— Это тот старичок в смехотворном камзоле? Дядюшка барона де Ле Радо?
— Ты виделась с Ле Радо? — быстро спросила Клодия. — Когда же?
— Когда вы ушли в соседнюю залу посмотреть на игру. Де Бельфон нас представил, и я танцевала с ним. Он премило танцует.
— Так ты познакомилась и с Боврэ?
Случилось то, чего не должно было произойти, осознала графиня. Но как же все это вышло? Она ведь дала брату слово держать Мадлен в отдалении от Боврэ.
Девушка почувствовала, что ее наставница чем-то расстроена.
— Нет, мадам. Де Ле Радо лишь показал мне своего дядюшку издалека. Он пояснил, что того не было в Париже семь лет, и поэтому его костюм так старомоден.
Графиня нетерпеливо притопнула ногой.
— Полэн, — вскричала она. — Долго ли нам еще ждать? Сейчас же сходите и посмотрите, готов ли чай для моей племянницы, и если готов, принесите его.
Кивком отпустив лакея, дама обратилась к Мадлен.
— Не хочу говорить об этом в присутствии слуг. Ты должна держаться подальше от Боврэ, дорогая. Понимаешь, как можно дальше. Он злейший враг твоего отца. Сам старикашка, возможно, и полный дурак, но он закадычный друг некоего Сен-Себастьяна, а худшего знакомства для вашего дома себе и представить нельзя.
Мадлен широко раскрыла глаза.
— Но я не понимаю…
— Много лет назад, — продолжала графиня, — еще до твоего рождения, разразился ужасный скандал. Его быстро замяли, поскольку в нем были замешаны высокопоставленные особы. Но в то время мы все были просто в ужасе. Этот скандал и заставил отца твоего покинуть Париж.
— Так я и знала!
Мадлен подалась вперед. Шелковые ленты на груди девушки затрепетали, корсаж внезапно показался ей слишком тугим.
— Я подозревала, что батюшка говорит мне не все! Он всегда оправдывал свой отъезд из столицы усталостью и нежеланием вести светскую жизнь, но, глядя на его постоянную опечаленность, в это трудно было поверить.
Графиня вздохнула. Видно было, что разговор с дочерью брата дается ей не без труда.
— Ты, разумеется, слышала о любовнице прежнего короля — мадам де Монтеспан?
Вошел лакей, и графиня умолкла.
— Чай, мадам, — объявил Полэн, ставя на стол английский фаянсовый чайник. — Мадемуазель будет пить его с молоком? — спросил он тоном, ясно показывавшим, насколько не по душе ему этот иностранный обычай.
— Китайский чай пьется без молока, — высокомерно произнесла девушка. — Тем не менее благодарю вас.
Полэн поклонился и вернулся к двери.
Мадлен не понадобилось много времени, чтобы смириться с неприятными новостями. Когда она снова заговорила, в ее голосе не было ни огорчения, ни тревоги.
— Слухи всегда только слухи, мадам. Но теперь я понимаю, почему мое поведение не должно подавать к ним ни малейшего повода.
— Вот и умница, — сказала графиня. Ее симпатия к племяннице все возрастала. Несмотря на свою юность и провинциальное воспитание, та вовсе не казалась ни глупенькой, ни наивной.
— Я знала, что ты все поймешь.
Мадлен с аппетитом накинулась на пирожок с лимоном и, расправившись с ним, взялась за второй. Когда и с тем было покончено, она спокойно произнесла.
— Расскажите мне о Сен-Жермене.
Довольная, что разговор вернулся на безопасную почву, графиня рассмеялась.
— Он и тебя обворожил? Предупреждаю, что по нему давно и напрасно печалятся многие девицы и дамы.
Мадлен задумчиво прихлебнула чай.
— Я слышала, у него нет любовницы. Не из тех ли он мужчин, против которых вы меня предостерегали сейчас?
— Понятия не имею. Да это, собственно, и не важно. — Графиня занялась апельсином. — Тонкий ум, любезное обхождение! Разумеется, мы все очарованы. А какие дивные истории он рассказывал нам вчера! И эти глаза… В них просто тонешь.
— Да, говорил он вчера много, — заметила Мадлен, задумчиво постукивая ноготками по ободку фарфоровой чашки, — но так ничего и не съел.
— Ага, ты тоже заметила? Это одна из его причуд. Он никогда не ест в обществе. Я ни разу не видела, чтобы он взял что-нибудь в рот или выпил, хотя частенько сиживала с ним за столом. Думаю, граф так делает, чтобы лишний раз дать пенять окружающим, какой он загадочный человек. Меня же он уверяет, что просто стесняется своей неимоверной прожорливости, которая может всех от него отпугнуть.
Графиня расхохоталась, и смех ее был весел и беззаботен.
— Ужасно забавно наблюдать, как светские дурочки клюют на его любезности. Те, что еще не знают, что им не стоит принимать его комплименты всерьез.
— Разве его словам не следует верить?
В вырвавшемся у Мадлен восклицании прозвучало откровенное разочарование. То, что граф наговорил ей вчера, до сих пор отдавалось в ушах ее сладкой музыкой. Неужели же все это не более чем пустые дежурные фразы?
— Ну-ну, девочка, — усмехнулась ласково Клодия. — Все, что он нашептал в твои прелестные ушки, не расходится с его мнением о тебе. Граф большой ценитель прекрасного, ты произвела на него огромное впечатление. Я сама это видела, да и он успел мне сказать кое-что. Но ожидать какого-то развития ситуации — неумно и, в общем-то, незачем. В конце концов, никто ведь не знает в точности, кто он такой. Будет чрезвычайно досадно, если негодник Боврэ окажется прав и выяснится, что наш загадочный Сен-Жермен — всего лишь бродячий фокусник, а не заколдованный принц.
Мадлен машинально прихлебывала ароматный напиток, глядя перед собой невидящими глазами.
— Но он — граф, — возразила она. — Все так считают.
— Да-да, — графиня с серьезным видом кивнула. — Да и как не считать? Манеры его безупречны, костюмы изысканны. Ты бы видела, какой у него экипаж! А четыре лакея в роскошных ливреях? А шелковые жилеты? Он меняет их ежедневно и на моей памяти ни разу не показался в том, что уже надевал. Очевидно одно: кем бы он ни был, он сказочно богат. Помню, я чуть не ослепла, взглянув на его туфли.
Положив а рот последнюю дольку апельсина, Клодия добавила:
— В любом случае его общество ничем тебе не грозит. Совсем неплохо, если тебя будут с ним видеть, поскольку граф сейчас в большой моде. Главное, не переходи известных границ.
Мадлен сделала разочарованную гримаску.
— Я понимаю. Но все-таки неприятно — подозревать в блестящем аристократе плута.
— Я же не говорю, что он и вправду таков. Просто есть обстоятельства, дающие пищу сомнениям. — Графиня мгновение колебалась. — Ну, например, не странно ли, что у него абсолютно нет родственников? Родня есть у всех.
— Нет? — нахмурилась Мадлен.
— Нет, — подтвердила Клодия.