- Да. Я уже все осмотрел. Пошли, Борис, то есть Андрей. Тебе обязательно надо осмотреть комнату, откуда ты якобы все видел.
- Мы там ни на кого не напоремся?
- Нет. В первом этаже давно устроилась какая то контора, они обычно работают с девяти утра до шести вечера. Иногда, правда задерживаются, но у них свой вход. На втором этаже, кроме твоей сожительницы, есть еще соседка, но она глуха и обычно свой нос в чужие дела не сует. Ее муж работяга и любитель выпить, в день трагедии он был в стельку пьян. Давай быстрее, в то скоро в конторе набьется народ.
- А где сейчас моя сожительница?
- Ее увезли как можно дальше...
- Это сделали вы?
- Да. Зачем подвергать риску человека...
В доме Ани идут последние приготовления. Я еще раза два просматриваю фильм. Изучаю копии протоколов милиции.
- Ты запомнил какие деревья глядят в окно? - вдруг спрашивает Аркадий.
- Но я же как бы смотрел на драму...
- В твоем деле не должно быть сбоев. Береза справа ветками чуть не упиралась в форточку...
В этот день я отодрал усы, побрился и опять наклеил их.
У суда полно машин и народа. Здесь собралась уголовная элита города, корреспонденты. У входа меня остановил милиционер.
- Вы куда?
- Мне Жанну Дмитриевну...
- Кто это?
- Прокурорша.
- Вас вызывали? - подозрительно спрашивает он. - Где повестка?
- Нет. Мне просили передать ей записку.
Он мучительно думает, потом безнадежно машет рукой.
- Проходи.
В коридорах шум и беготня. Кое где собрались кучки людей и о чем то оживленно говорят. Кто то меня толкает в бок.
- Андрюша, привет.
Это Гена, один из собутыльников, встреченных мной в первый день в гостинице у Абрашки.
- Ты чего здесь? - спрашивает он.
- Да вот пригласили...
- Сегодня нашего шефа будут разбирать. Вот потеха то.
- Почему потеха?
- Все свидетели разбежались.
- А они были?
- Да, два пьяницы видели машину шефа в тот день, а теперь пустились в бега... Ой, я в зал. Смотри, народ стали пускать.
Двери открылись и толпа повалила в зал занимать места. Из боковой двери выходит усталая женщина в прокурорской форме и растерянно оглядывает пустой зал.
- Жанна Дмитриевна? - я подошел к ней.
- Вы тот самый..., которого мне порекомендовали выслушать.
- Да, меня из ФСБ направили к вам.
- Как вас хоть звать?
- Матвеев Андрей Степанович.
- Я запомнила... Но... я даже не знаю, о чем вы будете говорить. Мне так спешно отрекомендовали вас...
- Я присутствовал при убийстве 22 июня на Двинской улице дом 14, там я видел вот такого худого парня, - показываю рукой размер, - и как его... друга, которого называли, Косматым...
Похоже у Жанны Дмитриевны пропал дар речи, она стала разевать ртом, потом схватила меня за руку и потащила к окну. Усталость сразу пропала в ее глазах.
- Тише. Как вы сюда прошли?
- Да так взял и прошел. У входа сказал, что к вам. Меня и пропустили.
- Жанна Дмитриевна, - в дверях зала появился худощавый милиционер. Вас ждут.
- Сейчас иду. Оставайтесь здесь, - обращается она ко мне, - и никуда не уходите. Никому не говорите, что вы свидетель...
Она прошла в зал и двери закрылись. Милиционер остался ее охранять, он с любопытством поглядывал на меня.
Сижу уже час. Народу прибавилось, бродят любопытные, бегают корреспонденты. Рядом со мной на скамеечке села молодая женщина с перекидной сумочкой через плечо и диктофоном в руках.
- Вы на заседание? - она кивнула на дверь.
- Нет.
Она сразу же потеряла интерес ко мне. Достала из сумочки зеркальце и стала наводить порядок на лице.
- А вы корреспондент? - спрашиваю ее.
- Ага.
- Где же ваш фотоаппарат?
- Зачем он мне. Вот у окна Гоша стоит с телекамерой...
- Думаете Каюрова оправдают?
Она даже дернулась на скамейке.
- Кажется к этому идет.
В это время дверь зала открывается и появляется толстенький мужчина.
- Свидетель, Андреев Матвей Степанович, прошу в зал.
Все вокруг загудели и стали оглядываться. Я встал со скамейки и двинулся к двери.
- Так вы свидетель? - слышу сзади вопрос.
- Да.
- Постойте. Гоша, сюда. Включай камеру.
Все кругом смешалось. Несколько человек бросились ко мне. Женщина вцепилась в ближайшего корреспондента и отталкивала его.
- Это мой объект, - кричала она.
- Скажите, вы будете давать показания против Каюрова или за него? - кто теребил меня за рукав.
- О чем вы будете говорить? - задыхался кто то издали.
