- Пожалуйста, не надо. Это, это... слишком ужасно. Пусть лучше его заберут в милицию и судят...
- Его не заберут. Он сын влиятельных родителей, и все его беззакония сходят ему с рук. Если оставить его в живых, он сломает жизнь еще какой-нибудь девушке. И не одной. В нем слишком много дурной крови. Он окончательно испорченный человек.
- Но какое ты имеешь право судить об этом? У тебя что, есть право убивать?
- Да, есть, - спокойно ответил мальчик, и клыки его снова сверкнули. Потому что я вампир.
И он толкнул второго парня.
Зазвенело и захрустело.
Маша зажмурила глаза и сказала себе, что она сошла с ума и все это происходит не с ней. Она вдруг ощутила, что духота майской ночи сменилась пронизывающим все тело холодом, от которого невозможно было спрятаться.
Что-то похожее на холодное полотенце коснулось ее голого плеча. Маша вздрогнула и открыла глаза. Вампир стоял рядом с ней и протягивал ей руку.
- Идемте, Маша, - просто сказал он. - Я провожу вас до дому.
Маша молча повиновалась. Ужас сновал по ее сознанию как курсор по иконкам зависшей Windows.
- А почему ты не убил меня? - осмелилась она спросить своего спутника, когда страшная аллея осталась позади и начались жилые дома, скупо освещенные фонарями.
- А почему я должен вас убивать? - вопросом на вопрос ответил вампир. Впрочем, сейчас он уже не выглядел вампиром. Глаза за толстыми стеклами очков смотрели совершенно человеческим взглядом. И клыков видно не было. Вы боитесь меня, Маша. Я ощущаю ауру вашего страха, но поверьте... Вам совершенно не следует меня бояться. Я не причиню вам ничего плохого.
- Между прочим, моя мама - ведьма, - ни с тою ни с сего ляпнула Маша (вообще-то в приятельских кругах она предпочитала не распространяться о странностях своей родительницы. Но тут будто черт за язык дернул).
- Я знаю, - кивнул юный вампир. - Я знаю всю вашу семью.
Тут Марью осенило.
- Ты что, из маминых знакомых? - покривив губы, спросила она.
- Нет, нет, - парнишка хотел было улыбнуться, но раздумал. Видимо, вспомнил, что его улыбка не произведет на девушку должного эффекта. - Но я... наслышан.
Марью все осеняло и осеняло:
- Я поняла! Ты следил за мной на дискотеке! Тебя мать наняла в качестве моего охранника, да?!
- Ничего подобного.
- Врешь.
- Вампиры никогда не лгут, - с достоинством, не подходящим столь тщедушному телу и субтильной внешности, ответствовал вампир. - И никогда не становятся телохранителями. Это не в наших традициях...
- Ну конечно! - Машку понесло. Сказывался шок от пережитых событий. В ваших традициях пить кровь, убивать людей и спать в гробах! И у вас изо рта всегда воняет! Когда к маме в гости приходили вампиры, меня просто тошнило от этой вони! Мальчик смутился.
- Разве от меня... пахнет?
Марья была девицей вредной, но объективной. Поэтому она несколько раз втянула носом воздух вокруг своего спутника и вынуждена была признать, что ничем, кроме мятных лепешек, от вампира не пахнет.
- Ужасно люблю все мятное, - признался вампир. - Вот, кстати, "Крещендо". Хотите?
Марья не отказалась. Мятная прохлада успокоила ее и прояснила мозги. И она почувствовала, что ей уже не так страшно общаться с этим вампиром. Даже, наоборот, интересно. Недаром же говорится, что свежее дыхание облегчает понимание.
- И как ты стал вампиром? - поинтересовалась ведьмина дочка. Как-никак, а любопытство - доминирующая черта женского характера. И потом... Когда еще выдастся такое романтическое приключение: полночная Москва, пустые улицы, шелест отцветающей черемухи, а рядом идет настоящий вампир, спасший твою честь от гнусных насильников... Правда, вспомнив об участи, постигшей насильников, Маша снова вздрогнула.
- ... Стал вампиром, - повторил юноша окончание Машиной фразы. Обычно. Меня посвятил отец, он тоже вампир.
- А мать?
