В письме из газеты указывалось на недопустимость пренебрежительного отношения к письмам трудящихся. Оказывается, нужно было проверить самим эффект Брумма, а не ссылаться на какого-то Максвелла.
- Брумм-брумм-брумм... - запел шеф на мотив марша.
- Он тут Энгельса цитирует, - заметил я, ознакомившись с письмом Василия Фомича в газету.
- Брумм-брумм-брумм! - еще громче запел шеф.
Я отложил свой эксперимент и занялся опытом Василия Фомича. Прежде всего предстояло достать свечечку. На кафедре свечечки не оказалось, они уже вышли из употребления. Гена посоветовал купить в магазине, а Саша Рыбаков - в церкви. Церковь к нашему институту ближе, чем магазин, поэтому я направился туда.
У церквей странное расписание работы. Иногда они закрыты весь день, а иной раз работают даже ночью. Мне повезло. Церковь функционировала. У входа какая-то старушка торговала свечками. Свечки были тонкие, как макароны, и дорогие. Я купил пять штук, и старушка меня перекрестила.
С подковой дело обстояло хуже. Я просто не знал, где в городе можно достать качественную подкову. Позвонил в справочное бюро. Меня там обругали, сказали, чтобы я не хулиганил. Тогда я заказал подкову в механической мастерской. Дядя Федя, наш стеклодув, нарисовал мне по памяти эскиз. Он у нас родом из деревни. Я перечертил эскиз по всем правилам в трех проекциях, и в аксонометрии тоже. Все честь честью. Выписал наряд и стал ждать.
Три дня я бегал в мастерскую, интересовался заказом. Наконец подкова была изготовлена.
- У тебя конь-то что, одноногий? - спросил слесарь.
- Остальные у него протезы, - сказал я.
- Кобыла или жеребец?
- Скорее жеребец.
- Жалко животное, - сказал слесарь.
Я принес подкову на кафедру и принялся готовить опыт. Народу набежало очень много. Шеф, чтобы не волноваться, ушел в библиотеку. Я чувствовал, что он не совсем уверен в результате. Лисоцкий ходил и иронизировал насчет подковки. Однако к схеме приглядывался очень внимательно. Это я отнес за счет его природной любознательности.
Я укрепил подковку на штативе, припаял к ней провода, подсоединил амперметр и зажег свечу. Со свечой в руке я походил на жениха. На месте невесты стоял Лисоцкий.
- Надо спеть аллилуйю, - предложил Рыбаков.
Я поднес свечечку к подкове и начал нагревать. Стрелка прибора дрогнула и подвинулась на одно деление.
- Термоэлектрический ток, - констатировал Лисоцкий.
Ну, это я и сам знаю. Никаким Бруммом и не пахло. Я извел три свечи, нагревая подковку в разных местах. Она потеряла прежний блеск, закоптилась и выглядела жалко. Получилась какая-то бывшая в употреблении подкова.
- Ни хрена, - сказал Саша Рыбаков и вернулся к своим приборам.
- И должно быть ни хрена, - раздался сзади голос шефа. Он незаметно подошел и наблюдал за опытом.
- Дайте паяльную лампу, - сказал Лисоцкий.
- Не мешай эксперименту, - сказал шеф.
- Дайте лампу! - закричал Лисоцкий.
Ему дали лампу, и он в течение десяти секунд нагрел подковку добела. Провода от нее отпаялись, а результат был тот же.
- Не та подкова, - заявил Лисоцкий. - Суррогат, а не подкова. Нужно настоящую, с коня. С копыта, так сказать!
- Хватит! - сказал шеф. - Петя, пишите вежливое письмо. Приложите схему опыта. Пообещайте амперметр. Не забудьте написать: "с уважением...". Это преступление! Убить неделю на какого-то Брумма! А если этот Фомич заявит завтра, что Земля имеет форму бублика? Мы это тоже будем проверять? Да?
- Подождите, - загадочно сказал Рыбаков. - Это еще семечки.
Лисоцкий выпросил подкову и унес к себе в лабораторию. Сказал, что на счастье. В результате так оно и вышло, но гораздо позже.
Я снова написал письмо в Верхние Петушки. Назвал Фомича коллегой, употребил кучу терминов и дал теоретическое обоснование с формулами.