Рядом оказался здоровенный парень, он привалился к моему уху.
- Только скажи что против, придушу...
На помощь спешил милиционер и тот, кто меня звал.
- Пропустите. Граждане, пропустите свидетеля.
Они буквально меня вытаскивали из толпы и волокли к дверям.
В зале гул. Все взгляды обращены на меня. Сам Каюров сидит за барьером и тревожно переговаривается с седоватым гражданским. Меня ставят перед судьями и толстенький мужчина, который помог пройти в зал, принял от меня присягу. Жанна Дмитриевна сидит подтянутая и настороженная, она первая задает вопросы.
- Свидетель, Матвеев, расскажите, где вы были в ночь с часу до трех, 22 июня.
- Так это... На Двинской улице, дом 14.
- Что вы там делали?
- Так это... Я, значит был у нее, ну в квартире моей подруги Клавы...
- Где расположена квартира?
- Так на втором этаже, окна как раз на фонарь выходят, что в саду...
Зал зашумел. Судья стукнула ручкой по столу.
- Прошу тишины, иначе проведем закрытое заседание. Продолжайте, пожалуйста. - кивнула головой Жанне Дмитриевне.
- Вы можете рассказать по порядку, что вы видели и что произошло? спрашивает меня прокурорша.
- Конечно. Мы только что поговорили с Клавой и она, женщина весьма импульсивная, потребовала, чтобы я убирался из ее квартиры. Я отказался. Тогда она заявила, что уйдет сама. Я ей сказал, что она дура и кто на ночь глядя будет шляться по улицам. Но Клава схватила свою одежду и выскочила на кухню. Я подумал, что она шутит, кто в такую ночь пойдет куда то, но слышу через некоторое время, выходная дверь как хлопнет. Подошел к окну, мне дорога видна только с боку, Клавы не видно. Вдруг слышу... машина легковая тормозит, она как раз заехала на весь корпус ближе к садику. Вижу, Клава бежит, топ-топ, поговорила с водителем через дверцу, а потом села в машину и уехала. Только она исчезла, как напротив окна, прямо на аллейке сада появилась машина - серый такой маленький фургон, он был ко мне боком. Из него вышли трое здоровых парней и выволокли двух связанных мужчин. Один был такой худощавый, длинный, другой покороче. Стали связанных бить ногами. Потом прекратили и закурили, тут и подъехал за фургоном джип. Вышли из него двое хорошо одетых граждан, один прихрамывает с палочкой, другой крепкий такой, подошли к лежащим и так громко спросили у тех что курили.
- Признались?
- Да, шеф, - сказал тот что был в вязанной шапочке.
- Что скажешь, Косматый? Говорил я тебе, не лезь в эти игры..., обращается прибывший, к одному из лежащих.
А того видено здорово избили. При свете фонаря видно, что все лицо в крови, но он поднял голову и так четко говорит.
- Сдохнешь ты, Арсен, не от... - тут какая то машина промчалась по дороге и не дослушал я фразы.
Тогда этот крепкий гражданин вырвал палочку у своего..., кто он там приятель, друг, ну в общем, который хромал и прямо пригвоздил лежащего через глаз концом палки.
В зале зашевелились опять, судья делает вид, что не замечает.
- Что было потом? - спрашивает прокурорша.
- Палочку он об одежду лежащего протер потом хромому вернул, а затем говорит, тем, что курят.
- Добейте этого, - и пальцем тычет на другого.
В шапочке парень подошел и два раза ножом лежащего ударил по горлу.
- Вы видите в этом зале, тех кто убивал? - задает вопрос Жанна Дмитриевна.
- Да, вот тот за барьером, палкой пробил глаз, а его друг, по моему здесь. - я оглядываюсь, - ну да, вот он, в третьем ряду, с палочкой.
В зале твориться черт знает что. Судья советуется со своими коллегами. Тот что с палочкой, кричит и вопит, что его там не было. Наконец судья добивается тишины.
- Прокурор продолжайте допрос.
- Что было дальше?
- Сели опять эти двое граждан в джип и задом поехали на дорогу. а эти парни подняли трупы и понесли к дому. Под окном, где я сидел, находятся мусорные баки. Здесь мне было не видно, как они трупы заталкивали в них. Зато потом они сразу сели в свой фургон и уехали...
- У вас свет был включен?
- В комнате нет. В прихожей и в кухне горел. Клава так и не выключила свет там.
- Вы с Клавой потом встречались?
- Да, на следующий день, вечером, мы опять встретились, я пытался помирится.
- Она вас простила?
- Да. Я ей тогда все рассказал, что видел.
- Как же она отреагировала?
- Она ответила, что у нее уже была милиция. Кто то нашел в бачках трупы. Но мне посоветовала лучше в это дело не встревать.
- Когда вы ушли из квартиры?
- Да где то часов в семь утра.
- А когда у Клавы была милиция?
- Где то поздно... Она с работы пришла, думаю часов в шесть вечера.