- Мама умерла, когда рожала меня. Она была обычным человеком. Они с отцом очень любили друг друга... Отец очень страдал оттого, что не успел инициировать маму, пока она была жива. Поэтому, когда мне исполнилось шестнадцать, он сделал вампиром меня. Чтобы я всегда был с ним в его бессмертии.
- А тебе давно исполнилось шестнадцать? - Машка решила подсчитать, на сколько месяцев старше ее этот новый знакомый. Но ответ поверг девочку в благоговейный ужас.
- Сто восемьдесят четыре года назад, - ответил круглолицый веснушчатый парнишка, и глаза его на миг блеснули неживым светом.
- Ужас какой, - прошептала Маша.
- Я вас пугаю, Мари? - грустно спросил вампир. - Я вам так неприятен? Маша смутилась.
- Да ничего подобного! - соврала она. - Моему дедушке, магу, тоже несколько сот лет. Мы даже со счета сбились и в поздравительных открытках ко дню рождения не указываем его возраст... Ой! А мы уже пришли. Вон окна нашей квартиры.
Вампир взглянул верх, потом перевел взгляд на Машу:
- Я запомню.
- Сестра меня увидит в таком виде, будет скандалить, - смущенно сказала Маша. Ей впервые за весь вечер вдруг показалось, что вид у нее действительно неважнецкий. Особенно если учесть разорванный топик, который приходилось прижимать к груди ладонью, чтобы он не расползся окончательно, и отсутствие под юбкой важной детали дамского белья. И макияж, наверное, превратился в непотребное месиво. А под глазом точно будет синяк, и еще какой...
- Вы очень красивая, Маша, - тихо сказал вампир. - Но помада эта вам действительно не идет. Машка засмеялась.
- Ладно. Я ее тогда подруге какой-нибудь подарю. Мне...
- ...пора? Да, я не смею вас задерживать, Маша. Вам нужно отдохнуть, привести себя в порядок...
- Ты разговариваешь прямо как какой-нибудь граф.
- Но вы...
- Можешь обращаться ко мне на "ты", - свеликодушничала Марья Белинская. - Ну все. Спокойной ночи.
- Да, - кивнул вампир. - Я, пожалуй, полечу...
Он неожиданно взял Машкину выпачканную в земле и тональном креме руку и поцеловал ее. Ведьмина дочка даже не успела ничего на это ответить. Вампир резко развернулся к ней спиной, отошел на пару шагов, и Машка увидела, как горб на его спине превратился в тонкие темные крылья с заостренными концами.
Вампир взмыл в небо и слился с темнотой, будто его вообще и не было. Машка отчего-то вздохнула и вошла в подъезд.
Уже отпирая дверь своей квартиры, она подумала о том, что не спросила, как его зовут.
- Ну и ладно, - проворчала Марья, сердясь на самое себя. - Все равно мы больше не встретимся!
Порыв ветра с легким ароматом мяты коснулся ее щеки.
- Меня зовут Роман, - прошептал ветер. - И мы еще встретимся.
* * *
- Это просто невыносимо!
Я включила настольный вентилятор и обессиленно рухнула в кресло. Вентилятор, жужжа, как перегруженный пыльцой шмель, принялся обдувать мое измученное тело горячим воздухом. Я взвизгнула от обиды, щелчком пальцев превратила вентилятор в китайский бумажный веер и принялась интенсивно им обмахиваться.
- За исчезновение казенного вентилятора с нас последние гривны стрясут, - посмеиваясь в усы, сказал мой муж, наблюдая за тем, как я пытаюсь спастись от утомительной и навязчивой жары.
- Пусть включат в счет, - отмахнулась веером я. - Не могли подыскать знаменитому писателю номер в более приличной гостинице! С кондиционером!
- Мне предлагали номер в готеле "Червоний", я отказался, - невозмутимо заявил Авдей.
- Это гостиница "Красная", что ли? Где обнаженная дамочка стоит на балконе с протянутой рукой и приветствует всех мимопроходящих?!
- Да. Я подумал, что ты сочтешь это дурным тоном...
- Дурной тон - забыть о том, что собственная жена не переносит жару! Даже в этом прекрасном городе!
Физиономия мужа источала какое-то дерибасовское ехидство.