Было все! Не было только тома философских сочинений наконец-то изданного Владимира Соловьева - непостижимо! Это была явная невезуха, какой-то неземной зловредный рок преследовал его, даже не верилось.
Дважды толпу качало, из стороны в сторону. Но тревоги оказывались ложными. На третий Игоря чуть не сбили с ног.
- Мотаем, парни! - выкрикнул кто-то над ухом, Он еле успел подхватить слетевшие с носа очки. У кого-то посыпались на землю из распахнутого дипломата книги. Взвизгнула придавленная девушка в шапке с помпончиком. Сумкой, набитой до отказа, Игорю саданули в ухо. И он, которому бояться-то было абсолютно нечего, рванулся со всеми, поддался этой стадной панике, налетел на полусогнутого старика со связкой журналов под мышкой. А сердце билось затравленно: не дай бог, еще чего не хватало, потом оправдаешься, как же! Кому-то отдавили ногу, и он отчаянно заматерился в полный голос, не обращая внимания на женщин.
Но продолжалась давка не больше минуты. Откуда-то с краю раздался хохот. Смеялось сразу несколько парней, во все горло и на все лады.
- Отбой, братва! - хрипло возвысилось над толпою. Скрипучий тоненький голосок пояснил:
- Да чего вы, в самом деле? С цепи сорвались? Да то ж наш участковый! Да вон он - из магазина авоську домой тянет. Он никогда к нам не мешается... да и прошел уже!
Рассыпанные книги затоптали. И владелец молча ползал между ног, собирал - красный, раздраженный. Над ним втихомолку посмеивались. А Игорь клял себя - чтобы еще хоть раз к этим спекулям?! Нет, ни за какие коврижки! Но он быстро отошел, успокоился. Как, впрочем, и все остальные.
Да ведь и не все спекулянты, оправдывал он себя, вон вполне порядочные люди ходят, ищут, что надо. Зачем же всех в одну кучу? А глаза продолжали высматривать в толчее зелененький корешок. Но куда там - лица, гомон, разноцветье одежд, грязь под ногами, да заплеванный семечной шелухой снег по краям сугробов.
Он выбился из толпы. Зашел в магазин. Там было еще теснее. К тому же и душно, как только здесь работают! Какая-то продавщица в серой униформе безуспешно боролась с ничего не покупающими "покупателями".
- Все на улицу! - грозила она, упирая руки в бока. - А ну выходи! Сейчас буду в милицию звонить, выходи!
Стоящие ближе к ней перемещались подальше, но не уходили. Ушла сама продавщица, видимо, посчитав, что свое сделала. Ушел и Игорь, один - он не любил общественных парилок.
На улице сразу же обдало свежестью и легким морозцем. Пришлось застегнуть куртку.
Он потерял в общей сложности два с половиной часа, но от цели был так же далек, как и на выходе из дома. До ночи буду стоять, решил он, но не уйду, из-за того только, чтоб второй раз не приезжать!
- Ищете что-то? - вежливо поинтересовались из-за плеча.
Игорь обернулся. Рядом стоял парень лет двадцати семи, носатый, с маленькой и округлой русой бородкой. На плече у парня висела черная сумка, в руках были зажаты два детектива - норвежский и испанский из прогрессовской серии.
- По двушничку отдам, - сказал парень и пошевелил под большой, бледно-голубой курткой плечами так, что куртка, показалось, ожила и решила покинуть своего владельца.
- Соловьев нужен, - коротко отрезал Игорь и отвернулся.
- Соловьева не видал, - сообщил парень, - я тут с самого утра. Глухо! Бери испанский - на него и сменяешь.
Игорю надоел пустой разговор, он вообще не любил трепать язык, тем более с незнакомыми, да еще такими.
- Ну не хочешь, не бери. Только, могу посоветовать - не мельтеши ты, ну чего суетишься? Тут закон такой: суетишься никогда не найдешь. Ты вот встань в стороночке, и твой Соловьев на тебя сам выплывет.
Игорю было наплевать на все советы. Но парень говорил дело. Мельтешить, и вправду, - боль головную зарабатывать. Надо постоять. Толпа - она сама вращается беспрерывно, если у кого чего есть, рано или поздно он выйдет на тебя.
