Обеими руками человек потянул за собой квадратный эмалированный поднос, и груда блестящих инструментов раскатилась по полу, словно елочные игрушки. В обратную сторону, с залитым кровью лицом, пролетел Сергей Сергеевич, впечатался спиной в стену и сполз вниз, оставляя на треснувшем кафеле широкую багровую полосу. Кто-то верещал на высокой ноте. Донор опрокинулся навзничь, из-за упавшего кресла торчала лишь подрагивающая ступня в голубом носке. Донора выворачивало, он захлебывался собственной рвотой, хрипел и бился темечком о ножку каталки.
Придерживая разбитый нос, Валька поднялся. «Коллеги» сидели в противоположных углах комнаты в позах брошеных марионеток, у ближайшего из штанины торчала белая кость. Повязка на лице стала свекольного цвета, сползла на подбородок, и Старшего чуть самого не вырвало, когда он пригляделся. «Доктор» почти откусил себе язык, кровь толчками заливала халат и двумя ручейками стекала на глянцевый кафель. Второй сотрудник, зажав руками уши, выл, как попавший в капкан волк. Лелику повезло меньше всех. Словно снаряд из баллисты, он лбом насквозь проломил ближайший стеклянный шкаф, проехался вместе с ним метров шесть лицом по полу и опрокинул на себя горячий автоклав.
Оглядев поле боя, Валька занялся рукой. Из-под «медузы» тоже сочилось, но слабо, след пореза успел затянуться. Туловище, накачанное наркотиком, по-прежнему не слушалось, в ушах звенели колокола. Сколько-то времени он просидел на усыпанном стеклом кафеле, соображая, что именно у них так внезапно рвануло и как он при этом остался цел. Поджал под себя левую ногу, попытался встать и разогнуться и чуть не повалился обратно. Операционная кружилась и раскачивалась. В целом, впечатление складывалось такое, будто его кресло находилось в самом эпицентре, а остальных людей и приборы раскидало в стороны. Но не было ни воронки, ни копоти на стенах…
Потрескивала сорванная проводка, тихонько гудел в закутке компьютер, где-то булькала вода. Слух возвращался. Стараясь не смотреть на мертвых, Старший обошел операционную. Позади него с гулким хлопком лопнула еще одна лампа, Валька подпрыгнул и чуть не заорал от ужаса. Он так и не увидел, что же так своевременно взорвалось. Может, баллон сварочный? В полумраке светилась лишь кабина лифта и уцелевшие приборы в рентгеновском кабинете.
— Пора делать ноги, — сказал Валька и испугался собственного голоса. Что-то капало в темноте. Стараясь не задумываться, что там капает, Валька вернулся к Лелику. Выбора не было. Сжав зубы, полез шарить по карманам. Плоский блестящий ключ на цепочке.
К счастью, лифт не пострадал. Если не считать того, что два острых блестящих предмета из арсенала «коллег», которыми они собирались Вальку «лечить», пролетели через всю комнату и торчали теперь из задней стенки кабины. Очутившись в запертом пространстве, Старший вспомнил о мордоворотах, караулящих то ли наверху, то ли внизу. Скорее, наверху… Присмотрелся к скважине — четыре деления. Повернул ключ на одно деление вправо — лифт сразу же тронулся. Не дожидаясь, пока дверь откроется, Старший дернул ключ вправо до упора, потому что успел засечь за углом штиблеты сидящего охранника. Двери снова закрылись. По крайней мере он ехал вверх. Колени тряслись.
На следующей остановке лифт открылся в темноту. Валька помедлил и, на всякий случай, выдернул ключ из гнезда. Оглядываясь на освещенную кабину, сделал шаг вперед — не захлопнулась бы, следовало подыскать распорку. Наткнулся на стульчик охраны, подволок, уложил поперек проема. Теперь не захлопнется. Пошел, крадучись, по стеночке. Планировка, должно быть, соблюдалась одинаковая, коридор круто свернул. «Лишь бы не подземелье», — неизвестно кого умолял Старший. Ему бы сейчас любое окно наружу, он даже с третьего этажа рискнет выпрыгнуть, только б не в подвале оказаться!
