Но игра, в которую нам приходится играть, полна риска. В Спейстауне мы не обладаем всей полнотой власти. Городская полиция там насквозь коррумпирована, и с этим пока приходится мириться.
- Но это же чушь собачья, сэр! По меньшей мере, пять из наших операций готовились в строжайшей тайне - третий уровень секретности. В спейстаунской полиции об этом никто не мог знать. Мы имеем дело с утечкой информации из нашей конторы, сэр, с нашей, черт побери, стороны!
- А ну-ка, сядьте, лейтенант Грикс! - Тюссо решил напомнить, кто здесь старший. С Гриксом приходилось обращаться с большой осторожностью: он походил на дикого буйвола, с энергией буйвола и мозгами оного. Если его гнев удавалось направить в безопасное русло, то он быстро испарялся, а сам Грикс успокаивался.
- Вам так же, как и мне, лейтенант, прекрасно известно, что все происходящее в Спейстауне - это часть больших игр, ведущихся также и за пределами нашей планеты! Игр, о которых мы толком ничего на знаем, - это секретность седьмого уровня, это находится в ведении губернаторов планет, избранных президентов и политиков их ранга. А наша роль в Спейстауне ничтожна, потому что космическая мафия ни за что добровольно не откажется от своего влияния там. Поэтому нам с вами никак не остановить наркобизнес изнутри, это немыслимо, если принимать во внимание задействованные в этом деле деньги.
- Мне известно об этом, сэр!
- Поэтому нам приходится действовать осторожно, прибегая к разного рода маскировке.
В голосе Тюссо прозвучал металл. Полковник был возмущен обвинительным тоном своего подчиненного.
- Не понимаю, сэр.
- Всему виной огрехи в планировании. Именно это плюс тупоголовость оперативников, отказывающихся подчиняться правилам, мешает нам успешно работать.
Глаза Грикса полезли из орбит.
- Сэр, если это шутка, то она чересчур жестока, это уже просто насмешка! Операции были результатом долгой, напряженной работы полиции. Мы провели ее безупречно, уверен. Мы подготовили опытных наркоконтрабандистов, готовых к крупным сделкам. В отдельных случаях у нас в руках были видео-, аудио- и прочие улики. И все псу под хвост, десять раз подряд!
Тюссо бросил вымученный взгляд на потолок. Боже, как утомителен этот инфантильный юнец! Но он был нужен. Он был неподкупен и честен до такой степени, что не имел цены для поднятия пошатнувшегося престижа отдела по борьбе с наркотиками. А подобная непоколебимая глупость была просто необходима, когда дело доходило до того, чтобы послать кого-либо пудрить мозги космическому начальству на полицейских конференциях.
Разве мог Грикс знать, что фактически каждую неделю добыча от контактов с бандами из Спейстауна и Беливо-Сити составляла сорок пять тысяч галактических купонов? Доля, предназначавшаяся для "большого стола", то есть для верхушки полиции в Беливо, составляла примерно по пять тысяч на каждого, что равнялось примерно половине их официального ежегодного полицейского жалованья. И это только в галактических купонах. Тюссо не включал сюда разовые гонорары и оплату "натурой" - в виде "тропика-45". Тюссо хорошо знал, что, по крайней мере, половина его подчиненных были регулярными его потребителями. Под нажимом они могли признаться, что наркотик помогал им в работе.
А Грикс все не унимался. Тюссо даже не делал попытки остановить его. Правда, некоторые оперативники поплатились за это своими жизнями.
Тюссо считал, что это были неизбежные потери в войне с космическим начальством, которое неустанно требовало перекрыть поток "тропика-45" через космопорт.
- Йохан, Йохан, выслушайте меня, - наконец заговорил Тюссо - пришло время отвлечь буйвола. - Если мы попытаемся окончательно ликвидировать контрабанду, нам придется полностью перекрыть космопорт.
Каждая зерновая компания требует отдельного разрешения на взлет, и они запускают свои корабли с этим разрешением. На какие мысли это наталкивает вас? Грузы с зерном мы отправляем в Ноканикус и другие близлежащие системы. С такой торговлей можно было бы справиться старым добрым способом лет этак тридцать назад. Пять кораблей в год, пять урожаев в год. Один большой зерновоз для одного большого урожая. А что мы имеем? Мы имеем триста кораблей в год и десятки судов поменьше - и все они каждый день взлетают к пересадочным станциям. Это же тысячи возможностей провезти на борту контрабанду.
Похоже, Грикс клюнул на эту наживку - он стоял, опустив голову: значит, бросок достиг цели.
- Так что же произойдет, если мы полностью прикроем все торговые перевозки через космопорт? - Грикс уже не горел, а медленно тлел.
- Мы будем иметь несколько нелегальных посадочных площадок, - спокойно ответил Тюссо, будто говорил малому ребенку, - ИТАА целиком утратит контроль над прилегающим к орбитальной станции пространством, и тогда мы потеряем возможность даже мало-мальски держать контрабанду в поле нашего зрения. Дела пойдут настолько плохо, что космическое начальство попросту прикроет нашу лавочку. Они перекроют нам весь кислород, и тогда можешь вешать замок на ворота космопорта. Как будто вы сами не знаете, у них одна песня - все или ничего. Ведь других способов улаживания конфликтов у них нет. Подумайте сами, как бы вы поступили, будь вы в ИТАА.
Грикс внимательно слушал шефа, хотя у него было ощущение, будто его всего обливали теплым, липким дерьмом из бесконечно длинной резиновой кишки. Теперь у него не осталось сомнений, что у Тюссо тоже было рыльце в пушку: продажная власть восседала перед ним в своем собственном кабинете. Но эти Тюссо были влиятельной семейкой, они прибрали к рукам всю колонию, поэтому Грикс принял покорный вид, решив воздержаться пока от праведного возмездия. Ведь случись ему врезать негодяю прямо сейчас в его начальственном кабинете, его, Грикса, песенка была бы спета. Прощай работа, и пахать ему всю жизнь на заброшенной ферме в тундре. А ведь Грикс поклялся себе, что этому никогда не бывать.
С фермой вполне справлялся его брат. Иохану же хотелось в жизни большего, а для начала неплохо было бы загнать в угол этого Тюссо и всю его банду. Но с ними шутки были плохи, и поэтому приходилось постоянно быть начеку. Вот почему Грикс продолжал носить маску недалекого простофили и покорно горбил плечи, когда на него выливали ушат за ушатом теплого, липкого дерьма.
Наконец Грикс очутился за дверями кабинета Тюссо. В лифте он почувствовал себя лучше, а когда вернулся на свой этаж, ему показалось, что с него скатились последние капли грязи.
Коррупция раздирала эту крохотную пограничную планету. Миллионы любителей острых ощущений были готовы отдать последние гроши за порцию "тропика-45". И жители Саскэтча продавали себя без зазрения совести.
Согласно проведенной переписи населения на Саскэтче постоянно проживало четыреста тысяч человек. Но теперь здесь находилось около трех миллионов нелегалов, каждый из которых выложил кругленькую сумму за поддельный вид на жительство. Экспорт "тропика-45" и нелегальная иммиграция невообразимо обогащали местную элиту, и ее могущество росло с каждым днем.
В кабинете Грикса уже поджидали помощники. Капралы Янг и Мулен, вчерашние студенты с Голубого озера, бросились вслед за ним по коридору к крытой автостоянке. Там их ждал громоздкий старомодный автомобиль голубого цвета.
Никола Мулен вручила Гриксу серую папку. Тому следовало освежить в памяти кое-какие инспекционные процедуры, которые им предстояло провести в тот день в космопорте.