- Хочешь быть вторым? - спросил Плавт Черепанова.
Подполковник мотнул головой. Он решил, что римлянин спятил. Снаружи, по ту сторону частокола толпился народ. И этот народ уже наверняка заподозрил недоброе.
- Ты прав, - сказал кентурион. - Я тоже не люблю быть вторым, но иногда приходится.
С этими словами он ухватил неудавшегося отца будущего завоевателя и скинул его с алтаря.
- Пригляди тут, - бросил он Геннадию, занимая место юного квемана. Не бойся, детка, папа Гонорий умеет делать таких солдатиков, что твоему сопляку и не снилось.
В сарае нашлась пара круглых щитов. Остальное они содрали с убитых. В живых оставили только перепуганную бедняжку ("Дал бы тебе пару динариев, да твои соплеменники все вытрясли", - сказал ей на прощание Гонорий) и ее "жениха". Последнего - исключительно по настоянию Черепанова. Кентурион собирался прирезать сопляка.
Снаружи чувствовалось шевеление, но войти никто не решался, хотя ворота и не были заперты.
Плавт взял золотой кувшин с четвертого алтаря, понюхал, пригубил:
- Ба! Череп, хочешь молока?
Черепанов был занят: пытался поджечь смоченную маслом тряпку с помощью кремня и кресала.
- До утра провозишься! - Римлянин отобрал у него инструмент и в два счета добыл огонь. Возможно, он не стал бы помогать, если бы знал, что собирается делать Геннадий.
Пока римлянин набивал мешки добычей и найденной жратвой, подполковник довел дело до конца.
- Эй! Ты что! - заорал кентурион, когда увидел, что его новый друг поджигает квеманских идолов. - Они же отомстят!
- Спокойно, - отозвался подполковник. - С местью разберемся! Зато как красиво горит.
Плавт пожал плечами и обломил древко копья, оставив кусок в две ладони длиной и превратив оружие в подобие короткого меча.
- Так привычней, - пояснил он. - А теперь - вперед!
Закинув мешки за спину, друзья подхватили щиты и бросились к воротам.
Створки они распахнули разом.
- Бар-pa! - страшно заревел римский кентурион, огромными прыжками устремляясь по склону.
- Ур-ра! - вторил ему летчик-космонавт Черепанов, не отстававший ни на шаг.
Народ, столпившийся у подножия холма, порскнул в стороны: два зверовидных воина на фоне пылающих богов (дерево, пропитанное маслом, горит отменно!) - зрелище не для слабонервных. Наверняка никто из квеманов и не вспомнил, что на их стороне двадцатикратный численный перевес. Каждый думал: как бы унести ноги.
На пути чужеземцев оказался один-единственный квеманский молодец, который от страха впал в ступор.
Кентурион сшиб его щитом, перепрыгнул через тело и побежал дальше. К лодкам.
На берегу их оказалось аж пять. Пока Черепанов спихивал одну на воду, Плавт ловко продырявил днища остальным.
Через минуту они были уже в ста метрах от берега.
Вопли осиротевших квеманов разносились над водой.
- Не забудь, - напомнил Плавт, налегая на свое весло. - Ты обещал отвести от нас гнев варварских богов.
- С богами я разберусь, - заверил подполковник. - Меня больше люди беспокоят.
- С людьми разберусь я, - заявил кентурион. - Второй раз меня эти пожиратели желудей не возьмут, это точно!
Друзья переглянулись, ухмыльнулись и еще энергичнее налегли на весла.
Над покинутым островом поднимался жирный черный дым.
Глава седьмая,
В КОТОРОЙ ВОПЛОЩАЕТСЯ В ЖИЗНЬ СТАРИННАЯ РИМСКАЯ ПОСЛОВИЦА
- И куда мы теперь, друг Череп? - спросил Плавт, останавливаясь у развилки.
- Меня зовут Геннадий, - напомнил Черепанов.
- Хорошее имя, - отозвался кентурион. - Эллинское. Означает: благородный. Верно? Но ведь ты не эллин. Кто дал тебе такое имя, варвар?
- Родители. Тебе что-то не по вкусу, Гонорий?
Спору нет, этот римлянин - крутой парень. Но именно таким крутым парням надо время от времени напоминать, с кем они имеют дело.
Секунд десять Черепанов и Плавт играли в "кто кого переглядит".
