– Если ты не сообщишь об этом, все погибло, слышишь, Лили?
Лилиан отвернулась.
– Ведите скорее, – приказала она. Я едва не закричала.
– Лили, ты идиотка! Ты же приговор базе подписываешь! Все погибнут, пойми!
Такое ощущение, что вокруг – глухонемые…
– Пошла! – полицейский угрожающе взялся за поводок и подтолкнул меня вперед.
… Нет, Лили, конечно, к заговорщикам не имеет отношения. Но если я окажусь права, карьере Лилиан это сильно повредит. Очень сильно… А это для нее куда важнее, чем жизни ребят на базе! И уж конечно, чем какой-то там долг перед Империей!
Я еще пыталась заговорить с полицейскими. Меня не слушали. Мы прошли по шлюзовому рукаву и оказались на катере. Полицейский с нашивками капитана попался нам в коридоре.
– Капитан! – окликнула его Лили, – я агент би, – она сунула ему под нос свою карточку, – приказываю вам немедленно стартовать на Серетан.
– На Серетан? Но шени…
– Я сама свяжусь с вашим начальством. Это очень важно! – Лили усмехнулась, – в интересах безопасности Империи. Мы везем крайне важную и очень опасную личность. Вы поняли меня, капитан?
– Есть, – растерянно ответил капитан. Я крикнула в отчаянии.
– Если вы сделаете это, база погибнет!
Капитан посмотрел на меня, но Лилиан небрежно сказала.
– Прошу вас не реагировать. Это государственная преступница.
Меня привели в корабельную тюрьму, оборудованную, как обычно, в нижнем ярусе. Похоже, кроме меня, здесь никого не было. Мое помещение оказалось совсем маленьким, меньше камеры в дисотсеке, точно так же зарешечено снаружи. Поводок с меня сняли, а наручники оставили, возможно, до времени старта.
Вообще-то камера достаточно комфортная. Койка, даже с одеялом и подушкой. Столик и стул. И даже инфотерминал на стене. Только вот наручники давят, блин. Я села на стул, так, чтобы руки оказались за спинкой. Вроде так немного легче…
Через некоторое время послышался шум двигателей. Вначале разогрев гравитационных, глухое, все возрастающее гудение. Затем оно перешло в еле слышный шелест, обычный во время рейса. И наконец раздался грохот маршевых. Катер стартовал с Белгази на полном ходу.
Настроение – хуже некуда. И теперь уже не только из-за того, что база погибнет, что мое задание провалено. А ведь я так здорово, если честно, все разгадала. Не такой уж я хреновый агент.
И Элдженет погибнет. И Снарк. О Танге я запрещаю себе думать. Он все же враг. Впрочем, как раз Танг, видимо, не погибнет.
Но теперь я очень четко понимала, что и мне уже не оправдаться…
Лилиан, скорее всего, все поняла и оценила правильно. Заговор вскрыт, но не ею самой. Мало того, она пыталась помешать раскрытию заговора – по своей злобе и глупости. Единственное, что может спасти ее карьеру – моя гибель.
Меня она может предъявить в качестве оправдания. На Серетане она изложит мою версию, скажет, что раскрыла все это сама. А меня сдаст в БИБ в качестве трофея. Мол, помешать заговорщикам не смогла, в сложившейся ситуации сочла за лучшее эвакуироваться с Белгази и увезти с собой Главного Заговорщика – меня. Можно даже сказать, что ей это приказал сделать Дербис (ведь он погибнет). То, что я действительно была агентом би – ни о чем не говорит. Беллари меня перевербовали (у нее наверняка есть снимки – я в компании беллари). И доказательство моего интереса к белларской культуре. И моя хакерская деятельность…
Конечно, я тоже скажу все, что думаю. Но это будут мои слова против ее слов.
Слова государственного преступника в наручниках – против слов профессионального агента би, подкрепленных «доказательствами» в виде микропленок и записанных свидетельских показаний.
