– От меня еще никто сам не уходил! Никто меня не бросал! Никто! Черт бы тебя побрал, Тайри, ты еще пожалеешь, что родился на свет!
Глава 17
Когда Тайри покидал ранчо Уэлшей, настроение у него было отличное. Наконец-то он снова принадлежит самому себе, не связан никакими узами, свободен как ветер.
Тронув пятками бока серого, он направил его на восток, к каньону Сансет, к местам обитания индейцев Мескалеро. Может быть, он найдет надежное убежище, побудет там, пока не решит, что делать дальше. Как хотелось увидеть снова свой народ, пожить, как бывало, послушать старые песни!
Он проехал уже добрых три мили, когда вдруг остановил своего жеребца в тени желтого утеса. Рэйчел. Он тихонько чертыхнулся, вспомнив о ночах, проведенных с нею. Аромат ее волос, ее тепло, вкус ее поцелуев – все это было еще так свежо в его памяти! Он понял, что непременно должен увидеться с нею. Возможно, если она все еще этого хочет, они могут пожениться, даже завести нескольких ребятишек, пока еще не слишком поздно…
Тайри нахмурился и пустил своего серого шагом. Прежде он никогда не думал о старости, но внезапно осознал, что ему уже тридцать пять. Возраст по всем меркам еще не критический, но для человека, ведущего такую жизнь, как он, достаточно зрелый. Он тихонько присвистнул, подумав о том, каково это для него – жениться снова. Он никогда об этом серьезно не задумывался, даже в ту ночь, когда в домишке Джоргенсенов Рэйчел просила его оставить в покое Ларкина и его приятелей.
Но теперь мысль об оседлой жизни вместе с Рэйчел не показалась ему такой ужасной и, направляя серого к ранчо Хэллоранов, он улыбался. Подумать только: Логан Тайри, бродяга, убийца, беглый заключенный – и вдруг станет семейным человеком!
Рэйчел открыла дверь, свежая и прекрасная, как вешний день, и Тайри почувствовал, как в горле у него образовался комок. Черт возьми, даже от одного взгляда на нее становилось хорошо на душе.
– Тайри, – пробормотала Рэйчел смущенно. – Что-нибудь случилось?
– Нет. Могу я войти?
На мгновение Рэйчел заколебалась, ощущая бешеное биение своего сердца, потом широко распахнула дверь.
– Входите. Я как раз собираюсь печь пирог. Хотите кофе?
– Конечно.
Он последовал за ней в кухню и опустился на стул, а она тем временем достала с полки чашку и налила ему дымящегося черного кофе.
Рэйчел не знала что и думать. Она спиной чувствовала взгляд Тайри, пока наливала тесто для пирога в форму и ставила ее в духовку, затем, не выдержав, обернулась.
– Что… почему вы здесь? – спросила она с тревогой. – Вас послала Аннабелла?
– Я больше не работаю на Аннабеллу, – сказал Тайри спокойно. – Я уехал от нее сегодня.
Улыбка Рэйчел, казалось, озарила всю кухню. Она засияла. Наконец-то ее молитвы услышаны! Она, конечно, умирала от желания узнать, почему Тайри покинул ранчо Уэлшей, но интуиция подсказывала ей, что не стоит проявлять излишнего любопытства и лезть не в свое дело. Он скажет ей, почему бросил Аннабеллу, в свое время, а если и не скажет, то какое для нее это имеет значение? Он здесь, и это единственное, что ей важно.
Когда Тайри потянулся к ней, она с готовностью вошла в его объятия и подняла полное ожидания и нетерпения лицо навстречу его поцелую. И только вздохнула, когда он наконец прижал ее к себе.
Тайри улыбнулся, прижавшись губами к волосам Рэйчел.
Однажды он спросил ее, неужели она считает, что любовь хорошей женщины может исправить его? Как ни странно, пожалуй, ей это удалось.
– Вы все еще хотите за меня замуж? – спросил Тайри хрипло.
– Да, – ответила Рэйчел, не помня себя от счастья. – О да!
– В таком случае назначьте день, а я после обеда поговорю с вашим стариком.
Джона Хэллорана, казалось, не удивило, что в этот вечер за обеденным столом с ними сидел Тайри, не смутило его и желание Тайри жениться на Рэйчел. Он радостно и охотно дал им свое благословение, и Рэйчел назначила дату свадьбы – 25 мая. Этот день должен был наступить через три месяца.
