Мужчина поймал меня на одну руку, опустился на колено, смягчив мое падение, и прижал к себе. Из меня почти вылетел дух, но прежде чем я заплакал, отец снова заговорил с легкой усмешкой.
— Научи его скакать на лошади, — сказал он. Затем поднял свою газету и, не оглядываясь, ушел в дом.
Все еще держа меня на руке, человек, которого звали Невада, поднялся. Я посмотрел вниз. Револьвер в другой его руке был похож на живую черную змею, нацелившуюся на моего отца. Потом револьвер исчез в кобуре. Я взглянул на Неваду.
На его лице появилась теплая, нежная улыбка. Он осторожно опустил меня на землю.
— Ну, малыш, — сказал он. — Ты слышал, что сказал папа? Пошли.
Я посмотрел на дом, но отец уже скрылся внутри. Тогда я еще не знал, что это был последний раз, когда отец держал меня на руках. С этого момента все было так, как будто я был сыном Невады.
* * *
Когда Невада подошел, я как раз вылезал из кабины. Он взглянул на меня:
— Хорошенькое дело.
Я спрыгнул на землю рядом с ним и посмотрел на него сверху вниз. Я никогда не делал этого, хотя мой рост, как и рост моего отца, был шесть футов два дюйма, а рост Невады пять футов девять дюймов.
— Хорошенькое, — согласился я.
Невада приподнялся и заглянул в кабину.
— Приличная штука, — сказал он, — как она тебе досталась?
— Я выиграл ее в кости, — улыбнулся я.
Невада вопросительно посмотрел на меня.
— Не волнуйся, — поспешно добавился. — Я позволил ему отыграть пять сотен.
Невада удовлетворенно кивнул. Это был один из его принципов, который он мну внушил. Никогда не выходи из-за стола, после того, как выиграл лошадь, пока не позволишь ее хозяину отыграть денег хотя бы на одну завтрашнюю ставку. Это не намного уменьшит твой выигрыш, зато простофиля уйдет с таким чувством, что тоже кое-что приобрел.
Я залез в кабину и достал колодки. Одну из них бросил Неваде, обошел биплан и установил колодку под колесо. Невада сделал то же самое с другой стороны.
— Твоему, папочке это не понравится. Ты сорвал сегодня работу.
Я выпрямился и, обойдя стойку, подошел к Неваде.
— Я не предполагал, что произведу такой эффект. Как ему удалось узнать так быстро?
Губы Невады сложились в знакомую грустную улыбку.
— Ты отвез девушку в больницу, а они послали за ее родственниками. Она им все рассказала перед смертью.
— Сколько они хотят?
— Двадцать тысяч.
— Ты можешь купить их и за пять.
Он не ответил и вместо этого посмотрел на мои ноги.
— Надень ботинки и пойдем, — сказал он. — Отец ждет тебя.
Он двинулся через поле, а я посмотрел на свои ноги. Босые подошвы ощущали приятное тепло земли. На минутку я погрузил их в песок, затем вернулся к кабине и достал мексиканские сандалеты. Сунув в них ноги, я отправился через поле вслед за Невадой.
Я ненавидел ботинки. Они не позволяют дышать.
2
Переходя поле по направлению к фабрике, я взбивал сандалетами фонтанчики песка. Нос ощутил слабый больничный запах серы, которая использовалась для производства пороха. Этот же запах был в больнице в ту ночь, когда я привез ее туда. И совсем другой запах был в ту ночь, когда мы зачали ребенка.
То была холодная и ясная ночь. Запах океана и прибоя проникал в маленький коттедж через открытое окно. Я находился в Малибу, и в комнате не было ничего, кроме запаха океана, и запаха девушки, и ощущения ее присутствия.
Мы вошли в спальню и начали раздеваться, ощущая непреодолимое желание. Она была быстрей меня и уже лежала в постели, наблюдая за тем, как я доставал из ящика презервативы.
Ее голос шептал в ночи:
— Нет, Джони. Не надо сегодня.
Я посмотрел на нее. Яркая тихоокеанская луна светила в окно, и только ее лицо находилось в тени. От ее слов меня бросило в дрожь.
Она, должно быть, почувствовала это, приблизилась ко мне и поцеловала.
