Снегоход качался, как шлюпка в штормовом море. Гул пролетел под ними или над ними, тугая волна звука растаяла. Лед качнулся еще, еще, снегоход завалился на левый бок, уткнулся в снег. Все затихло.- Снеготрясение, - определил Джой, когда озабоченное лицо брата высунулось из кабины. - Было уже такое.- А звук? Этот трубный глас, от которого холодеют внутренности! Тоже было?- Да, - сказал Алексей. - В районе Мирного, когда от ледника оторвался и ушел в море айсберг величиной с целое государство.- То в море. А вот что могло греметь здесь, в ста милях от ледника Росса?- Внутренняя передвижка льдов. В общем включай рацию, Уолтер не мог не слышать, он должен нам объяснить, в чем дело.Джой включил передатчик. Три минуты спустя подозвал Алексея. Они еще повертели ручку настройки, но ничего, кроме грохота, писка и шипения, из динамика не доносилось.- Бесполезно, - сказал Генри. - Магнитное возмущение. Смотрите... - Он снял предохранитель с компаса. Стрелка нервно дернулась и тотчас прилепилась к донышку слева от знака "норд".- Теперь придется ориентироваться только по жирокомпасу, - сказал Старков.- Этот не подведет.Он посмотрел на пояс Перселла и с удивлением перевел взгляд на лицо капитана. Тот сразу понял, но все-таки ощупал руками пояс спереди, сзади и побледнел.- Не знаю... Может быть, там, около лыж...Жирокомпаса не было.Алексей, Джой и капитан Перселл с зажженными фонарями, хотя и было относительно светло, прошли несколько метров до того места, где лежали брошенные лыжи, ощупали каждый сантиметр снега, но прибора не обнаружили. Пурга выла на полный голос.- Вспоминайте, Перселл, - приказал Генри, когда экипаж собрался в кузове.- Итак, вы взяли его у Алэка... Где взяли, в каком месте?- Я не помню, - сказал Перселл.- Вот здесь, у дверей, - подсказал Старков.- Я не уверен... - капитану показалось, что его обманывают.- Он держал его в руке, - сказал Алексей. - В левой, потому что правая была занята фонарем. Это я вижу, как сейчас.Хопнер-старший взорвался:- Где прибор, капитан?- Не помню... Кажется, я его не брал у Старкова.- О черт! Не брал! А как же вы пошли на смену без прибора? Куда вели нас? Или вы не смотрели на волчок?- Не кричите на меня, Хопнер. Дайте подумать. Да, не смотрел.- Идти без компаса в буран - это значит по кругу. По кругу диаметром в три тысячи миль. Где мы теперь?- Постой, Генри. - Старков принес магнитный компас. - Стрелка указывает влево. Магнитный полюс и должен быть слева по ходу.Хопнер немного успокоился.- Значит, мы еще не сбились. Лишнее подтверждение, что жирокомпас находился у вас, капитан. Вы потеряли его, когда бежали назад. Или раньше?- Не знаю, не знаю... - Перселл выглядел очень растерянным.Снова обыскали снег, буквально перевернули его на довольно большой площади. Снова пытались связаться с южным полюсом, с береговой базой. Радиосвязи не было.- Вчера я прикидывал: до промежуточной базы у Бирдмора оставалось около восьмидесяти миль, - сказал Старков. - Двое суток ходу. Будем придерживаться магнитного компаса с поправкой, а проглянут звезды, пойдем по звездам.Хопнер-старший только фыркнул в ответ. Он еще весь кипел. После минутного молчания вдруг приказал:- Джой, твоя смена. Одевайся.
4
Ветер набрал силу. Сперва он переносил бесконечные хвосты снега над самой поверхностью, но потом уплотнился, загудел и поднял тучи снежной пыли высоко надо льдами. Небо скрылось, вокруг потемнело, стало трудно дышать, мелкая колючая пыль забивала нос и рот, обжигала лицо. Температура повысилась. Циклон.Сквозь вой метели медленно полз гусеничный поезд, почти сливаясь с белым фоном пустыни. Лишь щупальца зеленого и белого прожекторов прорезали мглу, выхватывая из нее фигуру проводника с шестом.Алексей Старков вел машину, Генри лежал, пытаясь уснуть, но это не удавалось.
