Костин Андрей
Андрей Костин
Бабушку Аню знал весь двор. Да что там двор! В тысяча девятьсот дремучем году она, тогда совсем маленькая девочка, вручала праздничный букет самому Отцу Народов. И с тех пор фотография сего счастливого момента красовалась на стене комнаты в старом московском доме поблизости от Патриарших прудов. Красовалась так долго, что если ее снять, можно увидеть, какого цвета обои были прежде. А были они абрикосовые, с изящным рисунком в виде античных ваз. Поверьте, я сам не раз отодвигал эту фотографию, насколько позволяла веревочка, на которой она держалась, и ощущал ностальгию по прошлому. В те далекие времена такие обои полагались, наверное, только членам правительства. Зато теперь, нате вам, шелкография в каждой забегаловке.
Но рассказ не об этом.
...Бабушка Аня вышла из дома во втором часу ночи. В опустевшей после ее ухода комнате важно звякнули старинные напольные часы, о чем-то вздохнул пружинами старый полосатый диван, и в конце коридора утробно заурчал скандалист унитаз.
Впрочем, и сантехническим подробностям здесь не место. Наш рассказ о любви. Наш - в том смысле, что баба Аня рассказала эту историю мне, своему соседу по коммунальной квартире, спустя несколько месяцев, когда уже отцвела сирень, влюбленные пары устали целоваться, а я приехал из командировки.
Итак, возвращаемся к событиям той ночи. Бабаня вышла на "промысел" под покровом темноты: днем она стеснялась собирать пустые бутылки. Конечно, тут вам не спальные районы, где стеклянная тара под ногами валяется в конце трудового рабочего дня, только собирай. Но и в центре можно рассчитывать на кое-какую прибавку к скудной пенсии.
В ту ночь бабушке Ане не везло. То ли погода промозглая, такая промозглая, что бывает только ранней весной, и тогда мужики пива не пьют. То ли конкурент по прозвищу Флакон успел все раньше нее собрать. "Отвратительный этот Флакон, - сказала как-то мне баба Аня, продувая "Camel" на манер папиросы. - Ему на лесоповале бы вкалывать, он же вместо этого здесь паскудничает. А родители его, говорят, приличными людьми были..."
Потусовавшись возле метро, у театра Сатиры и в близлежащих двориках, Аннушка двинулась дальше, и ноги как-то сами собой привели ее к Патриаршим прудам. Хотя было холодно и сыро, но тут вполне могли побывать мужчины, чья жажда пересилит любую непогоду. Опять же - скамеечки поставлены. Сидеть лицом к пруду и пить пиво - что может быть лучше для настоящего мужчины?
Аннушка искала настоящего мужчину всю свою долгую жизнь, да так и не нашла. Первым ее ухажером был сын дипломата. Высокий такой, бледный и худой.
- Нет, - поправила себя бабулька, оглядывая проницательным взором крайнюю скамейку на аллее, - первым был не он.
Пустых бутылок на скамейке, а также возле нее не было. Увы...
Первым был художник Женя. Тоже, кстати, из очень приличной семьи. Опять же у папы-профессора была "Волга" с оленем на капоте, а у сына - доверенность на эту "Волгу"... Но как назло, художник продал папину "Волгу", был квалифицирован как спекулянт и посажен. Не повезло. Жене не повезло, а Аннушке тем более. И с сыном дипломата получилось не очень. Он женился на дочке другого дипломата. Такие дела.
Вторая скамейка тоже не принесла материального удовлетворения. Только пару алюминиевых банок из-под джин-тоника.
На третьей скамейке кто-то сидел.
Баба Аня обошла скамейку с одной стороны, потом с другой. Человек не шевелился.
Любой другой, хотя бы тот же Флакон, миновал бы незнакомца стороной, и уж наверняка бы с ним не заговорил. Зачем искать приключений? Пустая бутылка того не стоит! Но Аннушка не так воспитана.
А вдруг человеку плохо? И погода, отвратительная московская погода ранней весной, тут и собака запросто может замерзнуть.
- Эй! - потрясла она неподвижную фигуру за плечо, - Может, "скорую" вызвать?