Нападавшего он увидеть не успел.
Перехватили за горло, взяли запястье в болевой захват. Моментально вспыхнул свет, но перед тем как зажмуриться, Валька увидел вплотную безумные глаза седого.
— Я сказал — отключи его! Не задержать, а отключить!
Валька повис в воздухе. Стоявший сзади выпустил его запястье, зато двумя каменными пальцами ущемил шею.
— Быстрее! — взвизгнул седой и немедленно получил Валькиной кроссовкой в пах.
— Ах ты сучонок!
Старик в перчатках опрокинулся, загромоздив собой проход на лестницу. Позади него по ступенькам взлетали еще двое, на ходу вытаскивая оружие. Наткнувшись на упавшего, запутались в кучу.
— Не стрелять! — поджимая колени, хрипел седой. — Не стре…
В последующий миг Старшего осенило. Обдумать он не успел, обескровленный мозг уже проваливался в туманную пустоту, но кулак с «медузой» сам сжался, большим пальцем внутрь. Седой схватился за уши. Один из его подопечных успел-таки выбраться из свалки и находился в полуметре на пути к Вальке, протянув вперед растопыренные ладони. Тут лицо его запрокинулось, и дальше он летел по инерции, брызгая кровью из носа, и всем телом грохнулся на Старшего сверху. Было не очень больно, потому что снизу, тихонько подрагивая, лежал невидимый сейчас душитель. Сердца у обоих бились. Лязгнул об пол металл, потом еще раз. Это оставшиеся участники «сражения» роняли пистолеты, а затем тихо падали сами.
Старший чуть-чуть описался, совсем капельку. Это не на шутку его взволновало. Поэтому первое, что он совершил, выбравшись на свободу, — отошел за угол к лифту и справил нужду. А потом еще с минуту растирал шею и дрожал, глядя на кучу-малу в коридоре. Это ведь он натворил, вот тебе и «медуза»! Одно счастье, что все вроде бы живы. Какого черта, спрашивается, он подобрал в лесу эту заразу? И что делать теперь, сидеть и ждать, пока сбегутся остальные «врачи»? Ну уж нет, надо делать ноги!
Он вывернул и надел наизнанку куртку. Затем подумал и поднял с пола пистолет. Нужно снять с предохранителя, он сотни раз видел, как это делают в кино, но сам, естественно, не пробовал. Вот так вроде бы правильно! Нет, что-то он сделал неверно: вместо того, чтобы уйти в ствол, патрон выскочил и укатился под ногу одному из «быков». Ах, черт! Ну, конечно, надо быстрее. Со второго раза получилось, собачка ощутимо отошла вперед. Валька не представлял, сможет ли он нацелить оружие на человека, но без пистолета одолеть лестницу казалось невозможным. Штаны выглядели как с помойки, изгажены и разодраны со всех сторон. К помятым ребрам и затылку прибавилась тошнота. Горло горело, в кадыке стреляло при каждом вздохе. Постепенно прорезались внешние, далекие звуки, а еще он слышал тяжелое дыхание пребывавших в «отключке» охранников. Один из парней пошевелился, это вывело Старшего из оцепенения.
Так, он заехал высоко. Лестница уходит и вверх, и вниз, но виднеется краешек забора за окном. Надо спускаться! Пролетом ниже Вальке встретились двое, но те спешили, волокли здоровый ящик и прошли, не оглянувшись. На площадке следующего этажа на стуле сидел молодой охранник в распахнутом пиджаке. Он начал приподниматься, загораживая собой стальную дверь с кодовым замком, но Старший вовремя уловил — вниз путь свободен. Он даже попытался улыбнуться этому орангутангу, впрочем, безответно. Сдерживаясь, чтобы не ринуться вниз сломя голову, степенно преодолел очередные двенадцать ступенек. Вытер взмокший лоб. Похоже, тут у каждого свои заботы. Есть шанс улизнуть.
Лестница кончилась. Валентин двигался посередине синей ковровой дорожки, прямо на линзу телекамеры. Ряд одинаковых дверей из натурального дерева. Поворот. Очень хотелось на углу замедлить шаг и сначала выглянуть.