- Как красиво,- прошептала она.- Извечная борьба двух стихий: воды и суши. Волны бьют о скалы и кричат от боли. Прислушайся, это не шум прибоя, это - стон.- Скалы тоже кричат.- Нет, они скрипят зубами.Лейла повернулась ко мне и рассмеялась.- Ты совсем не изменился. По-прежнему соглашаешься с каждым, но думаешь, зачастую, иначе, делаешь не так, как тебе советуют, хотя все уверены, что ты внял наставлениям. Быть может, я поэтому полюбила тебя.- Не надо, - грустно сказал я.Она опустила глаза.- Но почему? Я думала...- Нет, Лейла, нет. Я позвал тебя не поэтому.Я нежно придрал ее к себе и поцеловал. Она не сопротивлялась, но и не ответила. Я отпустил ее и вздохнул:- Мне плохо, Лейла, очень плохо. Я не могу тебе всего объяснить и потому выслушай меня не перебивая.Она чуть-чуть склонила голову в легком кивке.- Похоже, я скоро останусь без средств на существование.В ее глазах вспыхнул ужас, но я продолжал, понимая, что если сейчас не скажу всего, потом может не оказаться времени.- И все же я кое-что приберег. Помнишь виллу на Канарах? Она теперь твоя, только не возражай.- Нет, Сайрис, - запротестовала она. - Я не приму от тебя такого подарка.- Примешь. Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь и не посмеешь отказать.- Сайрис, объясни мне...- Нет.- Но если тебе так плохо, почему бы нам вместе не отправиться на Канары.- Потому что я не смогу жить с тобой под одной крышей, - сухо ответил я, хотя прекрасно осознавал, что делаю больно. Но я также понимал, что если сейчас смалодушничаю, то Лейла непременно окажется вовлеченной во всю эту круговерть, а я еще не забыл, что произошло с Андерсом.- Ты по-прежнему жесток, - сквозь слезы улыбнулась она, - но я всегда тебя понимала. Делай, как знаешь. И счастья тебе.Я взял ее под руку, и так мы шли до самой джайгер-кабины. Молча.Потом она приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в щеку.- Прощай.- Прощай, - ответил я.В душе взрывались, коллапсировали звезды, превращаясь в черные дыры. Я ее никогда не увижу.К вечеру с докладом снова пришел Синероуа.- Все, - выдохнул он, - полный крах.Я кивнул. Но он, не заметив этого, продолжал:- Был момент, когда вроде бы положение стабилизировалось. Падение наших акций на всех биржах резко прекратилось.- Все-таки Генри сдержал слово, - подумал я.- Но потом прошел слух, что аргедонцы собираются начать с нами войну. Их послам было объявлено в течение двадцати четырех часов покинуть Землю. После этого на бирже началась настоящая паника, и акция наших предприятий снова поползли вниз. Попытки остановить падение не привели ни к чему. Час назад...- Не продолжай, - перебил я его, - час назад моя финансовая империя рухнула.Синероуа опустил глаза.- И что осталось в моем активе?- Несколько тысяч наличными, вилла на Канарских островах, которую вы запретили закладывать, и космическая яхта "Орион".- А остров?!! - я почувствовал, как бледнеют даже мочки ушей.- Разумеется, - сказал Синероуа.Мне показалось, что вакуум окутал меня подушкой Отелло. Я задыхался от пережитого только что волнения, хотя и осознавал, что все обошлось.- Вам плохо, господин? - встрепенулся Сивероуа.- Нет, ничего, уже проходит.- Может быть, вызвать врача?- Не надо. Наверное, я просто устал. Я хочу лечь в постель.Синероуа восхищенно смотрел на меня.- Мне бы вашу выдержку.У меня даже не было сил улыбнуться.- Все приходит с годами, друг мой.Мы решили не тревожить камердинера, и Сипероуа сам помог мне раздеться и лечь в постель.Пора отвыкать от этой привычки, подумал я. Скоро все придется делать самому: и одеваться, и зарабатывать деньги, и заботиться о хлебе насущном.- Разбудишь в шесть, - сказал я Синерсуа, прежде чем он ушел, и заснул.Что мне снилось всю ночь, не помню, но уже под утро я увидел ЕЕ.