Может, она даже Дасана прихватила. Он с удовольствием даст любые показания обо мне.
Адоне-творец, плохо как! Как плохо!
Через некоторое время в коридорчике появился полицейский. Он отомкнул мою решетку и вошел в камеру. Прикрепил поводок к моей шее.
– Сидеть тихо! – он разомкнул наручники. Снял их и вышел из камеры, снова закрыл дверь. Я стала с облегчением растирать запястья.
– Можешь снять поводок, – сказал охранник.
– Слушай, друг, – заговорила я, – мы ведь уже летим?
– Летим, – согласился охранник. Я посмотрела в его глаза, серые, вполне человеческие. Может, он поймет…
– Пожалуйста, радируйте отсюда Дербису, командиру базы… на базе восстание. Замешаны все беллари. Пожалуйста! Мне просто жаль людей…
– Я доложу сэни Найс, – пообещал охранник. Мне наконец удалось отсоединить поводок. Полицейский забрал его через решетку.
Освободившись, я первым делом бросилась к терминалу. Конечно, в сеть отсюда нет никакого доступа. Здесь хранилась развлекательная инфотека, и можно было послушать новости из открытого эфира.
Пока ничего о базе не говорили. О восстании в Тамри сообщили, что положение почти не изменилось. Я смотрела на суровые лица беллари-повстанцев под зелеными касками – и представляла на их месте Орнсби… Крни… Танга.
Трудно, почти невозможно поверить в это. Да, беллари и серетанцы на базе жили как кошки с собаками. Да, тихо презирали друг друга. Но все же делали одно дело, неважно, что там бомбили наши корабли, просто все эти полеты, подготовка к ним, обеспечение, да просто выживание на безатмосферном куске камня – все это была наша общая жизнь. И когда Крни рапортовал пилоту-серетанцу о готовности корабля, была в его голосе гордость за выполненную работу… было стремление работать вместе… было то, что называют – товарищество. Не было враждебности между нами. Не было!
И вот теперь настал рубеж, когда они – мы должны стать врагами. Выбор – беллари или серетанцы. Смертельный выбор.
Всем сердцем, всей кожей я ощущала нелепость такой ситуации. Адоне, почему люди не могут жить в мире? Ведь все это люди – хорошие по сути своей. Нет, есть и сволочи. И среди серетанцев есть, и, наверное, среди беллари. Но ведь общего между нами куда больше, чем различий! Все мы люди, из плоти и крови, и почему бы нам вместе не бороться за жизнь и развитие нашей общей, человеческой расы?
Мне хотелось спать. Но я не ложилась, боясь заснуть и пропустить сообщение с базы.
Мне принесли ужин, просунув его через окошечко в решетке. Довольно сносная вермишель с консервами, примерно так кормили на базе.
Сообщение передали лишь к полуночи. Я метнулась к экрану и добавила звук.
«На белгазийской 4й военной базе подавлен мятеж…»
Камера бродила по знакомым до боли помещениям и коридорам базы, останавливаясь на темных подозрительных пятнах на полу и обшивке, валяющихся деталях и каких-то обрывках…
Конечно! Какая же я дура! Мне даже не пришло в голову…
Ведь я же сама все рассказала Лили. Сама обо всем предупредила! Почему же Лили должна была упустить случай выслужиться и предотвратить заговор? И зачем ей для этого нужно было непременно вести к Дербису меня?
«Почти все мятежники – 312 человек – беллари, служившие на базе в качестве вспомогательного персонала».
… Ряд беллари с закованными за спиной руками, в поводках. Стиснув зубы, я узнавала знакомые лица…
«Основная заслуга в раскрытии мятежа принадлежит агенту БИБа Лилиан Найс. Она смогла вовремя предупредить командира базы тана Дербиса о готовящемся восстании, точно указала количество заговорщиков».
… Спокойное умное лицо Дербиса. Он говорит быстро.
– Разумеется, мы сразу приняли меры. Были вызваны и катера сил сдерживания.