— Вам тридцать пять?
— Около того. Тридцать четыре.
— В таком случае, — произнес Барр с легким нажимом, — я считаю необходимым сразу же сообщить вам, что не держу приворотного зелья и не знаю заклинаний, с помощью которых можно было бы обратить на вас восхищенные взоры молодых дам.
— О! В этом отношении мне ваша помощь не нужна! — генерал не сумел скрыть самодовольных ноток в голосе. — Вас часто беспокоят подобными просьбами?
— Частенько. Видите ли, невежественные люди нередко путают науку с магией, а любовь — та область человеческой жизни, где магия оказывается сильней науки.
— Тем легче их спутать. Но я знаю, что наука — средство отыскания ответов на трудные вопросы.
— Боюсь, что вы так же далеки от истины, как и остальные, — мрачно заметил старик.
— Возможно, — молодой генерал поставил чашу в гнездо, и она наполнилась кипятком.
Генерал с легким всплеском опустил в чашу ароматическую капсулу.
— Объясните, пожалуйста, патриций, что такое волшебник — настоящий волшебник.
Барр вздрогнул: его давно не называли патрицием.
— В действительности волшебников нет, — ответил он.
— О ком же вся Сайвенна рассказывает легенды? Кого обожествляет? Среди ваших соотечественников есть люди, даже группы людей, которые грезят прошлым, какой-то свободой, независимостью... Все это каким-то образом связывается с волшебниками. Мне кажется, что подобные настроения представляют опасность для государства.
— При чем здесь я? — старик покачал головой. — Вы хотите сказать, что готовится восстание, а я должен его возглавить?
— Что вы, нет! — тут Райоз пожал плечами. — Впрочем, почему бы и нет? Ваш отец в свое время был ссыльным, вы патриот и даже, по-своему, шовинист. Как гость, я не имею права оскорблять вас таким заявлением, но как должностное лицо обязан это сказать... Боюсь, что в настоящее время восстание на Сайвенне невозможно. В людях истреблен дух противоречия.
Старик ответил не сразу:
— Вы нетактичный гость, а я нетактичный хозяин, и потому напомню, что некогда некий вице-король был того же мнения о жителях нашей планеты, что и вы. По приказу этого вице-короля мой отец был сослан, братья погибли в застенках, а сестра вынуждена была покончить с собой. Сам вице-король в конце концов принял достаточно ужасную смерть от рук моих раболепных соотечественников.
— Да-да. Вы сами заговорили о том, о чем я хотел с вами побеседовать.
Вот уже три года, как таинственная смерть вице-короля не является для меня тайной. В его личной охране был солдат, который поступил соответствующим образом. Я знаю, что этим солдатом были вы, другие подробности меня не интересуют.
— Что же вам угодно? — спросил Барр ровным голосом.
— Чтобы вы отвечали на мои вопросы.
— Не угрожайте мне. Я стар, но не настолько, чтобы жизнь значила для меня больше, чем она значит.
— Мой дорогой сэр, — с нажимом произнес Райоз, — времена сейчас суровые, а у вас дети, друзья, Родина, которой когда-то вы клялись в любви и верности. Если мне придется применить силу, я начну не с вас — я не настолько мелок.
— Чего вы хотите? — холодно спросил Барр.
— Поймите, патриций, — Райоз держал в руках пустую чашу, — в наше время успех сопутствует лишь тем солдатам, которые в праздничные дни участвуют в парадах, охраняют императорский дворец или эскортируют роскошные прогулочные корабли, в которых Его Императорское Величество выезжает на летние квартиры. А я... я неудачник. Мне всего тридцать четыре, а я уже неудачник, и до конца жизни им останусь. Потому, что люблю драться.
Именно поэтому я здесь. Я плохой придворный: не соблюдаю этикет, оскорбляю павлинов-адмиралов. Зато хороший командир кораблей и солдат, поэтому меня не ссылают на необитаемую планету, а используют мои способности на Сайвенне.
