— Хорошо выглядишь, — кивнула та. — Рада это видеть. Кейт, наша испанская Кейт, и ты тоже подойди, Ах, все вы кажетесь маленькими черными воронами в своем трауре. Молодым следует запретить носить черное. Но что поделаешь!
Ее пристальный взор остановился на группе молодых женщин, компаньонок и фрейлин обеих принцесс.
— А кто, — спросила она, указывая на Розамунду, — это прелестное дитя? Я ее не узнаю.
— Новая подопечная папы, — ответила Маргарет.
— Как тебя зовут, дитя? — справилась графиня Ричмонд, пронизывая Розамунду взглядом.
— Я Розамунда Болтон из Фрайарсгейта, мадам, — ответила Розамунда, низко приседая. Что за необыкновенная женщина! Внушает куда больший страх, чем сама королева!
— Судя по выговору, ты с севера, — кивнула королева-мать.
— О Господи! — воскликнула Розамунда, краснея. А она-то так старалась говорить правильно!
— У нас служат несколько человек с севера, дитя мое, — пояснила Достопочтенная Маргарет. — Тебе нечего стыдиться. Ты знаешь Невиллов?
— Нет, мадам. До того как меня привезли ко двору, я ни разу не уезжала из дома дальше чем на несколько миль, — вежливо ответила Розамунда.
— Вот как! — понимающе воскликнула Маргарет. — А кто поручил тебя заботам моего сына, Розамунда Болтон?
Родители?
— Нет, мадам, мой покойный муж. Мои родители умерли, когда мне было всего три года. Я обвенчалась с сэром Хью Кэботом, пусть пребывает он в раю, — объяснила Розамунда, крестясь.
— Истинно так. Истинно, — повторила Достопочтенная Маргарет, следуя ее примеру, — Генри! Сэр Хью Кэбот спас жизнь твоего брата. Ты знал это? Мы должны всячески позаботиться о его молодой вдове.
— Да, мама, — послушно ответил король. — И хотя я знаю, что эта девушка поручена моему попечению, до сегодняшнего дня я ее не видел. Она жила у принцесс.
— Кто привез тебя ко двору, дитя мое? — осведомилась Достопочтенная Маргарет.
— Сэр Оуэн Мередит, мадам.
— Прекрасный человек! — пробормотала графиня Ричмонд с легкой улыбкой. — Кстати, корсаж моей внучки тебе идет, дитя мое.
Ее проницательные глаза узнали платье, которое она сама дарила внучке несколько месяцев назад.
— Я из него выросла, — поспешно объяснила Мег. — У меня пополнела грудь, а у Розамунды еще совсем плоская.
Розамунда побагровела как рак. У нее есть груди! Они просто немного меньше, чем у Мег. До чего же обидно, тем более что принцесса на полгода моложе!
— Говорю же, корсаж тебе идет, — добродушно повторила графиня Ричмонд и обратилась к внучке:
— У королевы шотландской доброе сердце, но чересчур болтливый язык.
Ни одна женщина не желает выслушивать оценку своих достоинств на людях, все равно — лестную или нет, особенно из уст другой особы женского пола, Маргарет Тюдор. Надеюсь, ты запомнишь это, когда сама станешь женой и матерью. Мне говорили, что шотландки чрезвычайно горды.
— Я никогда не забуду ваших слов, мадам, — кивнула Мег, едва заметно краснея, но смотрела бабке прямо в глаза.
— Пора хотя бы отчасти освободить тебя от траура, — объявила Достопочтенная Маргарет, и на следующее утро, проснувшись, Мег обнаружила у постели оранжевые с коричневым тафтяные рукава.
— Ой! — взвизгнула она, прижимая к себе рукава. — Тилли! Пришей их к моему корсажу. Я надену его на мессу.
Уверена, что они от бабушки!
— Именно, ваше высочество, — подтвердила служанка, и графиня оставила такие же, только белые, для леди Розамунды.