Написал даже уравнение Шредингера, хотя оно было и ни к чему. Это чтоб он подольше разбирался. Я уже чувствовал, что предстоит затяжная борьба. Это же чувствовал и шеф.
- Петя, изучите этого Брумма как следует, - сказал он. Чтобы быть во всеоружии.
На следующий день я отправился в отдел рукописей и старинных изданий Публичной библиотеки и засел за оригинал. Брумм писал по-латыни. С этим я еще с грехом пополам справлялся. Но у него обоснования теории были немного мистические. Он, например, всерьез заявлял, что электрический ток есть одна из форм существования дьявола. И святой огонь, мол, заставляет дьявола бегать по проводам и производить искры. Каким образом дьявол может заряжать аккумуляторы, Брумм не писал.
В общем, в таком роде.
Я изучил только один трактат из четырнадцати, а Василий Фомич уже успел сделать ответный ход.
ГЛАВА 3. СОБИРАЮСЬ
На этот раз Смирный поднял на ноги общественность. Общественность обычно охотно поднимается на ноги. Можно сказать, она только этого и ждет.
Общественность можно поднимать на ноги различными способами. Василий Фомич пошел по пути коллективного письма. Не знаю, где он набрал в Верхних Петушках столько народу. Может быть, в райцентр ездил? Во всяком случае, человек пятьдесят клятвенно подтверждали, что товарищ Смирный пользовался мотоциклом с коляской шесть месяцев, и довольно интенсивно.
Причем аккумулятор заряжал один раз от подковы. Все видели. Где он брал подкову, тоже указали. Он брал ее в кузнице.
- Вот видишь. Не в церкви, а в кузнице, - сказал Рыбаков.
- Да я свечу брал в церкви, а не подкову! - возмущенно сказал я.
- Все равно, - меланхолично заметил Саша.
По-моему, Рыбаков задался целью методично меня довести до состояния шефа. Это у него не выйдет!
Шеф смотрел на меня скорбно, когда я читал письмо.
У него зрела мысль. Начал он издалека.
- Петя, вы еще молоды, - сказал он мягко. - Нервы у вас крепкие. Поезжайте в Петушки. А не то Фомич сам прикатит на своем мотоцикле. Тогда я за себя не ручаюсь. А у меня семья.
И я пошел оформлять командировку. Начальство подписало ее не глядя, а .в бухгалтерии заволновались.
- Это где это такие Петушки-гребешки? - спросил главный бухгалтер. - И зачем это тебе туда ехать? Небось по грибы собрался?
Я терпеливо объяснил, что в Верхних Гребешках состоится международный симпозиум. То есть... тьфу! Не в Гребешках, а в Петушках. Повестка дня: доильные аппараты на транзисторах, сбор яиц с помощью электромагнита и применение подковы в качестве генератора. Про подкову я не соврал.
- А самогон там еще не гонят на транзисторах? - пошутил главбух.
- Запланировано в следующей пятилетке, - пошутил я.
- Езжай! - сказал главбух. - Иностранцы будут?
- Три автобуса, - сказал я.
Главбух остался мною доволен. Я тоже. Получив аванс, я отправился узнавать, как мне добраться до Петушков. Выяснилось, что лучше всего ехать туда на лошади, потому что лошади все равно, где передвигаться. Самолеты в Петушки не летали, поезда не ходили, пароходы не плавали. Я серьезно забеспокоился насчет иностранцев. Как они туда попадут?
Наконец какой-то старичок на вокзале мне все подробно рассказал. Нужно ехать поездом до райцентра, а потом автобусом. Если только влезешь, сказал старичок. А уж после катером по какой-то реке. Если катер ходит, сказал старичок.
- А если не ходит? - спросил я.
- Тады пешим, - сказал старичок. - Там недалече. Верст двадцать пять.
Я поблагодарил старичка за информацию и пошел покупать резиновые сапоги. И ватник.
На кафедре мой отъезд наделал много шуму. Посыпались заказы на сушеные грибы. А Саша Рыбаков предложил мне удочку для подледного лова.
- Так ведь льда еще нет, - сказал я.
- Как знать? - опять-таки загадочно сказал Рыбаков.- Эксперименты могут затянуться.