В отделенной, нищей и непокорной провинции. И волки сыты, и овцы целы.
Увы, и здесь мне негде себя проявить. Ни народы, ни вице-короли не восстают; по крайней мере, со времен правления покойного отца Его Величества.
— У нас сильный император, — пробормотал Барр.
— Да, такого правителя можно пожелать любому государству. И помните: он мой хозяин, я защищаю его интересы.
Барр небрежно пожал плечами:
— Не пойму, какое отношение это имеет к нашему разговору?
— Сейчас объясню. Волшебники, о которых я начал говорить, пришли из-за границы, оттуда, где редки звезды...
— «Оттуда, где редки звезды, где ледяная тьма...» — подхватил Барр.
— Это стихи? — Райоз нахмурился, поэзия показалась ему неуместной. — Так вот, они пришли с Периферии, из единственной области, в которой я могу без оглядки драться во славу Императора.
— Вы хотите совместить приятное с полезным: послужить Императору и всласть подраться.
— Вот именно. Правда, мне хотелось бы знать, как и с кем придется драться, а вы можете мне в этом помочь.
— Почему вы в этом уверены?
Райоз небрежно отщипнул кусочек печенья.
— Три года я вылавливал малейший слушок, каждое словечко, каждый шепоток о волшебниках. Я собрал огромную массу информации, проанализировал ее и обнаружил, что среди множества слухов есть два достоверных факта, по части которых все слухи совпадают: волшебники пришли со стороны Сайвенны, а ваш отец видел живого волшебника и говорил с ним.
Старик смотрел генералу в глаза, не мигая. Райоз продолжал:
— Для вас будет лучше, если вы мне расскажите то, что знаете.
— Пожалуй, стоит кое-что вам рассказать, — задумчиво проговорил Барр.
— Когда еще мне представится случай провести собственный психоисторический эксперимент?
— Какой-какой эксперимент?
— Психоисторический, — старик с ехидцей улыбнулся. — Давайте-ка, я налью вам еще чаю, иначе вы не выдержите моей лекции.
Старик откинулся в кресле, лампы потускнели, жесткие черты генерала смягчились в полумраке.
— Я располагаю необходимыми вам сведениями, — начал Дьюсем Барр, — в результате ряда случайностей, а именно, в результате того, что я родился сыном своего отца и гражданином своей страны. Сорок лет назад, вскоре после неудачного восстания, мой отец скрывался в лесах на юге, а я служил в личном флоте вице-короля. Того самого, который подавил восстание, а впоследствии умер ужасной смертью.
Барр мрачно усмехнулся и продолжал:
— Мой отец, Онам Барр, был патрицием Империи и сенатором Сайвенны.
Райоз нетерпеливо прервал:
— Не трудитесь: я осведомлен об обстоятельствах его ссылки.
Старик пропустил это замечание мимо ушей.
— В ссылке отца однажды посетил путешественник. Торговец из крайнего витка Галактики. Это был молодой человек, говоривший со странным акцентом, совершенно не осведомленный о последних политических событиях в Империи и одетый, кроме всего прочего, в индивидуальное силовое поле.
— Индивидуальное силовой поле? — возмутился Райоз. — Ерунда! Еще не сконструирован генератор, который способен создать такое мощное поле в таком незначительном объеме. А может быть, ваш торговец тащил за собой на веревочке генератор весом в пять тысяч мириатонн?
Барр невозмутимо продолжал:
— Это был тот самый волшебник, о котором вы спросили. Звание волшебника не просто заслужить. При молодом человеке не было ничего, похожего на генератор, но никакое оружие не способно было пробить силовое поле, которым он себя окружил.
— И все? Мне следует считать, что волшебники порождаются галлюцинациями ссыльных стариков, мучающихся одиночеством?
— Сэр, легенды о волшебниках старше моего отца.