- Временных переселенцев, говорите? - из вежливости переспросила Пакс, поняв по паузе, которую сделал маршал, что он ждет от нее этого вопроса.
- Да, - мрачно подтвердил он. - Как я уже говорил, мы здесь живем почти на самой границе. Для мирных горожан, торговцев и крестьян она долгие годы была открыта. Немудрено, что многие семьи по обе стороны границы давно породнились. У нас сплошь и рядом играют свадьбы сначала по одну сторону границы, а потом по другую. Так вот: как только над Лионией нависла угроза нестабильности и хаоса, многие родственники моих прихожан, живущие по ту сторону границы, перебрались сюда - до лучших времен, как они говорят, если, конечно, эти лучшие времена когда-нибудь наступят. Окрестности нашего города издавна заселены очень плотно. Свободной для пахоты земли практически нет. Можете себе представить, как трудно принять сразу несколько сот человек, не зная к тому же, на какой срок они прибыли сюда. Те семьи, у которых дела пошли совсем плохо, обращаются к нам на ферму за помощью. Не могу не признать:
урожай мы собрали хороший, но большинство из тех, кто пришел к нам с той стороны границы, оказались здесь уже после окончания уборки, а не во время жатвы, когда их участие способствовало бы увеличению урожая. Еще весной я написал в Фин-Пенир о том, что мне нужен еще один вице-маршал, а лучше - маршал с заместителем, которые основали бы рядом с городом вторую ферму. Мне прислали ответ, в котором говорилось, что я должен ждать и докладывать, как развиваются события. В общем, получилось так, что я оказался здесь практически один. Ферма моя полна людей, из которых я давно и хорошо знаю едва ли половину. У меня нет ни достаточного количества оружия, ни времени, чтобы тренировать мое ополчение, ни материальной возможности поддержать их, ни помощника, который разделил бы со мной эти трудности. Я, конечно, понимаю, что это не дело паладина... - Не договорив, маршал печально посмотрел на Пакс.
- Расскажите мне о своей заместительнице, - попросила Пакс, пытаясь придумать, чем она может помочь, не задерживаясь в этом городке надолго. Вы сказали, что она тяжело больна?
- Да, как я уже говорил, она далеко не молода, и каждый год зимой ее мучает легочная лихорадка. По правде говоря, нынешним летом она так и не оправилась по-настоящему от болезни, от которой страдала всю прошлую зиму и весну. И вот сейчас ее вновь скрутило, да так, что она почти не встает.
- Может быть, я навестила бы ее? - предложила Пакс и, подумав, добавила: - Вы ведь, как я понимаю, уже пытались исцелить ее?
Маршал покачал головой.
- Она не хочет получать никакого, как она говорит, искусственного исцеления ни от меня, ни от кого-либо другого. Честно говоря, за последний год она сильно сдала и почти потеряла волю к жизни. В моем окружении нет никого, кто бы мог поговорить с нею, как-то ее взбодрить. А ехать куда-либо за таким человеком мне было совершенно некогда, учитывая количество дел, которые на меня навалились. А ее что-то беспокоит, и мне кажется...
- Согласится ли она поговорить со мной?
- Надеюсь, что да. Все-таки не часто в наши края заезжают паладины. К тому же вы заглянули к нам по ходу странствия, в которое отправились по воле богов. Я думаю, что это ее непременно заинтересует.
- А разве вы не можете назначить другого вице-маршала?
- Ну разумеется, с точки зрения правил ордена, это вполне возможно, и я давно бы так и сделал, но... Здесь все сто лет знают Рейчел. Она служила ордену в этом городе еще до того, как меня прислали сюда. В общем, до тех пор, пока она... Да и потом, у меня нет никаких причин сердиться на нее или быть чем-то недовольным. Она честно помогала мне в меру своих сил... по крайней мере, вплоть до последнего года.
- Где она сейчас? - спросила Пакс.
- Здесь, рядом.
Пакс проследовала за маршалом по коридору, уходившему вглубь здания.