И Игорь пристроился возле парня. Тот притопывал тяжеленными меховыми сапогами, хотя вовсе не было холодно. Поймав взгляд, признался:
- Это первый час не замечаешь, а после четвертого, да еще без жратвы - пробирать начинает.
- Не идет товар-то? - вежливо поинтересовался Игорь.
- Да что ты, со свистом улетает!
Минут пять они простояли молча. Соловьев не "выплывал". Выплыл какой-то тип. Игорю по плечо, в клетчатой кепочке и с сеткой в руках.
- Даром, Дрюон столичный, за полтора отдам! - выпалил он с ходу, будто признав в Игоре лопуха, который тут же выложит деньги.
- А ну вали отсюда! - рявкнул на коротышку парень с бородкой. Повернул голову к Игорю и, не дожидаясь, пока продавец Дрюона отойдет, громко сказал: - Вот ведь спекулянт! Гад какой! Я ему вчера этого Дрюона за червончик отдал, а он тут же, у меня на глазах - за полтора предлагает. А ну вали, спекуль хренов!
Клетчатый кенарь юркнул в толчею и пропал. Игоря невольно покоробило от такого не совсем деликатного обращения - ведь мог и культурно отказать бородатый или вовсе не вмешиваться. Но он промолчал.
- Ничего, этот не обидится! - успокоил его телепат с бородкой, уже в третий раз угадывая Игоревы мысли.
- Я бы эту падаль давно в зону пристроил, ишь, нетрудовыми доходами живут, гады!
- А это - трудовые? - Игорь щелкнул ногтем по синей обложке испанского детектива.
Парень улыбнулся и его длинный покрасневший нос сморщился, как сапог у увольняющегося в запас ефрейтора, гармошкой.
- Ну что ты, совсем другой коленкор, тоже - сравнил. Хотя... - парень улыбнулся уже иначе, с долей иронии, - хотя, конечно, суть одна. Просто не хотелось бы, чтоб с такой вот падалью равняли. А-а-а, все равно! - протянул напоследок и махнул рукой.
Клетчатый кепарь появился неизвестно откуда, неожиданно. Первое, на что обратил внимание Игорь, была грязная, давно немытая рука с траурными каемками под ногтями. Потом с удивлением, заметил в этой руке книгу в темно-зеленом, ту самую.
- Как заказывали! - гнилозубо ощерилось из-под кепаря. Троячок - госцена, не обессудь, дорогой.
- Госцена - всего десятка, - буркнул бородатый, - ты хоть научись отличать цены-то, вонючка! - А Игорю сказал: - Тут он прав, точно, трояк. Три красненьких выложи, хошь не хошь, ниже не возьмешь!
- Во-во, по-божески! - закивал коротышка.
Игорь уже было полез в карман за бумажником, он был доволен и, само собой, не собирался упускать возможности - затем и приехал, но бородатый вдруг остановил его легким движением.
- Погоди, - сказал он тихо и взял книгу в руки. - Вот ведь падла, так и есть - самопал!
- Чего?! - обладатель кепаря словно подрос. - Чего?! Сам ты... ты чего мне клиента!.. Не верьте ему - родной, типографский, самый настоящий! Два дня как из магазина!
- Вали, последний раз говорю! - бородатый вернул книгу и толкнул коротышку в плечо.
Тот, бормоча что-то под нос, скрылся из виду.
- Ишь ты - самопал за трояк, ну шустрый спекуль! Да был бы еще...
Игорь ничего не понимал. Стоял, головой вертел, ему было жалко уплывшую книгу.
- Самоделка это, понял? Была бы еще вынесенная с типографии да сшитая вручную - еще ничего, таких здесь пруд пруди: каждая третья. Знаешь, выносят тетрадками, по кускам, а потом собирают дома на подручных средствах. А у этого от корки до корки самопал - перепечатка на ксероксе плюс обложка самодельная. Ей цена в базарный день - пятнадцать рублей!
- Да я б за пятнадцать с ходу взял, пускай самоделка, ведь там же один к одному текст, так? - Игорь начинал злиться.
- Так! Только этот спекуль не дурак - он видел, что ты за тридцатник взять готов, теперь никому и за двадцать пять не отдаст, понял? Это же живые деньги. Ну кто упускать будет, подумай!
Игорю стал вдруг противен этот добровольный советчик. Но он пересилил себя - дело есть дело.