Неужели ты думаешь, что я позволю тебе умереть? Отец и Гарун неподалеку, они помогут нам.
После этих слов шейх наконец поверил своим глазам. Радость боролась в нем со страхом за свою возлюбленную. Ведь ей отсюда не выбраться! Или она решила умереть вместе с ним?
Он порывисто обнял ее, страстно поцеловал в губы и зашептал:
— Зачем ты это сделала, любовь моя? Смерть не казалась мне такой страшной, пока я думал, что ты в безопасности. Как тебе удалось убежать от Гаруна? А твой отец, он тоже в Мекнесе? Его же могут узнать!
— Мы все продумали, — ответила она, гладя его по щеке. — Когда окончательно стемнеет, отец и Гарун приведут лошадей.
— Через стену не перелезть, — с горечью покачал головой Джамал. — Я уже пытался. Это конец, дорогая… — Внезапно его озарила счастливая догадка. — Для меня, но не для тебя. Ты покинешь эту комнату так же, как и пришла под чадрой. Никто, кроме нас двоих, не узнает, что у меня была не Зейнаб. Кстати, где она? Как тебе удалось ее уговорить? Надеюсь, с ней ничего не случилось?
Зара почувствовала укол ревности.
— Зейнаб в безопасности… Похоже, она тебе небезразлична.
— Она милая девочка.
— Вот именно, девочка, — фыркнула Зара.
— Да ты, никак, ревнуешь? — улыбнулся Джамал.
— Сейчас не время говорить о глупостях, предпочла сменить тему Зара. — Без тебя я никуда не пойду. Ты готов меня выслушать?
— Конечно, готов, но что это меняет? Через стену все равно не перебраться.
— Отец найдет способ вытащить нас отсюда, у них с Гаруном достаточно времени, чтобы составить план.
— Мне нравится твоя уверенность… Я уже говорил, что очень тебя люблю?
Зара забыла об опасности, подстерегавшей их.
— Повтори, что ты сказал? — Она не верила своим ушам.
— Я люблю тебя. Все против нас, и нам не суждено быть вместе, но мне хочется, чтобы ты это знала.
Он крепко обнял ее, и она прильнула к нему всем телом. Ей так хотелось верить ему! Но правда ли это? Быть может, он сказал так просто, чтобы утешить ее?
— Я сделал тебя своей рабыней, но и сам попал в рабство, — продолжал Джамал. — Ляг со мной, дорогая, и все оставшиеся часы мы будем заниматься любовью. Я хочу раствориться в тебе, хочу умереть со вкусом твоих поцелуев на губах.
— Ты не умрешь! — топнула ножкой Зара. — Я не допущу этого!
— О, моя отважная воительница! — усмехнулся шейх. — Обещаю, если у твоего отца и Гаруна что-нибудь получится, то впредь буду верить каждому твоему слову. А пока, давай посвятим эту ночь друг другу.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
— Вот теперь я умру счастливым, — произнес Джамал, когда они, устав от ласк, застыли в сладостной истоме в объятиях друг друга.
— Ты не умрешь, — упрямо повторила Зара. — Ты должна мне кое-что пообещать, любимая. Если до рассвета… ничего не произойдет, то, когда откроют дверь, ты выйдешь отсюда и как можно быстрее выберешься из дворца. Затем скажешь Гаруну, чтобы он отвез тебя в Танжер. Там ты сядешь на корабль и отправишься в Англию, где о тебе позаботится моя мать.
— Ты просишь слишком многого, — покачала головой Зара.
— Обещай выполнить мою последнюю просьбу! — потребовал Джамал.
— Я обещаю тебе другое: всю жизнь любить тебя, даже если судьба нас и разлучит.
— К этому выводу, дорогая, ты могла бы прийти гораздо раньше, если бы не твое упрямство, шутливо заметил шейх, целуя ее. — Подумать только, сколько мы потеряли времени!
— Нельзя заставить любить насильно, — очень серьезно ответила Зара. — Я сама должна была разобраться в своих чувствах и… и многое понять. Любить по-настоящему может только свободная женщина, не подчиняющаяся никакому господину, но никак не рабыня.
— Ты для меня больше не рабыня. В душе я давно уже освободил тебя, а теперь делаю это и на словах.
