А на пороге уже велась беседа.
Пусть будут боги благосклонны к хозяину дома, — самоуверенно улыбаясь широким ртом, отчеканил лейтенант «патриотической полиции», оценивающе уставясь на бледную Маарми. — Долго заставляете ждать. И не отвечаете на приветствие. Жители окраин обычно отличались вежливостью, — он снова окинул взором девушку, а позади скалили зубы трое пехотинцев с иглометами на ремнях. — Имею честь, баритон-лейтенант Принт. Так вы пропустите нас в дом, выпить чашечку крапса?
Что вам угодно? — наконец выдавила из себя Маарми. -Вы, наверное, ошиблись адресом?
Радлиф Toy нажал кнопку и услышал приглушенное гудение. В этот момент у Лумиса тошнота подступила к самому горлу, и он погрузился в небытие. Пневмоконтейнер понесся, разгоняясь сжатым воздухом, по заданному заранее маршруту. А Радлиф Toy поблекшим взглядом осмотрел комнату, вложил чемоданчик в следующий контейнер и туда же затолкал брошенные сандалии военного образца. Он отстучал код, нажал кнопку и вновь услышал урчание индивидуальной транспортной артерии. Он осмотрелся, все было в порядке. Он хотел включить кондиционер, чтобы выветрить даже посторонние запахи, но все поплыло перед глазами. Toy, шаркая ногами, возвратился в свой кабинет. Он попробовал добраться до ящичка с лекарствами, но что-то опередило его — кольнуло в груди. Он оперся о кресло. Он явно переволновался — проклятый возраст давал о себе знать. Перехватило дыхание, а в глазах поплыли фиолетовые круги. Багровый загривок меразодонта стремительно понесся на него.
А полиция все еще никак не могла попасть в дом.
—Послушай, крошка, где ты слышала, чтобы наше ведомство ошибалось. Запомни, мы не ошибаемся. И сейчас не ошиблись. Мы никогда не путаем адреса. Пройдемте в дом, малютка. — Офицер потрепал Маарми за порозовевшую щечку.
—Отстаньте, я вам не девица из «веселенького клуба». — Она оттолкнула руку баритон-лейтенанта.
—Это можно трактовать как сопротивление органам правопорядка. Вы в сговоре с мятежниками, детка? — Лейтенант скалился, а кто-то из рядовых уже ржал во всю глотку.
Он повернулся к солдатам:
—Обыскать, перевернуть все вверх дном! Живо, ребята! -Офицер переступил через порог.
Вообще-то подвижный патруль заглянул сюда без всякого дела, но, поскольку полиция в данный момент не была занята, они решили поразвлечься, заодно выполняя давнюю негласную инструкцию по запугиванию семей. Этот архаичный институт воспитания все еще продолжал конкурировать с прогрессивными тенденциями общества.
—Ого, а это что за тип? — Офицер полиции презрительно посмотрел сверху вниз на скорчившегося Радлифа Toy. — Что за цирк? Встать!
Он даже отвел ногу назад, нацелив острый носок сапога в печень.
—Вы что! Не трогайте, это мой отец! — Маарми широко раскрытыми глазами взирала на распростертое на полу тело.
—А я думал, любовник. — Баритон-лейтенант Принт рассмешил себя и рядовых полицейских до слез. — А это, оказывается, отец. Бас-сержант, вы знаете своего отца?
—Никак нет, лейтенант, но подозреваю, что это сам Император.
Все присутствующие, кроме Маарми и лежащего без сознания, закатились хохотом.
—Ну, давай, детка, приведи его в чувство, я должен задать ему несколько вопросов.
Старший полицейский взглядом показал солдатам на соседнюю комнату. Один остался в дверях, на его поясе покачивалась разрядно-ударная булава. А другие уже переворачивали мебель в доме: осуществлялся внеплановый обыск. В жилище вершилось правое «патриотическое» дело.
Несмотря на старания Маарми, Радлиф Toy так и не пришел в сознание. Его уложили на выдвинутую из стены кровать, и Маарми пришлось надеть на его голову психоменитометр.
—Думаю, скоро очнется, — поделилась она надеждой.
—Ничего, мы подождем.
