– Мы начинаем через несколько секунд. Что это такое, Олли, тропический шоколад?
– Для тебя я Оливер Франк, Пентесилея. Да, у него вкус, как у масла какао, но он не тает. По пути мы найдем еду, но я хочу быть готов ко всему.
Раздался последний сигнал, и игроки стали закидывать на плечи рюкзаки. В комнате стоял глухой шум. Все глаза были устремлены на Честера и Джину, стоявших в центре зала. Голос Хендерсона подрагивал от волнения.
– Минутку внимания, пожалуйста. Все игроки приглашаются к лифтам. Двери откроются автоматически. Сейчас 7‑52, восемь минут до начала игры. Вперед, друзья…
У него перехватило дыхание. Прежде чем он закончил, все четырнадцать пар глаз устремились на мелькающие цифры табло лифта, указывающие, на каком этаже находится кабина. Когда двери лифта открылись, раздался радостный вздох и четырнадцать игроков втиснулись внутрь. Честер обернулся и оглядел помещение. Никто ничего не забыл – зал был пустой и чистый. Через несколько часов появятся запасные игроки. Через несколько минут игра начнет транслироваться на мониторы в особых зонах Парка Грез. Но он и Ричард Лопес уже год находились в состоянии войны. Честер отступил назад, и двери лифта закрылись.
Грузовой люк «Феникса» был открыт. Из глубины вертолета внезапно показалось темно‑коричневое лицо и тут же расплылось в широкой улыбке.
– Приветствую вас! – радостно воскликнул мужчина. – Прошу на борт.
Честер бросил на него удивленный взгляд, а затем кивнул и забрался в вертолет, таща за собой рюкзак.
Акация шла пятой, сразу за огромным мужчиной по имени Эймс, двигавшимся с завидной уверенностью. Воин, заключила она и подумала, что его мальчишеская внешность может заинтересовать ее, если Тони…
«Всему свое время, – напомнила она себе, – все может случиться».
Внутри «Феникса» было удобно, но без роскоши: двадцать кресел и полки для багажа наверху. Когда они рассаживались, пилот вертолета помахал им рукой.
– Устраивайтесь поудобнее, ребята. Я капитан Стаймек, и если у вас возникнут проблемы, обращайтесь ко мне.
Темнокожий человек, который встретил их, теперь непрерывно сновал вверх‑вниз по трапу, помогая игрокам переносить багаж и, кажется, получая от этого большое удовольствие. Тони занял кресло рядом с Акацией, и она нежно взяла его за руку.
– Что дальше? – спросил он.
Акация покачала головой. Она не хотела разговаривать. Она хотела чувствовать.
Грузовой люк со скрипом закрылся. Вращение лопастей ускорилось, и скоро они исчезли из виду, но двигатели – такова была конструкция машины – издавали лишь негромкое гудение. Созданный для ночных полетов, «Феникс» был настолько бесшумен, насколько это возможно.
Земля стала удаляться.
Земля стала удаляться.
– О‑хо! – раздался резкий голос Мэри‑Эм. – Вперед, ребята!
Все зааплодировали, когда вертолет наклонился и рванулся вперед.
Надпись «Пристегните ремни» погасла, и встречавший их человек встал со своего места и отвесил легкий поклон.
– Разрешите представиться. Меня зовут Касан Мейбанг. Я буду вашим проводником и связующим звеном с народом моего острова.
Честер поднялся, на его лице появилось напряженное выражение.
– Вашего острова… Значит, вам известно, куда мы направляемся? И какова наша задача?
Улыбка Касана была невинной.
– Конечно, мистер Хендерсон. Неужели вы могли подумать, что ваше правительство послало вас в такую опасную экспедицию, не обеспечив проводником?
– Наше правительство… – задумчиво повторил Честер. – Нет, разумеется, нет. У вас, вероятно, есть инструкции?
– Я и есть ваши инструкции.
Напряженные плечи Мастера расслабились, и он кивнул.
– Почему это хорошо? – прошептал Тони позади него.
– Инструкции должны быть правдивы, – объяснила Акация. – Лопес не имеет права вводить нас в заблуждение относительно основных обстоятельств игры. Теперь Честер знает, что может доверять Касану. Проводник не имеет права лгать.
– Понятно, – Тони подозрительно изучал внешность туземца. – Это голограмма?
– Нет. Я видела, как он перетаскивал багаж. Возможно, позже его заменят голограммой. Он актер. Наверное, зарабатывает очки. Он получит их независимо от результата игры, если будет в точности следовать роли.
Немного расслабившись, Мастер присел на подлокотник между двух кресел и спросил:
– Куда мы направляемся?
– В Меланезию. Если конкретно, то на Новую Гвинею.
– Так вы с Новой Гвинеи? – почти рассмеялся Честер.
– Епископальная миссия послала меня в университет, – извиняющимся тоном ответил Мейбанг.
– Там вас и завербовали?
– Разумеется. Вы должны уяснить себе суть дела. С тех пор, как в 1945 году была открыта «Дорога грузов»…
– Карго‑культ. Конечно, – понимающий вздох Честера услышали все пассажиры вертолета. – Пожалуйста, продолжайте.
Мейбанг был обрадован, что Честер знаком с предметом разговора.
– Да. Так вот, с тех самых пор народы Меланезии – те, кто раскрыли секрет, – стали возвращать себе имущество, которое европейцы…
– То есть, мы?
Проводник пожал плечами.
– Есть мы, а есть европейцы. Они могут быть черными, коричневыми, желтыми, хотя большинство – белые.
– Ясно.
– Мой народ, дарби, был среди тех, кто овладел секретом получения грузов. Мы благоденствовали. Бог Мануп посылал множество чудесных вещей своим верным детям. Мясные консервы, электрические лампы, джипы, холодильники и, конечно, оружие, которое помогло нам вытеснить европейцев.
– Понятно, – сказал Честер.
– Затем, девять лет назад… – Касан еле заметно подмигнул, – в 1946 году, – Честер кивнул, запоминая дату, – мой народ, дарби, начал забирать себе грузы, предназначенные для европейцев и американцев. Естественно, ваши люди пытались вернуть их с помощью особых ритуалов, но наши колдуны оказались сильнее. Тогда вы попытались применить военную силу, но и тут мы победили. В конце 1947 года мой народ совершил великое деяние, украв у вас действительно ценный груз.
– Что это было?
Мейбанг с грустью покачал головой.
– Мы уже ощущали его и использовали все наши возможности, но так и не увидели этот груз.