Римлянин первым отвел глаза, засмеялся:
- Все в порядке, Геннадий. Хорошее имя. И ты тоже хорош. Так куда бы ты хотел направиться?
- Туда, откуда меня увели.
- Что за место? Твоя родина? - Римлянин был заинтересован.
- Нет. Селение. Примерно в двадцати переходах отсюда. Там остался мой друг, и я беспокоюсь, как бы с ним не случилось худого.
- Как называется это место?
Черепанов пожал плечами:
- Понятия не имею. Мы... прибыли издалека. В общем, случайно. И даже толком языка здешнего не знали.
- Случайно? - Кентурион одарил Геннадия долгим взглядом, приподнял бровь. Но понял, что его товарищ не склонен давать объяснения.
- Твой друг похож на тебя? - спросил римлянин.
- Отчасти.
- Вряд ли он пропадет, - уверенно произнес кентурион. - Не думай об этом. Ты не можешь ничего сделать. Сейчас. Поэтому мы пойдем туда, куда хочу идти я. А я хочу вернуться домой.
- В Иллирию? - Черепанов помнил, в какой из римских провинций родился его товарищ.
- Дом легионера - его легион. Но для начала нужно выйти к границам империи. Это - там. - Кентурион махнул рукой. - Пойдем со мной, Череп. Мой легат [Легат - военный или гражданский чиновник высокого ранга. В данном случае - командир легиона.] Максимин - великий человек. Понравишься ему поможет отыскать твоего друга. Он знает варваров, и они знают его. Думаю, твой земляк не останется незамеченным среди варваров, если он и впрямь похож на тебя.
- Пожалуй, - согласился Черепанов.
"Уж Леха-то, с его темпераментом и с охапкой артефактов двадцать первого века, внимание на себя наверняка обратит, - подумал подполковник. Лишь бы только не грохнули его из-за этого темперамента и ценного имущества".
Но римлянин прав: Геннадий не в состоянии помочь Алексею. Даже дороги в тот поселок не отыщет - заплутает в здешних чащах и болотах.
- Я пойду с тобой. Куда?
- На юг. - Кентурион вскинул на плечо мешок и решительно двинулся по левой тропинке.
Геннадий последовал за ним. В конце концов, он с самого начала собирался добраться до Рима. Даже Леху в этом убедил. И решительный кентурион - именно тот человек, которого стоит иметь рядом, когда оказываешься в чужой стране. С первого взгляда видно, что Плавт - из тех, на кого можно положиться. Из тех, у кого на лбу написано: "Хочешь со мной поссориться? Давай! Увидишь, что будет!"
В любом случае выбора у Геннадия нет.
"Volentem fata ducunt, nolentem trahunt" [Volentem fata ducunt, nolentem trahunt (лат.) - желающего судьба ведет, нежелающего - тащит.] как говорят земляки Плавта.
Глава восьмая,
В КОТОРОЙ ГОСПОДА ОФИЦЕРЫ СОВЕРШАЮТ РАЗБОЙНИЧИЙ НАЛЕТ
Если сравнить этот лес с азиатскими джунглями или южноамериканской сельвой - нет, никакого сравнения. Нормальная растительность юга России. Первосортный лиственный лес. Старый. С кучей грибов и ягод. С великолепными дубовыми рощами на возвышенностях, с бесчисленным зверьем. Пуганым, к сожалению.
Тем не менее Черепанов чувствовал себя в этом лесу как дома. Куда лучше, чем его римский приятель. Который, впрочем, не жаловался.
В первый день они отмахали километров сорок. Форсированным маршем. Черепанов слегка запарился (не мальчик, чай), а кентуриону - хоть бы что. Пер по лесу, как лось. Причем волок на горбу килограммов тридцать всякого барахла, не считая оружия. Когда Черепанов посетовал: жаль, лошадей нет римлянин только фыркнул:
- Сразу видать, ты не легионер! Знаешь, как нас зовут? Мулы!
- Что? - не понял Черепанов.
- Помесь лошади и осла! Потому что не всякий осел унесет столько, сколько воин великого Рима.
- И что же он несет? - поинтересовался Черепанов.
- Во-первых, оружие. Гладий, кинжал, пилум, пила...
- Пила - это что? - спросил Черепанов. Что такое пилум, он знал.
- Тоже копье, но поменьше. Метать. Затем скутум. Это большой щит. Потом шлем, составной доспех (лорика сегментата).