Раз за разом в течение многих лет. И он единственный знал, что ей ответить, когда она в сомнении шептала:
- Я каждый день наблюдаю панораму планеты. Пандора неспокойна, это любому ясно. Мы все здесь в скорейшем времени подохнем при первом же серьезном катаклизме. Дайте нам другой глобус!
Но он всегда находил аргументы против ее "здесь" и "в скорейшем времени".
- Самое главное "здесь" - что народ голодает уже сейчас, - мотал головой он. - Людей необходимо накормить немедленно, иначе для нас с тобой не будет даже "скорейшего времени".
Несмотря на всю свою популярность, Беатрис Татуш до сих пор чувствовала себя на студии мелкой сошкой. Но сегодня, пока парикмахеры занимались ее волосами, а гримеры - лицом, она мысленно составила собственную сводку новостей и постаралась сделать это с умом - так, чтобы не потерять Бена и одновременно не разгневать Флэттери. Она бросила взгляд на автоподсказчика и машинально откашлялась. До начала тридцать секунд. Она проглотила комок, застрявший в горле, выдавила улыбку, обернулась к камере, вдохнула полной грудью и...
- Десять секунд...
Она медленно выдохнула и, глядя прямо в красный глаз монитора, заговорила:
- Доброе утро, Пандора. С вами Беатрис Татуш со сводкой новостей...
Поскольку каждый объект являет
собой лишь сумму собственных качеств,
а качество - понятие, исключительно
зависящее от субъекта, который
воспринимает объект, то,
следовательно, вся эта объективная
вселенная, источник энергии, атомов и
звезд существует не иначе как
конструкция нашего сознания, как
некая сумма символов, определенных
человеческим мозгом.
Линкольн Барнетт, "Вселенная и
док Эйнштейн"
Алиса Марш жила исключительно прошлым. Прошлое - это все, что Флэттери ей оставил. Он пытал ее различными химикатами, лазерами, имплантантами, но она все равно осталась собой. Алисой Марш.
"Он меня боится, - думала она. - Он боится, что я не сгожусь в послушные ОМП. И он прав".
Он отобрал у нее тело, содрал жилку за жилкой или отодрал ее по нерву от своего собственного тела - какая теперь разница? Ее вены и артерии теперь подключены к органическому питателю, а Флэттери нагло разгуливает во плоти вокруг ее бесчувственного мозга! Единственное, что она могла еще ощущать, так это то, что все еще существует. Но она давно уже не испытывала никаких родственных чувств к людям, да и сама уже не помнила, когда утратила эти чувства. До тех пор пока ее не прикуют однажды к безднолету, у нее нет необходимости измерять свое существование временем. И вот теперь оно стало ее самой любимой игрушкой. Время, и особенно прошедшее время.
"Даже туман, и тот материален", - мыслилось ей.
Логика талдычила ей о том, что, поскольку она мыслит, значит, существует, а следовательно, существует и ее мозг. И если она задается подобными вопросами, следовательно, есть материя, которой свойственно задаваться подобными вопросами. Давным-давно на Лунбазе на курсах ОМП ее учили, что когда-нибудь ее мозг понадобится для того, чтобы на основе механическим путем полученных данных делать чисто человеческие выводы. Но Пандора открыла новые возможности, правда, для их реализации нужно было тело. Алиса сумела забеременеть, несмотря на то что это было раз и навсегда категорически запрещено клону с Лунбазы. И рождение ребенка она сумела сохранить в секрете. Даже от его отца - Раджи лон Флэттери № 6. Директора.
У нее не было теперь ни глаз, ни ушей, и она ощущала себя узником, обреченным пожизненно существовать в вечной безмолвной тьме. Раньше она думала, что, лишившись кожи и тела, перестанет испытывать какие бы то ни было ощущения, но теперь нередко грезила, фантомно переживая свой последний вздох, а отсутствующий язык все еще хранил на кончике вкус контрабандного шоколада.