— Я ненавижу эти чертовы штуки, Джони. Я хочу чувствовать тебя в себе.
Я засомневался. Она потянула меня на себя и прошептала в ухо:
— Ничего не случится, Джони. Я буду осторожна.
Сдерживаться больше не было сил. Ее шепот превратился во внезапный крик боли. У меня не хватало дыхания, а она кричала мне в ухо:
— Я люблю тебя, Джони. Я люблю тебя, Джони.
Она любила меня. Она любила меня так сильно, что спустя пять недель заявила, что мы должны пожениться. Мы сидели на переднем сидении моей машины, возвращаясь домой с футбольного матча.
Я посмотрел на нее.
— Зачем?
Она подняла глаза. В них не было испуга, она была слишком уверена в себе. Голос был почти дерзким.
— Обычная причина. По каким же еще другим причинам женятся парень и девушка?
Мой голос стал жестче. Я знал, что надо предпринять.
— Иногда это происходит потому, что они хотят пожениться.
— Ну, я хочу выйти замуж, — она придвинулась ко мне.
Я отстранил ее.
— А я нет.
Тогда она заплакала.
— Но ты же говорил, что любишь меня.
Я не смотрел на нее.
— Мужчина много чего говорит, когда кончает.
Отъехав на обочину, я остановил машину и повернулся к ней.
— Мне казалось, ты говорила, что будешь осторожной.
Она утирала слезы маленьким, бесполезным носовым платком.
— Я люблю тебя, Джони. Я хотела от тебя ребенка.
После того, как она сказала мне это, я почувствовал себя лучше. Случилась лишь одна из тех неприятностей, которые доставляло имя Джонас Корд-младший. Слишком много девушек и их матерей считали, что это имя означает деньги. Большие деньги. Со времен войны, когда мой отец основал пороховую империю.
Я посмотрел на нее.
— Это очень просто. Хочешь иметь ребенка — имей.
Настроение ее мгновенно изменилось, она снова придвинулась ко мне.
— Это... это значит, что мы поженимся?
Слабый отблеск торжества в ее глазах сразу исчез, когда я отрицательно покачал головой.
— Это значит, что ты можешь иметь ребенка, если хочешь.
Она снова отодвинулась. Внезапно ее лицо приняло печальное и холодное выражение, в голосе прозвучала невозмутимость и практичность:
— Нет, так я не хочу. Не хочу иметь ребенка, не имея на пальце обручального кольца. Я освобожусь от него.
Я ухмыльнулся и протянул ей сигарету.
— Ну а теперь говори по делу, девочка.
Взяв сигарету, она прикурила от моей зажигалки.
— Но это будет дорого стоить.
— Сколько?
Глубоко затянувшись, она проговорила:
— В мексиканском районе есть доктор, девушки хорошо отзывались о нем, — она вопросительно взглянула на меня. — Как насчет двух сотен?
— Хорошо, ты получишь их, — быстро согласился я. Цена меня вполне устраивала, так как последняя подружка стоила мне три с половиной сотни. Я выкинул сигарету в окно, завел мотор, вывел машину на трассу и направился в сторону Малибу.
— Эй, куда мы едем?
— В пляжный домик, — ответил я. — Мы должны извлечь как можно больше пользы из этой ситуации.
Она расхохоталась, прижалась ко мне и заглянула в лицо.
— Интересно, что сказала бы мама, узнай она, на что я пошла, чтобы заполучить тебя. Она советовала мне испробовать все уловки.
— И ты их испробовала, — рассмеялся я.
Она покачала головой.
— Бедная мама. Она уже все приготовила к помолвке.
Бедная мама. Если бы эта старая сука держала свой рот на замке, то ее дочь, возможно, была бы жива и по сей день.
Затем была эта ночь. Около половины первого зазвонил телефон. Я уже почти заснул и поэтому выругался, протягивая руку к трубке.
Ее голос переходил в панический шепот:
— Джони, я истекаю кровью.
Сон мгновенно слетел с меня.
— В чем дело?
— Я поехала в мексиканский район сегодня после полудня, и что-то не так, у меня не останавливается кровь и я боюсь.
Я сел на кровать.