Я пытался объяснить ему его долг и ответственность в этом деле - наш долг и общую ответственность. Я
уверял его, что мы приобретаем столько богатств, что сможем произвести целый социальный переворот, сможем владеть и управлять всем миром. Я
говорил ему о компаниях и о патентах, и о сейфе для секретных бумаг; но все это интересовало его столько же, сколько меня его математика. На
румяном личике появилось выражение смущения. Он пробормотал что-то о своем равнодушии к богатству, но я горячо стал ему возражать. Он на пути к
богатству - и тут не время смущаться. Я дал ему понять, что я за человек, сказал, что обладаю опытом в коммерческих делах. Конечно, я умолчал о
том, что обанкротился - ведь это была временная неудача, - и постарался объяснить, почему я при моих средствах веду такой скромный образ жизни.
Скоро мы незаметно пришли к заключению о необходимости учредить компанию по монопольной продаже кейворита. Кейвор будет добывать его, а я
буду рекламировать.
Я все время говорил "мы", - слова "я" и "вы" как бы не существовали.
Кейвор хотел, чтобы вся прибыль шла на дальнейшие изыскания, но об этом мы могли сговориться потом.
- Хорошо, хорошо, - поддакивал я. - Главное - добыть кейворит.
- Ведь это такое вещество, - восклицал я восторженно, - без которого не сможет обойтись ни один дом, ни одна фабрика, ни одна крепость, ни
одно судно, - вещество более универсальное, чем патентованные медикаменты! И каждое из десяти тысяч его возможных применений должно нас
обогатить, Кейвор, сказочно обогатить!
- Теперь, - подтвердил Кейвор, - я начинаю понимать. Удивительно, как расширяешь горизонт в беседе с другим человеком!
- В особенности когда поговоришь с подходящим человеком!
- Я думаю, - сказал Кейвор, - что никто не питает отвращения к богатству. Однако... - Он запнулся. Я молча ждал. - Возможно, что нам не
удастся добыть это вещество. А что, если это возможно только в теории, а на практике окажется абсурдом? Вдруг мы натолкнемся на препятствия...
- Мы преодолеем все препятствия! - решительно сказал я.
Глава 2
ПЕРВОЕ ИЗГОТОВЛЕНИЕ КЕЙВОРИТА
Опасения Кейвора не оправдались. 14 октября 1899 года это сказочное вещество было изготовлено!
Забавно, что открытие произошло случайно, совершенно неожиданно для Кейвора. Он сплавил несколько металлов и еще что-то (жаль, что не знаю
состава) и намеревался оставить смесь на неделю, чтобы потом дать ей медленно остынуть. Если он не ошибся в своих вычислениях, то последняя
стадия процесса должна была наступить, когда температура приготовленного вещества понизится до шестидесяти градусов по Фаренгейту. Но случайно,
без ведома Кейвора, между его помощниками разгорелся спор о том, кому смотреть за печью. Гиббс вздумал свалить эту обязанность на своего
сослуживца, бывшего садовника, ссылаясь на то, что каменный уголь - та же земля и, следовательно, не может входить в круг ведения столяра.
Бывший садовник возражал, что каменный уголь - металл или руда, не говоря уже о том, что сам он повар. Спаргус тоже настаивал на том, что это
дело Гиббса, так как всем известно, что уголь - ископаемое дерево. Гиббс бросил засыпать уголь в печь, и никто другой этого не делал, а Кейвор
был слишком погружен в разрешение некоторых интересных проблем о летательной машине из кейворита (пренебрегая сопротивлением воздуха и
некоторыми другими условиями) и поэтому не заметил, что в лаборатории не все благополучно.
И преждевременные роды его изобретения произошли в
тот момент, когда он шел через поле к моему домику, чтобы побеседовать со мной за чаем. Я очень хорошо помню, как это случилось. Вода для чая
уже кипела, и все было приготовлено. Услышав характерный звук жужжания Кейвора, я вышел на веранду. Его подвижная маленькая фигурка темным
пятном вырисовывалась на фоне заходящего осеннего солнца, а справа, из-за деревьев, окрашенных светом заката, выглядывали белые трубы его дома.
Вдали, на горизонте, синели в дымке холмы Уилдена; влево дымилась туманом болотистая равнина. И вдруг...
Печные трубы взлетели на воздух, рассыпавшись щебнем; за ними последовали крыша и разная мебель. Затем вспыхнуло белое пламя. Деревья
раскачивались и вырывались из земли; их разносило в щепы, летевшие в огонь. Громовой удар оглушил меня с такой силой, что я на всю жизнь оглох
на одно ухо. Все стекла в окнах разлетелись вдребезги.
Я сделал несколько шагов от веранды по направлению к дому Кейвора, и в эту минуту налетел ураган.
Фалды пиджака взлетели мне на голову, и я против воли огромными прыжками помчался вперед. В тот же самый миг ветер подхватил и
изобретателя, закружил его и поднял на воздух. Я видел, как колпак от одной из печных труб слетел на землю в шести ярдах от меня, подпрыгнул и
стремительно понесся к центру взрыва. Кейвор, болтая ногами и размахивая руками, упал и кубарем покатился по земле, потом снова взлетел на
воздух, со страшной быстротой понесся вперед и исчез среди корчившихся от жара деревьев около своего дома.
Клубы дыма и пепла и полоса какого-то синеватого блестящего вещества взлетели к зениту. Большой обломок забора промелькнул мимо меня,
воткнулся в землю и упал плашмя, - самое худшее миновало. Воздушная буря стихла и превратилась в сильный ветер, и я убедился, что у меня целы
ноги и я могу дышать. Я повернулся против ветра, с трудом остановился и попытался прийти в себя и собраться с мыслями.
Вся природа вокруг точно преобразилась. Спокойный отблеск заката потух, небо задернулось черными тучами, подул порывистый, резкий ветер. Я
оглянулся, чтобы посмотреть, уцелел ли мой домик, затем неверными шагами направился к деревьям, среди которых исчез Кейвор; сквозь длинные
оголившиеся ветви блестело пламя горевшего дома.
Я вошел в заросли, перебегая от ствола к стволу, и долго искал Кейвора; наконец у стены сада, среди кучи бурелома и досок от забора, я
заметил что-то копошившееся на земле. Прежде чем я успел подойти ближе, какая-то темная фигура встала, и я увидел грязные ноги и бессильно
повисшие окровавленные руки. Ветер шевелил вокруг его пояса лохмотья, бывшие когда-то одеждой.
В первую минуту я не узнал этой земляной глыбы, потом разглядел, что это Кейвор, весь облепленный грязью, в которой он вывалялся. Он
наклонился вперед против ветра, протирая глаза и отплевываясь. Потом протянул грязную руку и, пошатываясь, сделал шаг ко мне навстречу. Его
возбужденное лицо было перепачкано грязью. Он выглядел таким несчастным и жалким, что я очень удивился его замечанию.
- Поздравьте меня, - пробормотал он, - поздравьте меня.
- Поздравить вас? С чем?
- Я сделал это.
- Конечно! А отчего произошел взрыв?
Порыв ветра отнес его слова. Кажется, он сказал, что никакого взрыва не было. Ветер толкал нас, и мы невольно цеплялись друг за друга.
- Попробуем вернуться ко мне! - крикнул я ему в ухо.