С этого момента Рэйчел не переставала улыбаться. Все в ней пело, она будто парила над землей, все, что она делала, давалось ей легко, и глаза ее непрерывно сияли счастьем. Поцелуй Тайри вечером перед сном был для нее гарантией счастливой ночи, поцелуй утром задавал тон всему дню. Ей было радостно видеть, как он сопровождает ее отца по землям их ранчо, узнавая от него азы скотоводства и ведения хозяйства.
Вечерами, после обеда, Тайри сидел в гостиной с ее отцом, изучая бухгалтерские книги, обсуждая с Джоном необходимость нанять на лето работников.
Однажды во время одной из таких бесед Хэллоран заметил:
– Забавная история. Кто-то выплатил за меня долг Скотоводческому банку. Кто-то также заплатил за меня в магазине.
– Правда? – пробормотал Тайри.
– Да, и если бы не это, нас бы выгнали из дома. Я полагаю, вы и понятия не имеете, кто мог уладить мои дела в городе?
– Хоть убейте, не знаю, – пробурчал Тайри. – Заниматься благотворительностью не мое амплуа.
– Пожалуй, – согласился Хэллоран и посмотрел Тайри прямо в глаза. – Все же если бы я знал, кто это, то мог бы выразить ему свою признательность. Он спас нас.
– Вне всякого сомнения, это какой-нибудь доброхот из горожан, – предположил Тайри.
– Ладно, ладно, – добродушно согласился Хэллоран. – Пусть будет по-вашему. Но если вам доведется узнать, кто это, передайте ему благодарность от старого Хэллорана.
В воскресенье утром они все отправились в церковь. На неделе Тайри съездил в город и купил коричневые штаны, пару новых сапог и новый «кольт». Когда он надел эти коричневые штаны, темно-коричневую рубашку и пиджак, Рэйчел подумала, что в обновках он выглядит еще красивее, чем обычно. Но вдруг она нахмурилась.
– Вам обязательно идти в церковь с револьвером? – спросила она.
Тайри кивнул, и по выражению его глаз она поняла, что лучше не спорить.
– Хорошо, – согласилась она. – Я понимаю. Тайри улыбнулся.
– Однажды я повешу его на стену, – пообещал он. – Но пока это время еще не настало.
– Я подожду, – сказала Рэйчел, отвечая на его улыбку. – Но я ловлю вас на слове.
– Я и не сомневаюсь.
Пожилые леди смотрели на Тайри с тем же неодобрением, что и раньше, но Тайри, следуя за Рэйчел и Хэллораном к их скамье, улыбался и приподнимал шляпу. А улыбка Тайри, если не была холодной или насмешливой, могла очаровать кого угодно. Так что несколько городских матрон подумали, что, возможно, неверно судили о нем. Да и разве если бы он был таким отпетым негодяем, он бы понравился Рэйчел? А он ей нравился, это не оставляло ни малейших сомнений. Это и слепому было заметно. Она ни на минуту не спускала с него глаз, и в них сияло такое обожание, что некоторые дамы взглянули на Логана Тайри внимательнее. И заметили, что он не только в известном смысле джентльмен, но и красив, чертовски красив!
Конечно, не в общепринятом смысле этого слова, но как-то по-своему чрезвычайно привлекателен.
– Если вы будете так улыбаться этим дамам, – поддразнила его Рэйчел, – они скоро начнут есть у вас из рук. – Она сжала руку Тайри. – Но не забудьте при этом, что первой вас заметила я.
Выходя из церкви, Тайри тоже был само обаяние. Он снова кланялся дамам, приподнимая шляпу, пожимал руки мужчинам, наговорил кучу любезностей преподобному Дженкинсу, восхваляя прекрасную проповедь, и улыбался Кэрол-Энн пленительной улыбкой.
Кэрол нерешительно улыбнулась в ответ и направилась к Рэйчел.
– Кэрол-Энн! – обрадовано воскликнула Рэйчел. – Я везде тебя искала! Угадай, что произошло! Мы с Тайри в мае поженимся!
Тайри добродушно улыбнулся Кэрол-Энн, когда та выпалила:
– О! Нет!
– Я думала, ты за меня порадуешься, – сказала Рэйчел холодно, уязвленная неодобрением подруги, которого та даже не сумела скрыть.