ремень и протянул его мальчику.
— Не хотелось бы прерывать мужской разговор, — негодующе сказала Импрес. Обаяние Трея раздражало ее. Все влюблялись в него мгновенно. Немыслимо. Не только женщины. Все. — Может быть, Трей, ты расскажешь, что делаешь здесь.
— Я уже сказал, — мягко ответил он.
— Трей, посмотрите, он мне впору. — Гай застегнул ремень на последнюю дырочку, и тяжелый ремень опоясал его бедра. — Можно мне пострелять из револьвера? — возбужденным голосом спросил он.
— Не сейчас, — выразительно сказала Импрес и, повернувшись к Трею, повторила напряженным голосом: — Я хочу знать твои планы.
— Пожалуйста, — взмолился Гай.
— Гай!
— Попозже, Гай, — спокойно сказал Трей. — Постреляем попозже. Сейчас почти полнолуние. Если ты позволишь, я бы хотел поговорить с твоей сестрой.
— Пожалуйста! — Гай посмотрел на поджатые губы и горящий взгляд Импрес. — Я поставлю вашу лошадь в конюшню.
— Она уже там, но ты можешь накормить и напоить ее. Кроме того, принеси седельные сумки. — По привычке, воспитанной отцом, Трей положил в них смену белья, мокасины и всякую необходимую мелочь. — И я бы не отказался поесть.
— О, у нас есть еда, не так ли, Пресси? — быстро отреагировал Гай. — Пресси что-нибудь вам даст, а я займусь едой, когда разберусь с вашей лошадью. Я хорошо готовлю, когда есть из чего. Пока Пресси не было, мы ели овес три раза в день. С яичницей. Не так уж плохо, но Эдуарду такая еда не нравится. Мы все ждали Пресси и организовали дежурство, чтобы встретить ее. Хотите я покажу свои новые башмаки? — продолжал он, не обращая внимания на то, что Импрес умирала от смущения.
— Думаю, что мистер Брэддок-Блэк не очень интересуется твоими башмаками, — сказала Импрес, но было уже поздно, потому что Гай поддернул брюки и показал свои сияющие башмаки.
— Прекрасные башмаки, — сказал Трей, подумав при этом, что у него всегда была новая обувь.
— У нас осталась только одна пара, когда папа умер, ну, а каждому хотелось пройтись, — Гай внезапно замолчал, наконец заметив пристальный взгляд сестры. — Я лучше займусь вашей лошадью.
— Он слишком много говорит, — сказала Импрес, когда дверь за Гаем закрылась.
— Все дети таковы. — Трей улыбнулся. — Поэтому они так привлекательны.
— Он не ребенок.