Найдем какое-нибудь развлечение. — Принт нахально рассматривал ноги сидящей рядом девушки. — Бас-сержант, ну-ка, принесите сюда чего-нибудь вкусненького.
Офицеру немедля доставили серебряную чашу, рядовые уже ориентировались на кухне, как у себя дома. Причмокивая, он отпил первый глоток.
—Отличный крапс. Это вы приготовили? — Он отхлебнул еще глоток. — Ваш отец любит крапс? Для частого употребления нужно иметь крепкий организм. Неужели он употреблял... употребляет его такими порциями.
—Да, отец любит крапс. А какое это имеет значение? Принт чувствовал ее смятение, и еще он ощущал, что это беспокойство имеет под собой какие-то серьезные основания. Возможно, он ошибался, но что-то здесь было не так. Он решил нажать на девушку, пока не очнулся старик, а потом сверить их показания.
—У вашего отца приличный доход?
Да, он один из главных акционеров «Джейт-Эндис-Грир» — фирмы по заготовке питательных белков.
—Я знаю, знаю, знаменитая ДЭГ... Все это странно, такой влиятельный человек занимается странными делами.
—Какими? — Девушка посмотрела ему в глаза.
—Ну, этими, например: финансирование антивоенных организаций, сочувствующих террористическим группировкам...
—Вы говорите ерунду. — Маарми перевела дыхание. Принт с интересом пронаблюдал, как поднялась и опустилась высокая девичья грудь.
—Вы не смеете клеветать на отца. Вы...
—Успокойтесь, — Принт закрыл ей рот ладонью. — Это только подозрение, и не более. — Его рука быстро заскользила по белой точеной шее, нащупывая бриллиантовую заколку туники.
Маарми резко оттолкнула его руку и, отпрыгнув в сторону, замерла в воинственной позе. Ее золотистые волосы разметались по плечам, и она зло, как загнанный зверь, посмотрела на офицера.
Принт оскалился.
—Нельзя же все принимать всерьез, девочка. Так вот, а как насчет этого приборчика? Разве он не попадает под запрет на хранение специальных медицинских средств?
Он снова приблизился к ней, но Маарми мгновенно отступила к двери. Принт сделал обманное движение правой рукой, другой попытался ухватить ее. Она ловко уклонилась в последний момент. Получив резкий удар по бицепсу, Принт сконфуженно отступил, массируя онемевшую руку. Девушка недвижно стояла напротив, сжав белые красивые руки в маленькие кулаки. Светлый локон прикрыл левый глаз. Она злорадно улыбнулась, слишком натянуто для истинной радости, но бой не был окончен, у баритон-лейтенанта все закипело от ее улыбки, и он снова перешел в наступление. Она, глядя ему в глаза, попятившись, переступила через порог.
—Хек! — Принт резко выбросил левую руку вбок. Когда ее взгляд на мгновение отклонился в сторону, он толкнул ее раскрытой ладонью в живот, и она упала, теряя равновесие, в распахнутый люк, за которым, оскалив зубы, стоял бас-сержант. Волосатая рука схватила ее за талию, а другой он уже заламывал ей руки за голову.
—А девчонка что надо, не правда ли, лейтенант? — Сержант довольно заржал. — Она еще и кусается. Вот ведьма. — Он ударил ее по щеке.
—Вот и все, детка. — Принт приподнял ей подбородок. -Я могу сделать с тобой что угодно. Ты совершила нападение на офицера «патриотической полиции».
Он сомкнул наручники на ее вывернутых за голову запястьях.
—Ну-ка, привяжи ее к этому креслу, — лейтенант пальцем указал на сиденье посреди комнаты.
Сержант молча подтолкнул Маарми, незаметно сдавив пальцами налитую грудь.
—Ты можешь быть свободен, бас-сержант Гарц. Сержант, явно разочарованный, вышел. Беззвучно закрылся люк.
—Все, птенчик. — Лейтенант отцепил от ремня небольшой металлический предмет. — Сейчас я задам тебе несколько вопросов, и ты ответишь на них. Разве нет?
Он огромной ладонью отыскал почти детское плечико. Раздался треск рвущейся материи.