Пальто, в которое был укутан человек, даже на ощупь казалось шикарным. Мягкое такое, как будто трогаешь персик прежде, чем съесть. И большущее, намного больше человека, который в него кутался.
- Вы живой или нет? - поставила вопрос ребром Аннушка. - Вы... живая или нет? - поправилась она, увидев, что за отворотом мужского пальто скрывается миловидное девичье лицо.
- Живая, не волнуйтесь, - ответила девушка, шмыгнув носом. - Оставьте меня в покое, пожалуйста.
Даже в полутьме баба Аня заметила, что под дорогим черным пальто девушка одета в другое, красное, вполне ей по размеру.
- Нам-то и дела до вас нету, - баба Аня сделала вперед несколько шагов, и вроде бы даже увидела, как под соседней скамейкой ей сверкнула долгожданная пустая бутылка из под пива. Но любопытство взяло верх.
Она вернулась.
- А почему вы в двух пальто? - спросила она. - Может, мода теперь такая?
- Да это не мое пальто вовсе, - со вздохом произнесла девушка.
"Пальто не ее, - промелькнуло в голове у бабы Ани. - А чье пальто? Мужика какого-то. Наверное, развлекались где-то, вот она пальто чужое и стибрила. Хорошее пальто, денег больших стоит. Можно продать, а можно и для себя перешить. А девчонка-то молодая, она для себя с другого мужика пальто снимет. Нет, лучше продать", - окончательно решила Аннушка, и в голове ее созрел план.
- Вот именно пальто мне и надо, - произнесла она сварливым голосом. - А то, понимаешь, зять домой вернулся, выпимши как всегда, а пальто на бульваре забыл. Вот я и прибежала. Вам, девушка, спасибочки, что пальто приберегли, а теперь давайте его сюда. Пойду домой, а то невестка заждалась...
Аннушка запуталась с "родственниками", так как на самом деле никого у нее и в помине не было.
- Это не вашего зятя пальто, - запротестовала девушка. - Это... Это пальто совершенно другого человека.
- А почем мне знать? Пойдем в милицию, там и разберемся, - предложила Аннушка, абсолютно уверенная, что в милицию девушка идти не захочет.
- Говорю вам, это не ваше пальто, - в голосе девушки послышалась мольба.
- У меня, между прочим, свисток есть, - вдруг ляпнула баба Аня. - Я тут сторожихой работаю неподалеку. Хочешь, свистну, милиция сама приедет?
Эх, был бы на самом деле свисток! Баба Аня сунула руку в карман, но там лежали лишь ключи от квартиры.
Девушка по-своему истолковала ее жест.
- Берите, - она решительно встала и сбросила пальто с плеч. Пальто упало на скамейку и там застыло невыразительной темной массой. - Все правильно. Это судьба. Не надо было мне надеяться...
И пошла прочь.
- Судьба, судьба, - машинально повторяла за ней Аннушка, аккуратно складывая пальто и машинально поглаживая его, как любимого кота. - Судьба для всех судьба. Кому копейка, а кому рупь...
Вдруг что-то незримое толкнуло ее в спину, заставило оглянуться...
Девушка стояла у самой кромки пруда.
- Эй! - закричала Аннушка. - Дура! Ты что задумала!
Еще один шаг, и девушка оказалась бы в воде. Но баба Аня уже крепко вцепилась в нее.
- Отстаньте от меня, отстаньте! - словно в бреду повторяла девушка. - Что вам еще надо?
- Дура ты, - баба Аня, тяжело дыша, оттащила ее обратно к скамейке. - Где ж это видано - из-за пальто топиться? Знаешь, милая, если б я из-за таких пустяков руки на себя каждый раз накладывала, то... - она задумалась, что бы тогда было, но так и не решила. - Забирай обратно эту напасть! - воскликнула она, косясь на пальто. - Что я, нехристь что ли, человека погубить из-за тряпки... Успокойся, девонька...
"Девонька" разрыдалась на плече у бабы Ани.
- Я позавчера в гостях была, - начала она свою исповедь. - С подругой. Думала, к приличным ребятам идем.