Он еще оседал на снег, когда я вырвал меч из раны, приготовившись к новой атаке.
Я успел расправиться со вторым нападавшим, когда остальные сделали то, что и должны были сделать с самого начала. Они навалились на меня все вместе: даже если бы я успел достать мечом одного из них, остальные без труда справились бы со мной. Я не сомневался в том, что заберу с собой на тот свет еще одного, а может, и двоих - Финн был хорошим учителем, да и жизнь наемника оказалась для меня неплохой школой - но это ничего не изменило бы в моей собственной судьбе.
Я буду мертв, и Беллэм сможет наконец получить голову самозваного принца.
Холодная сталь коснулась моей шеи - чуть ниже ямки под затылком. Второй клинок был приставлен к моему горлу, третий упирался мне в живот - я чувствовал острие меча даже сквозь зимнюю одежду. Значит, у меня осталось четверо противников: трое взяли меня в кольцо, четвертый - вернее, шестой в этой шайке, поскольку еще двое были мертвы - пристально разглядывал меня, стоя чуть в стороне. Похоже, он был предводителем этой шайки. Его лицо было забрызгано кровью, но он явно не был ранен.
- А ну, стой и не рыпайся, - проговорил вожак. Говорил он по-хомэйнски, и в его голосе явно слышался страх.
Я жестом указал на свой пояс:
- Мое золото вот тут.
- Твое золото нам не нужно, - поспешно проговорил вожак. - Нам нужно кой-чего другое. Он улыбнулся:
- Но уж коли ты сам предложил, твое золото мы возьмем тоже.
Я все еще сжимал в руке меч - но меня быстро обезоружили, один из нападавших забрал его у меня и отшвырнул его в сторону - меч лег поперек очага, звякнув о камни. Пламя охватило кожаную обмотку рукояти, и я понял, что пройдет совсем немного времени - и на свет явится гербовый золотой лев... Так чье же золото вам тогда нужно?
Я говорил по-хомэйнски, но с выговором Кэйлдон.
- Золото Беллэма, - ухмыльнулся предводитель. Я яростно выругался про себя. Легко же меня поймал проклятый Солиндец!.. а я ведь даже не успел еще добраться до границ Хомейны...
Однако на лице я достаточно убедительно изобразил недоверчивое удивление:
- Что нужно Беллэму от наемника? Он может купить сотни таких, как я!
- Ты путешествуешь с оборотнем, - заявил главарь.
Я все еще хмурился, словно бы в глубоком раздумье:
- Да. Ну и что с того? Что, Беллэм объявил это незаконным? Я не хомэйн, я - кэйлдонец, и выбираю в спутники кого захочу.
Краем глаза я следил за рукоятью меча: кожаная обмотка почернела и сморщилась. Не пройдет и нескольких мгновений, как они поймут, кто я. Если еще не поняли. Если не знали этого с самого начала.
- Чэйсули приговорены к смерти, - ответил хомэйн. - Беллэм поддерживает эту политику со времен Шейна.
Я позволил себе выразить удивление и даже слегка присвистнул:
- Это что же, значит, вы признаете Беллэма королем? Хотя вы сами хомэйны?
Главарь бросил взгляд на остальных. Их лица были мне знакомы: в прошлый вечер я всех их видел в харчевне. Они слышали послание Беллэма, которое читал арфист... Я не знал только одного: когда и чем успел выдать себя.
Человек сплюнул в снег:
- Мы признаем золото Беллэма, потому как больше нам неоткуда взять денег.
Пока он предлагает плату за каждого убитого Чэйсули, мы будем служить ему. Вот и все дела.
Теперь мое удивление было искренним. Охота снова шла не за мной. Им нужен был Финн - но поймали-то они меня, принца, голова которого в глазах Беллэма стоит пяти сотен убитых Чэйсули.
Но во всем мире не нашлось бы пяти сотен Чэйсули. Мой дядюшка постарался на славу.
- Вы перешли границу, охотясь на Чэйсули? - поинтересовался я. Вожак улыбнулся:
- В Хомейне их нелегко разыскать, а элласийский король приютил их - потому мы их здесь и ищем. А ты что, знаешь другой способ заработать золото?
- Тогда зачем вы разоружили меня? - очень спокойно спросил я.