— Твои щедрость и благородство просто поразительны, мой господин, — лукаво улыбнулась девушка. — В душе я никогда не считала себя рабыней.
— Нет, это просто невыносимо! — рассмеялся Джамал. — Ты готова спорить всегда и по любому поводу… Ладно, до появления Гаруна и твоего отца еще много времени, не будем терять его понапрасну.
— А, так ты все-таки поверил, что они придут?
— Всегда приятно верить в хорошее, — пожал плечами Джамал. — Кроме того, когда я сжимаю тебя в своих объятиях, то готов верить во что угодно… Но что-то мы разболтались, а у нас так мало времени.
* * *
Когда их силы иссякли, они незаметно для себя уснули. Впрочем, длилось это недолго: Джамал спал очень чутко, и ему вдруг показалось, что они не одни. Он тут же открыл глаза и поднял голову. В комнате по-прежнему было темно, но ему снова почудилось какое-то движение у двери, ведущей в купальню.
Накинув покрывало на обнаженное тело спящей Зары, шейх встал и осторожно двинулся вперед.
В тот же миг в дверном проеме возникла темная мужская фигура и с низким поклоном произнесла:
— Да благословит тебя Аллах, мой господин! Готовы ли вы с принцессой покинуть эту мерзкую темницу?
— Гарун?! — Джамал готов был кричать от радости. — Неужели это в самом деле ты?
— А кто же еще? — последовал ответ. — Похоже, у нас с Юсуфом все получилось. Буди Зару, и собирайтесь, я подожду вас в саду. Только поторапливайтесь.
— Слава Аллаху! Но как тебе удалось проникнуть сюда? Ведь вокруг полно стражи!
— Всему свое время, Джамал. Кади ждет нас снаружи с лошадями. Поторопись. К тому моменту, когда султан узнает о побеге, мы должны быть уже далеко от Мекнеса, иначе нам не уйти от погони.
С этими словами Гарун снова растворился в темноте.
Зара проснулась от звука голосов, открыла глаза и успела заметить мелькнувшую в дверях тень.
— Джамал? — негромко окликнула она, садясь на кушетке. — Где ты?
— Здесь, любовь моя.
Наконец она сумела его разглядеть; шейх поспешно одевался.
— Я как раз собирался будить тебя, — сказал он, выныривая из широкого ворота своей джеллабы. — Здесь только что был Гарун. Собирайся быстрее, он ждет нас в саду.
Зара мгновенно оказалась на ногах.
— Ну, теперь ты мне веришь? — срывающимся от радости голосом спросила она.
— Конечно, дорогая! — рассмеялся Джамал и крепко ее обнял. — А теперь поспеши. Понятия не имею, как Гарун собирается перетащить нас через стену; но если это кто-то и сможет сделать, то только он.
Не прошло и минуты, как они уже были в саду. Шейх с удивлением уставился на свисающую со стены толстую веревку; в ней не было ничего необычного, если не считать навязанных по всей длине широких петель, заменявших ступени, и мощного железного крюка, надежно крепящего ее наверху. Джамалу еще не приходилось видеть столь странной и остроумной конструкции.
— О чем-то подобном я думал еще на корабле, чтобы было легче взбираться на ванты, — не громко объяснил Гарун. — У моей «лестницы», правда, есть один дефект: по ней очень легко подниматься, но только не спускаться… Нога никак не может попасть в петлю, особенно в темноте. Однако времени продумать все до конца у меня не было, приходилось спешить.
Джамал с уважением посмотрел на него, но все же спросил:
— А как тебе удалось не изрезаться о битое стекло?
— Взгляни наверх, — улыбнулся Гарун.
Шейх поднял голову и различил на самом краю стены что-то белое.
— Что это?
— Толстая овечья шкура. Правда, здорово придумано? В последний момент Юсуф сообразил, как защититься от осколков. Я забросил крюк, взобрался на стену, положил шкуру, перекинул веревку на другую строну, и вот я здесь.
— Но ты говоришь, что по ней трудно спускаться?
— Да, — вздохнул Гарун, — пришлось помучиться. Но вам это не грозит.
— То есть? — не понял Джамал.