Алиса думала, что случившееся с ней отсечет напрочь ее эмоции, но на деле оказалось, что она каким-то образом сама освободилась от них. Ныне она уподобилась богам, способным по своему желанию драпировать складки времени, растягивая и ужимая его как вздумается. Теперь только захоти - и секунды замедлят свой бег. Но какова бы ни была ее власть, она все еще помнила о том, что была некогда Алисой Марш. И именно Раджа Флэттери сотворил с ней подобное.
- Тебе придется стать органическим мозгом, - объявил он. И он же внушил ей, что это величайшая честь, что она спасет человечество и что мало кто удостаивается подобной привилегии. Может, насчет человечества он был и прав, но, хотя перед разговором он изрядно накачал Алису наркотиками, остальные доводы ее как-то не впечатлили. Она прекрасно знала, что с древнейших времен, используя именно такие аргументы, одни люди посылали на муки других людей.
- Будь благоразумна, - продолжал обработку Раджа. - Подними это знамя, и ты останешься жить в тысячах тел. Сам безднолет станет твоим телом, твоим скелетом, твоей кожей!
- Избавь меня от лишней болтовни. - Ее язык еле шевелился под воздействием наркотиков, добавленных в выпивку. - Я готова. Если ты не позволяешь мне вернуться к изучению келпа и не хочешь убивать меня своими руками - делай что задумал.
Теперь она понимала, что основная разница между нею и келпом состояла в том, что мозг и тело келпа были едины, а вот ее мозг и тело - нет. Воссоединение давало полную комплектацию в том случае, когда было с чем комплектоваться. Вот этого-то Флэттери и не учел.
Но он все равно продолжал говорить, убеждать, что, дав согласие, она навсегда освободится от страха боли и страха смерти и что органический мозг - кратчайший путь к совершенству. Короче, этот жулик сулил бессмертие. Но для Алисы все его доводы были пустым сотрясением воздуха. Уж она-то начиталась отчетов, в которых помешавшиеся "органические мозги" отправляли свои корабли в никуда, а то и самовзрывались. А это значило, что при этом гибли клоны - и ее собственные, и клоны Флэттери, и клоны Мака. Да и с "Землянином", притащившим их на орбиту Пандоры, тоже случилось нечто подобное: целых три ОМ свихнулись, и команде пришлось ради спасения жизни создать искусственный интеллект, который высадил их на Пандору и бросил там.
"Теперь-то я понимаю его все больше и больше, - думала Алиса. Хотелось бы мне когда-нибудь лично встретиться с Кораблем интерфейс на интерфейс".
Она всегда любила играть словами, и даже отсутствие плоти, для того чтобы расхохотаться от души, не мешало ей получать удовольствие от каламбуров. Но о своем сыне она всегда думала без всяких шуточек. Успокаивает лишь одно: он сделал себе карьеру в охранке Флэттери. Алиса думала теперь о нем, поскольку больше всего сожалела о том, что так и не видела сына ни разу, прежде чем... она освободилась от бренной плоти. "Как я хотела бы увидеть его!.. О нет! Я хотела бы, чтобы он увидел меня такой, какой я была до того, как стала..."
Алиса отдала сына переселенцам-морянам в надежде, что Флэттери (даже если узнает, что у него родился сын) не сумеет отыскать их следов. Она боялась, что их найдут и убьют обоих - они не нужны ни нынешнему директору, ни тем более его последышам.
"Я должна о нем молчать, - думала она. - И все же, как ни крути, вырастет еще один Флэттери".
И мальчик узнает о своем родстве - Алиса сумела спрятать свои записи, прежде чем директор превратил ее в органический прибор. Это был ее последний человеческий поступок.
- Твое тело выдало тебя, - сказал ей тогда Флэттери. - У тебя был ребенок. Где он теперь?
- Я избавилась от него, - сказало тело. - Ты сам знаешь, насколько я увлечена работой. У меня нет времени ни на что, кроме келпа. А что до ребенка...