В двух метрах от него лежал капитан. После потери жирокомпаса Генри Хопнер не мог даже смотреть на соседа.Менялись смены, шли часы, снегоход двигался вперед с осторожностью черепахи, Хопнер-старший приближенно считал, что они выдерживают курс. Все четверо как-то ушли в себя.Когда наступил черед Старкова, и он, наглухо застегнув штормовку и капюшон, побрел вперед, протыкая летящий снег острым металлическим шестом, ему опять - в который раз! - показалось, что они движутся под уклон. Белая мгла исчезла, а наваждение осталось.- Слушай, - сказал Генри в микрофон, - я все время сбавляю газ, а скорость нарастает. Что, очень плотный снег?Голос его по радио даже на близком расстоянии напоминал бормотание рассерженного глухаря: магнитная буря комкала все радиоволны.- Попутный ветер, - ответил Старков, стараясь говорить четко.- Мы весим шесть с лишним тонн, при чем тут ветер?- Приду, объяснимся, - односложно ответил Алексей. Разговаривать на морозе было не легко, губы едва шевелились, это отвлекало, он боялся прозевать трещину. Уже дважды его шест пытался нырнуть в преисподнюю, Старков удерживал его за ременную петлю и отступал назад и в сторону. И оба раза снегоход, тормозя, успевал подъехать почти вплотную. Объезд - и через несколько минут поезд вновь шел прежним курсом.Видно, они достигли района очень трещиноватого панциря. Путь напоминал след улитки на прибрежном иле: сплошные зигзаги.В кузове Алексей оттаял. Перселл ушел наружу.- Знаешь, сколько до шельфа? - спросил Генри, сделав расчет.- Сто - сто десять миль, - предположил Алексей.- Не больше шестидесяти.- Найдем ли базу в этом крошеве из снежных опилок?- Уляжется. К черту тяжелые мысли!- Барометр не бог весть какой приятный. - Старков еще раз посмотрел на круглое окошечко анероида и протяжно свистнул.- Посмотри... - он протянул прибор Хопнеру.- Наваждение! Вчера он показывал другую высоту. Какая-то чехарда. Жирокомпас исчез, анероид заврался. Девятьсот метров? Даже в устье Бирдмора больше тысячи, это я хорошо помню! Угодили в какую-нибудь впадину?- Все эти дни мне казалось, что поезд движется вниз. - Алексей взял анероид, постучал пальцем по стеклу. Стрелка высотомера не сходила с цифры "900".Алексей развернул карту.- Вот здесь... - он показал на точку, где они предположительно находились. Слева невдалеке подымались прибрежные горы.- Если ты не ошибся, то нам нужно повернуть на девяносто градусов и следить за высотой.Последовал сигнал остановки. Перселл бросил канатик и со вздохом облегчения забрался в кузов.- Я пошел вперед. - Генри быстро оделся. - Садись за руль, Алэк. Посвети вокруг, чтобы не забрать лишку.- Меняем курс? - спросил Джой.- Посмотри на карту и высотомер.- Что такое? - капитан тоже забеспокоился.- Ничего, - сказал Джой, - забрались слишком на запад.Снегоход взревел и повернул влево. Генри Хопнер пошел вперед, укрываясь от бокового ветра.Вскоре пришлось прибавить газу. Мотор почувствовал подъем. Стрелка высотомера поползла к тысяче. Затем подъем стал круче, еще круче и вдруг буквально перед носом изумленного Хопнера выросла белая, почти отвесная стена. Алексей перевел луч выше. Стена уходила в мутное небо.Генри Хопнер забрался в кузов. Он заметно нервничал. Посоветовавшись, развернулись на сто восемьдесят градусов и пошли назад. Машина походила на слепого котенка в густой траве. Через сорок три минуты прожектор опять выхватил из белой мглы крутобокую ледяную гору. Излом льда преградил путь. Они оказались в ущелье с отвесными стенами.Джой выскочил наружу.- Ставлю три против ста, что сброс абсолютно свежий! - крикнул он, возвращаясь с глыбой льда. - Дело нечистое, ребята.- Вот к чему приводит риск, - осторожно заметил Перселл.Джой хмыкнул.