Перед одной из дверей маршал остановился и постучал. Пакс услышала, как за дверью скрипнуло кресло,
затем раздался кашель и послышался усталый голос явно немолодого человека:
- Кто там?
- Это я, Пилиан, - ответил спутник Пакс. - Рейчел, у нас гостья паладин Геда.
Дверь открылась. Вице-маршал Рейчел оказалась на голову ниже Пакс ростом; длинные седые косы были уложены кольцом на ее голове. На лице пожилой женщины застыла маска страдания. Стояла она, чуть согнувшись, как человек, привыкший к постоянной боли внутри своего тела. Пакс почувствовала спертый, даже неприятный воздух в комнате, но не только внутренняя атмосфера в этом помещении встревожила ее.
- Уважаемый маршал, - прозвучал глухой, словно сквозь ватную стену, голос. - Паладин?..
- Паксенаррион, - представил маршал гостью. - Она совершает дальнее путешествие по воле богов и по дороге заехала в наш город, чтобы поесть и передохнуть.
- Да благословит вас Гед, уважаемая госпожа, - не без усилия произнесла Рейчел. - Не желаете ли войти?
- Да пребудет с вами сила Геда, - приветствовала ее Пакс. - Я почту за честь принять ваше приглашение, разумеется, если мое присутствие не слишком утомит вас.
Рейчел улыбнулась, но в голосе, которым она ответила на эти слова Пакс, не было ни капли веселья:
- Меня уже ничто не может слишком утомить. Я устала от самой жизни. Слабым жестом руки она пригласила Пакс войти.
Комната вице-маршала оказалась небольшой и чистенькой. В углу горел камин, перед которым стояли два удобных мягких кресла. Небольшой столик, узкая кровать, кресла - вот и вся мебель, находившаяся в помещении. На специальной подставке в углу висела старая кольчуга. Несколько разной длины клинков были развешаны на крюках над кроватью. Рейчел тяжело опустилась в кресло. Даже со стороны было видно, как часто и прерывисто она дышит.
- Сколько времени вы уже болеете? - спросила ее Пакс. Рейчел покачала головой:
- Я уже сама не помню. Одна из старых ран оказалась для меня роковой. Каждый год зимой или в начале весны я подхватываю легочную лихорадку. Теперь мне уже и не вспомнить, когда это началось. Но год назад меня скрутило по-настоящему. Лишь в середине лета я очухалась настолько, что была в состоянии дойти до Харвэя и вернуться обратно за один день. И не успели мы управиться с урожаем, как меня снова подкосила лихорадка.
Пожилая женщина замолчала и постаралась успокоить дыхание. Цвет лица у нее был не только нездоровым, но скорее его можно было назвать мертвенно-бледным. Пакс уже доводилось видеть людей в таком состоянии после серьезных ран в грудь, когда оказываются сильно задеты легкие. Вице-маршал закашлялась, согнувшись при этом в три погибели. Пакс в это время решала про себя, возможно ли в данном случае рассчитывать на удачу, если попытаться применить дар целительства. Когда кашель отпустил Рейчел, та тяжело вздохнула и сказала:
- Наш маршал... он считает, что меня нужно попытаться исцелить... Ерунда все это. Уж я-то знаю, в каком я состоянии... В общем, уже слишком поздно. Время упущено... да я и не хочу... - Очередной приступ кашля прервал слова вице-маршала. - Слишком я устала, - наконец смогла произнести она. - Я много воевала... с людьми... затем с болезнью... Я очень устала.
- Позволите ли вы мне попытаться облегчить ваши страдания? Ну, скажем, просто снять боль? - осторожно спросила Пакс.
- Снять боль, говорите? Не исцелить?
- Если я почувствую, что исцеление возможно, я, естественно, сделаю все от меня зависящее. Но будем смотреть правде в глаза, Рейчел. Боюсь, вы правы: слишком многое упущено, и болезнь зашла очень далеко. Однако я могу сделать так, что на какое-то время вам станет лучше.
- Я не принимаю дурманное вино или какие-нибудь обезболивающие зелья, - словно извиняясь, сказала Рейчел.