- Значит Клава вам посоветовала не встревать. Что же дальше? Куда исчезла Клава?
- Это я сам не знаю. Вышло так. Клава говорит: "Андрей, может тебе смыться куда-нибудь?" Я не согласился, у меня как раз с работой здесь наклевывалось. Она тогда говорит: "Ладно, я поговорю здесь с одним знакомым юристом..." На следующий день ушла на работу и... не вернулась. Вот уже полтора месяца прошло, ее так и нет.
- Вы заявляли куда-нибудь о ее исчезновении?
- Конечно. В 12 отделении милиции лежат мои два заявления...
- Как милиция отреагировала на них?
- Ищем, сказали.
Жанна Дмитриевна обращается к судье.
- Уважаемый суд нельзя ли приобщить палку вон того человека к делу, она показывает на хромого в зале.
Но тут не выдержал я.
- У него в тот раз была не такая палка. Та была блестящая, из металла, а эта из дерева.
В зале гул.
- Вы кончили? - спрашивает судья прокуроршу.
- Почти что да. У меня последняя просьба, об изъятии вещественного доказательства, палки, которой убили человека...
- Я приму это к сведению. Если у защиты, какие-нибудь вопросы?
Встает седой мужик, что рядом с Каюровым и говорит.
- В связи с появившимися новыми данными, не внесенными в настоящее дело, защита просит отсрочки на одни сутки.
Судья опять советуется со своими соседями. Потом кивает головой.
- Принято, дело откладывается на завтра.
Но тут подпрыгивает Жанна Дмитриевна.
- В связи с изменением хода дела, я хочу, чтобы свидетелю была выделена охрана.
Защитник Каюрова прерывает прокуроршу.
- Я тоже заинтересован в свидетеле и прошу уважаемый суд, не тратить сил и государственных средств на охрану свидетеля. Не лучше ли его временно изолировать в каком либо КПЗ.
- Но я же свидетель, а не осужденный, - возмутился я.
- Все для вашего же блага, я прошу суд удовлетворить мою просьбу. Тем более законодательством кратковременно разрешена задержка граждан для выяснения обстоятельств...
Я по роже судьи вижу, что он согласиться с ним, но для приличия опять советуется со своей командой.
- Принято. Отведите свидетеля под охраной в третье КПЗ.
Вот так. Хорошее называется начало.
В КПЗ меня обыскивают как преступника. Конвоир спрашивает у дежурившего капитана.
- Куда его?
- Это тот, кто обижает Арсен Давлетовича? Ему место в 23 камере.
- Я не осужденный, я свидетель.
- Топай, топай. У нас знают, кто ты. Сейчас тебе мозги промоют, завтра сразу дашь правильные свидетельские показания.
Это небольшая камера с двухъярусной койкой. На нижней сидит толстый полураздетый бритый амбал.
- Кого еще принесло? - хрипит он.
- Подарок от Юрия Ивановича, - сообщает ему мой конвоир.
- Ага. Понятно.
Дверь захлопывается и я остаюсь один на один с этим типом. Мы молчим и изучаем друг друга.
- Ну что, подлюга, - начинает он, - давно мне таких подарков не делали. Снимай штаны...
- Иди ты...
- Еще и рыпаешься?
Он встал и почти занял своей массой пол камеры. Шаг ко мне, я отступаю к параше. Амбал протягивает руку и тут я подныриваю под нее и очутившись у него за спиной, толкаю его в стенку. Слышен злобный рык. Я запрыгиваю на второй ярус койки и перегнувшись через спинку кровати дразню парня.
- Ты, мешок с говном, иди сюда.
Он идет как медведь с протянутой левой лапой. Я откидываюсь корпусом. Рука тянется ко мне и только она прошла между прутьев, тут я хватаю ее двумя руками и... валюсь с кровати на пол. Что то хрустнуло.., я вишу на его изуродованной руке, буквально прижимаюсь к его спине, парня вывернуло лицом к стене, он как рыба разевает и глотает воздух, потом шепотом говорит,
- Ты мне сломал руку.
- Сломать вторую?
- Отпусти.
- Ну нет.
Я еще сильнее рву кисть. Он мгновенно покрывается потом, потом так заорал, что я чуть не оглох. Амбал отпихивает меня спиной и осторожно пытается вытащить руку из прутьев другой рукой, но я еще раз неожиданно дергаю ее и загибаю к лопаткам здоровяка. Парень дернулся и затих, Когда я отпустил его, он покачнулся и медленно повалился на пол, сломанная рука сначала застряла в решетке, потом под тяжестью тела, еще что то хрустнуло и туша грохнулась на цементный пол. Теперь я сел на кровать, чтобы передохнуть. Он же, гад, если очнется, меня придушит второй здоровой рукой. Меня учили добивать противника, а не быть не решительным. Я соскакиваю на пол и наступив на другую руку, выворачиваю кисть. Пока он без памяти, ему не больно. Интересно, придут охранники на крик или нет?