— Какая-то новая форма материи, состоящая не из протонов и нейтронов, а из неведомых тяжелых частиц.
— Что-нибудь вроде антиматерии? — спросила Сэлби.
— Нет-нет, она здесь ни при чем, — откликнулась Марсия. — Материя и антиматерия взаимно уничтожаются, так что такое тело не смогло бы существовать в условиях нашей Вселенной достаточно долго. Судя же по рассказу. Противник не сталкивается с проблемой аннигиляции.
— Тогда откуда такая плотность? — поинтересовался Веспасиан, морща лоб.
— В обычном веществе размер атомных ядер ограничен их стабильностью, она тем ниже, чем крупнее ядро, — сказала Марсия, — а значит, существует и предел плотности. Теоретически сколь угодно большими могут быть только ядра, состоящие из кварков. Но экспериментально эта гипотеза до сих пор не подтверждена.
— Вот именно! Такой материи никто и никогда не наблюдал! — воскликнул Веспасиан.
— До сегодняшнего дня, — вставила Марсия, выразительно посмотрев на Ларри.
Неожиданно дружный отпор его слегка обескуражил.
— Вы можете, разумеется, смеяться надо мной, — сказал он, — но тем не менее это правда.
— Свидетельство Люсьена, — рассудительно (слишком рассудительно!) возразила Марсия, — еще не гарантия истины. Про Люсьена мы сейчас практически ничего не знаем. А если он вообще живет в мире галлюцинаций?..
— Чушь! — закричал Ларри. — Я уверен, что Люсьену следует верить на сто процентов. И вообще дайте наконец мне дорассказать! Или вы предпочитаете препираться между собой?
Веспасиан пожал плечами.
— Всего пять лет назад никто и представить не мог, — сказал он, — что в недрах Луны комфортно расположилось инопланетное чудовище, которое в силах украсть Землю. Говори, Ларри!
— Да, спасибо. Не буду утверждать, что я разобрался во всем, но Противник — это ключ к разгадке. Его вряд ли правильно назвать живым существом в принятом смысле слова, но действует он вполне разумно…
— О чем это ты? — спросил Веспасиан.
— Об уничтожении сфер, разумеется.
— Подождите, — не выдержала Сэлби. — Ларри развлекает нас тут какими-то сказками. Невероятно, чтобы такое небольшое существо могло уничтожить огромную Сферу!
— Если ты все-таки перестанешь перебивать меня, то и глупых вопросов тебе задавать не придется. Очень выгодно, Сэлби, послушай моего совета. Итак. Мы приблизительно представляем себе эволюционный путь, пройденный харонцами. Сначала разумные существа чем-то сродни нам, потом семеноносные корабли; в какой-то момент корабли подчиняют себе живую материю, и, пожалуйста, результат: то странное смешение органики и неорганики, которое мы называем харонцами. Постоянная коррекция собственной эволюции, и — как высшее достижение — таинственная Сфера. Насколько я понимаю. Противник прошел примерно тот же путь, жестко контролируя собственную эволюцию. Это можно представить себе, ну я не знаю, например, как амебу, простейшее биологическое образование, которое вдруг поумнело и бросилось создавать новых, все более совершенных после каждого опыта амеб.
— Но амеба и сознание — вещи несовместимые, — запротестовала Марсия. — Организм должен в своем развитии превысить некий порог сложности, чтобы научиться мыслить. Одноклеточным мышление недоступно.
— В том случае, если клетка строится из углерода, водорода, азота и кислорода, — да. Допустим, что атомы вещества, из которого состоит тело этих монстров, содержат неизвестные нам элементарные частицы. Сложность та же, только не на молекулярном, а на атомарном уровне…
— Но объясните мне наконец, — перебил Ларри Веспасиан, — почему мы ничего не знаем об этом веществе? Откуда оно взялось?
— Нейтронные звезды, — сказал Ларри. — Противник появился на свет на поверхности нейтронной звезды.