Я задохнулся от ослепительной красоты ее глаз, от созерцания ее нежной, словно лепесток розы, кожи.- Ты не верил мне, - улыбнулась она. - Но я доказала тебе, что ты, как и все в этом мире зависишь от высших сил, руководящих вами. Ты лишился своего богатства, но это лишь дарвое звено в цепи твоих лишений. Последнее - будет являться твоим добровольным отказом от ЖИЗНИ.- Ты ошибаешься, я никогда не сделаю этого, как бы мне не было плохо. Это - первое. А во-вторых, я еще достаточно силен, чтобы постоять за себя.Она расхохоталась. И смех этот, казалось, сотрясал стены, раскачивал ложе подо мной, сотрясая воздух громовыми раскатами.Я очнулся. Кристелонион находился рядом. Он был бледен и напуган.- Землетрясение, сэр, - прохрипел камердинер. - Похоже, остров уходит под воду, уже затоплена пристань и нижние постройки.Боже, она решила лишить меня острова, подумал я, вскакивая на ноги. Я действительно червь перед нею. Но что же делать?Кристелонион схватил меня за руку и потянул вон из комнаты.- Надо скорее добраться до джайгер-кабины, - закричал он, заглушая грохот трясущихся стен. - Вот-вот могут обрушиться потолки, и тогда нам конец.Действительно, сверху на нас сыпалась пыль, мелкие камни и песок. Дышать было нечем, слабый свет ламп с трудом пробивался сквозь пелену взвешенных частиц.Возле кабины собрались почти все мои люди: охранники, повара, технический персонал.- Все живы? - спросил я.- Вроде да, - ответил Синероуа, выходя вперед.- Почему тогда не отправляетесь?- Мы ждали вас, господин, - ответило сразу несколько голосов. (Кажется тогда на глазах у меня проступили слезы).- Немедленно в джайгер-переход.- Только после вас.И вдруг я понял, что спорить с ними бесполезно. Они преданы мне все до единого. Почему? Ведь я со многими почти не общался, ни видел месяцами. Чем я отплачу им за эту преданность? Тем что буду вынужден выкинуть их на улицу без средств на существование? Боже, но ведь я тоже оказался в их положении. Так, может быть, это только сочувствие с их стороны, но никак не преданность? 371 год прожить и так не научиться разбираться в людях. Идиот!..Остров разрушался. И рушились с ним все мои надежды, уходили в морскую пучину счастливые годы, прожитые в спокойствии и достатке. Смерть не хотела меня отпускать, я был ей нужен.И мне оставалось лишь одно - бегство. Для этого я и оставил "Орион". Всегда необходимо подготавливать путь к отступлению - это закон для беглецов.Подальше отсюда! Подальше от этой планеты, где мне волей судьбы уготована печальная участь! Прочь! И не оглядываясь, я ступил в джайгер-кабину.
Глава вторая
Беглец
Я черпал пригоршнями звезды из океана Мироздания, бросая их в кильватерную струю "Ориона". Бездна космоса обнимала меня за талию и шептала: "Еще! Еще!" И я гнал свою яхту, свой звездолет, свой дом все дальше и дальше в глубины Галактики, где солнечный скопления водили свой извечный хоровод вокруг Ядра.Я давно потерял счет дням. Время для меня остановилось в тот миг, когда я включил планетарные двигатели и "Орион" оторвался от бетонных плит космопорта.Провожал меня Синероуа, он и здесь не хотел оставлять меня одного. Но я не мог принять от него столь щедрый подарок.И вот я один, закованный в железную скорлупу моего суденышка, несущегося в никуда.Я читал книги, играл с корабельным копьютером в шахматы, предавался воспоминаниям. Но почему-то память моя выбрасывала на поверхность настоящего лишь остров, медленно погружающийся в пучину ненасытного океана. Я терзался от бессилия и сознания бесконечной утраты. Все что было дорого мне, ушло в безвозвратность, будто и не было счастливых дней прозябания в царстве моего всеобъемлющего Я.И вскоре я устал. Мне захотелось забыть обо всем, отбросить прочь назойливые дсмогания памяти.