Отдать их ее Мейбл?
— Конечно! — немедленно согласилась Мег. — Розамунда, если бабушка считает, что нам нужно выйти из траура по Артуру, значит, так оно и будет! Мама и Екатерина не захотят, разумеется, но я рада, что с черным покончено.
— Но остальное по-прежнему черное, — рассудительно возразила Розамунда. — Наши корсажи, юбки и головные уборы.
— Зато рукава сразу выделят нас из толпы, — лукаво хмыкнула Мег. — Джентльмены заметят нас, а не других девушек.
— Но ведь ты уже помолвлена, — смутилась Розамунда — Но не обвенчана, — парировала Мег. — Кроме того, у шотландского короля имелась любовница, Мегги Драммонд, которая, если верить слухам, была очень дорога его сердцу. Недавно ее отравили и вместе с ней двух сестер. Все они умерли. Говорят, король Яков сохнет от тоски по ней, так что кому-то из его министров пришлось взять на себя управление государственными делами. Мое замужество очень важно как для Англии, так и для Шотландии. Отец не соглашался послать меня на север, пока история с этой особой Драммонд не будет улажена.
— Все равно я не понимаю, почему ты хочешь, чтобы другие мужчины тебя замечали? — удивилась Розамунда.
— Потому что это очень приятно, — засмеялась Мег и с лукавой улыбкой добавила:
— Возможно, в церкви мы увидим сэра Оуэна. Он, разумеется, заметит твои новые чудесные рукавчики.
— Почему меня это должно волновать? — хмыкнула Розамунда и, вскочив с кровати, принялась умываться в серебряном тазике, поставленном специально для нее. Тазик ее подруги был золотым.
— Потому что раньше или позже придется выходить замуж. Было бы неплохо найти такого, который согласился бы жить во Фрайарсгейте и не имел собственных детей. К тому же твое поместье находится у самой границы, и хотя вряд ли шотландцы будут продолжать свои набеги, когда я стану королевой, все же отцу не повредит иметь в тех местах такого человека, как сэр Оуэн. Король знает, что его рыцарь предан дому Тюдоров, а северные лорды изменчивы, как ветер, и то и дело меняют хозяев. Они почти все предатели.
— Но они англичане, — недоуменно пробормотала Розамунда.
Маргарет Тюдор встала и, подойдя к подруге, погладила ее по щеке.
— Ах, ты так невинна! Молю Бога, чтобы твое чистосердечие никогда тебе не повредило, Розамунда Болтон.
На мессе сэра Оуэна не было, но несколько дней спустя, когда они переселились в Виндзор, он явился в покои королевы, чтобы вежливо осведомиться о Розамунде. Девушки сидели у ног королевы и шили одежду для будущего младенца. Услышав слова рыцаря, Мег подтолкнула Розамунду, залившуюся краской, когда королева мягко велела, ей отложить шитье и подойти ближе.
— Розамунда Болтон, сэр Оуэн Мередит явился изъявить тебе свое почтение, — заметила королева.
Девушка присела, не зная, что сказать.
— Надеюсь, миледи, вы и добрая Мейбл здоровы? — учтиво спросил он.
— Да, сэр, и благодарю вас за участие, — выдохнула Розамунда, наконец обретя голос и храбро встретив его взгляд. Оуэн улыбнулся, и она, к своему удивлению, ощутила, как колотится сердце.
— Вы все еще тоскуете по Фрайарсгейту, или очарование двора возымело свое действие?
— Двор очень пышный и повсюду роскошь, сэр, и все так добры ко мне, но я все равно скучаю по дому, — призналась Розамунда.
— Возможно, мы встретимся снова, — пообещал сэр Оуэн, заканчивая беседу, и обратился к королеве:
— Спасибо, ваше величество, за то, что позволили мне поговорить с леди Розамундой. Какой ответ мне передать вашему доброму супругу?
— Скажите королю, что вечером я поужинаю в своих покоях.