Гравитация там громадная, и потому, вероятнее всего, первоначальная форма Противника — что-то вроде тончайшего блина.
— Что за глупости! — возмутилась Сэлби. — Гигантский одноклеточный блин — обитатель нейтронной звезды? Ларри, вы безответственный фантазер!
— Сэлби, я на вас не обижаюсь, но, ради Бога, постарайтесь меня понять. Мы дети во всем, что касается гравитации. А для Противника мощнейшие гравитационные поля — родная стихия, такая же, как для нас электромагнитная. Для него они — источник жизненно важной энергии. Наверное, Противник способен преобразовывать обычное вещество в «странное» и создавать таким образом свои новые фрагменты, как бы выращивать самого себя…
Марсия сидела, глубоко задумавшись.
— Твой рассказ звучит, конечно, слишком фантастично, но кто-то ведь уничтожил ту сферу? — сказала она. — Ларри так горячо защищает свою точку зрения, потому что, видимо, считает ее окончательно доказанной. Предположим, он увлекается. Но если мы примем его утверждения в качестве гипотезы, то придется согласиться: это очень хорошая гипотеза. Разумеется, некоторые неясности остаются, но она превосходно объясняет таинственные факты, смысл которых мы до сих пор не в силах были понять. Честно говоря, меня так и подмывает поддержать Ларри…
— Но харонцы? — продолжала сопротивляться Сэлби. — Зачем этим существам харонцы?
— Как я уже говорил, харонцы создали сложнейшую систему гравитационных туннелей, — сказал Ларри. — Противник тоже создал подобную сеть. Сначала появился один туннель, замыкающий одну нейтронную звезду на другую; таким образом были колонизированы обе. Затем второй, третий… Сеть разрасталась и усложнялась…
— О Господи, — прошептала Марсия. — Я поняла. Одна сеть случайно пересеклась с другой…
— Да, верно, — подтвердил Ларри. — Первое, что приходит на ум. Противник проник в харонские гравитационные туннели, пожирая запасы энергии харонцев. Харонцы мастерски используют гравитацию, но живут-то они вне гравитационных полей, в нормальном пространстве, и в этом смысле они нам гораздо ближе, чем Противник. Для Противника гравитационный туннель — родной дом, уютный и обжитой.
— Так саранча пожирает урожай, выращенный людьми, — сказала Марсия.
— Какая еще саранча? — изумился Веспасиан. На Земле он бывал лишь в краткосрочных командировках и иногда поражал землян совершенно детскими вопросами.
— Такое прожорливое насекомое, — объяснила Марсия. — Вы на Луне счастливчики, потому что никогда не встречались с саранчой. Если саранча попадает в благоприятные условия, она начинает размножаться со страшной скоростью. Идеальное место для размножения — хлебные поля. За сутки саранча может уничтожить посевы на гигантских площадях. Она — причина постоянной головной боли фермеров. Победить ее, пока она сама не уйдет, практически невозможно. Но когда она уходит, то оставляет после себя лишь голую землю…
— Мне это сравнение не кажется корректным. — Сэлби сегодня не давал покоя чертик противоречия. — Непобедимость саранчи объясняется ее огромным численным перевесом. А видеозапись катастрофы, случившейся со Сферой, показала нам только одного Противника.
— Один — это все равно что все. Вы видели изображение частички Противника, все-таки прорвавшейся к Сфере. Тактика такова. Противник по вычисленной им червоточине пробирается в Мультисистему и, оказавшись в нормальном пространстве, делится на сотни мелких образований. Если хотя бы один фрагмент Противника попадет внутрь сферы, пусть даже все остальные будут уничтожены харонцами, — это означает полную победу Противника. Я еще раз повторяю: отдельный фрагмент и весь организм — по сути, одно и то же.
— И любой из них способен убить Сферу?
— Да, — подтвердил Ларри.