- Я-то здесь причем?
- Ты шел с этим оборотнем. Мы схватили тебя - значит, схватим и его. Пока твоя жизнь в наших руках, он не перекинется зверем.
Я рассмеялся:
- Вы рассчитываете на то, чего нет. Этот Чэйсули - просто мой попутчик, мы ничем не обязаны друг другу. С моей смерти вам не будет никакого толку, - я помолчал. - А вы ведь собираетесь меня убить, верно?
Хомэйны переглянулись . На мгновение в голубых глазах вожака возникла нерешительность, потом он пожал плечами - должно быть, принял окончательное решение:
- Ты убил двоих моих людей. Ты должен заплатить за это.
Тут я услышал звон конской сбруи, далеко разносящийся по притихшему лесу.
Хомэйны насторожились - и тут из-за деревьев показался всадник. ему дорогу. С другой стороны к арфисту тихо приблизился Сторр.
И чары пали.
Я протянул руку и, перехватив меч за клинок, высвободил его из осторожных руг Лахлэна. Меч был все еще горячим - но не настолько, чтобы обжечь меня. Это просто напомнило мне о том, что произошло здесь несколько минут назад.
Лахлэн стоял неподвижно - теперь в его руках оставались только свернутые рукавицы. Он ждал - молча, но я чувствовал, что с каждым шагом Сторра и Финна его напряжение растет. Я сам, напротив, успокоился: ситуация была теперь в наших руках. И чародей-арфист ничего не мог сделать с нами.
Финн остановился прямо перед Лахлэном:
- Остальные мертвы.
- Ты убил их? - начал арфист растерянно. - Но я поручил им...
- Да, - насмешливо согласился Финн. - Я предпочитаю не рисковать.
Лахлэн хотел было возразить, но передумал. Я видел, как застыло на миг его лицо. Затем он снова попытался объяснить:
- Ты отнял четверых людей у армии Кэриллона. И в бою вы недосчитаетесь четверых солдат. Финн улыбнулся - но как-то невесело:
- Лучше армия Кэриллона потеряет четверых солдат, чем самого Кэриллона.
Лахлэн бросил на меня острый взгляд:
- Вы не верите мне, когда я говорю, что хочу только помочь вам. Что ж, я понимаю это. Но он - Чэйсули. Он может выведать у меня правду. Мне ведомы его дары - ибо я обладаю своими дарами...
- И, обладая ими, ты можешь противостоять мне, - заметил Финн.
Лахлэн покачал головой:
- Когда в моих руках нет арфы, я лишен и магической силы. И я не Айлини, потому ты можешь не опасаться утратить силу.
Мгновенно руки Финна взлетели к голове арфиста - Лахлэн не успел отcтранитьcя. Ладони Чэйсули легли на виски арфиста, словно он хотел раздавить Лахлэну череп - но не сделал этого. Лахлэн поднял руки, словно хотел освободиться, отстранить Финна - но замер, руки его безвольно упали вдоль тела.
...Когда взгляд Финна снова стал осмысленным, мой ленник посмотрел на меня:
- Он арфист, целитель и священник. Это я сумел понять. Но - больше ничего.
Возможно он только старался уверить нас в чистоте своих намерений, но, во всяком случае, его разум хорошо защищен.
- Служит ли он Беллэму или Тинстару?
- По видимости, нет, - Финн дал мне ясно понять, что вовсе не уверен в этом до конца.
Я принялся счищать с клинка копоть и пепел:
- Если он не служит ни Тинстару, ни Беллэму, тогда - кому же? Он вполне мог убить меня с помощью своей арфы или отнять у меня разум... он вполне мог бы получить от Беллэма награду золотом - за труп или за безумца, - эта мысль заставила меня болезненно поморщиться. - Он мог даже использовать этих хомэйнов в качестве почетного эскорта - такую власть имеет его арфа. Но он не сделал ничего подобного...
- Мне убить его?
Прищурившись, я смотрел на рубин, становившийся все темнее по мере того, как вокруг нас сгущались сумерки.
- Обычно арфисты не бывают наемными убийцами. Они вполне способны на мелкие интриги - кажется, это у них в крови - но я еще никогда не слышал, чтобы хоть один из них запятнал себя кровью.