Клуха проводила меня до порога и, не выдержав, поцеловала жирными губами куда-то в ухо.
- Ведь уж не жду! Не жду Мстиславку! - расхлюпалась она, вытирая кулаком мясистый нос. - Мыслю: пропал парень, згинул и не сыскать! Эводня уже и каши на тебя не варили... А Гнедко-то два дни угодою да невзгодою рыскал тебя в шуме, с коня не слезалый! То-то ему быть удоба!
Отплевываясь от голодных ос, штурмовавших наш обед, мы с хиппаком набросились на "жированье". На душе становилось спокойнее и совсем по-западному: мир вокруг наполнялся сытостью и оптимизмом. Теперь я даже готов был выслушивать сербскохорватский маразм, соскальзывавший с языка собеседника.
- Скоро уж и липку свою узришь, Метаночку, - сладко ухмылялся слепец, слизывая мед с пальцев. - Ох и стужилась по тебе! Как узнала, что ты згинул, перво-наперво в слезы:
"Мстиславка помер, а опоясть мою так и не вернул!" Зело горевала по тебе, а пуще, мыслю, по ласке твоей. Ныне-то от удобы, чай, из сорочки-то выскочит, ага! Лихо развратна парка... Едно слово: метанка.
Он расхохотался. До сознания доехало, что Метанка - это моя girlfriend [28 или, по-местному, "парка". Эх, знать бы, каким богам тут молятся! Половину царства Польского отдал бы, чтоб эта Метанка была так же хороша, как кавалеристочка с фиолетовыми глазами. Впрочем... у нас со Стозваной, кажется, общий папаша - если я правильно сообразил обстановку. И звать его... Стожар?
- Послушай, друг... - Я решился наконец перебить собеседника. Послушай, а... ты не слышал, где теперь мой разлюбезный папаша? Давно не видел старика... Что-то он, старый хрен, поделывает в новую историческую эпоху? Где обитает?
Лито поперхнулся куском зеленого яблока и прислушался. Догадавшись, что у него проблемы с переводом, я воспроизвел фразу, сдобрив ее украинскими междометиями и вологодским оканьем. Эффект оказался неожиданным - очевидно, получилась какая-то лажа [29: парень надулся как пень и сурово промолвил:
- Нелепы шутки твои, Мстиславе. Добро ведаеши участь отца своего. Умер он тому двадесет лет!
- Ты чего, опух, браток? Как это умер?
- Однако и умер. При осаде града Властова згинул. Как престольцы на последний приступ пошли, тако он с топором своим и заступи на стену. Князь Всеволод указал всем холопам своим к оружию, и отец твой. Лык, промеж первых погибнул... Эх, крамола тебе, Мстиславе, отцову память осмеять!
Я обиделся. Вот так всегда: стоит слово сказать, и уж крамола! Да я... я за милого папашу кому хочешь горло перегрызу! Геройский, видно, был предок, хоть и холоп. "Мстислав Лыкович" - так, стало быть, меня теперь зовут... Остается невыясненным, кто такой Стожар. Осторожно подбирая слова, я спросил об этом у хиппака - и тут же пожалел. Мой вопрос вырубил его на месте: хлопая незрячими глазами, парень замер, как зависший компьютер, медленно поедаемый вирусом.
- Ч-чур меня обрани! - Он выдавил из себя диалектное ругательство. Что тя обрало? Стожар - это божко наш, племени стожаричей... Побоись горя, Мстиславе, - шуткование твое небеспечно зело!
Ага! Ситуация проясняется: сексуальный маньяк, властелин лошадей и нудисток выдавал себя, оказывается, за местного божка. Должно быть, поджигает магний и летает на дельтаплане. Надо познакомиться с начальством поближе - авось и мне достанется теплое место в божественной номенклатуре. Слепой собеседник между тем по-прежнему пребывал в глубоком отъезде. Я решил наконец расставить все точки над "ю".
- Видишь ли, брат... Тут такой облом приключился... Короче, я ничего не помню. Память отшибло, понимаешь? Совсем как в фильме "Total Recall" вот смотрю на твою физиономию и пытаюсь понять, как же тебя звать-то? Но ни малейшей идеи в мозгу. Не хотел я тебе душу рвать, да придется, видно. Околдовали меня в лесу, натурально: трое суток под дождем без памяти лежал.
Слепец не по-детски расстроился. Резко вскочив с места, побежал прикладывать руку к моему воспаленному лбу:
- Часом к Стожару тебе спешить, пусть излечит твою напасть. Это Мокошь-божица тебя очаровала - зря ты не чтил ее! Она разума не лишает, а само пометствие отьясти в силах. Жирцы Стожаровы снимут заклятвие, небось! Скотину им привести - мигом обренут тебе памятство, не тужи.
Тут он примолк и спросил, чуть отшатнувшись:
- Эво как: а мое-то именье тожде избылось?
- Напрочь, браток, забыл. Как отрезало.
- Я сам - Лито, поспешник твой! Дружина изведанный - не один путь купчину с тобою брали в лесу, а то болярина заезжего...
- Ты что, близорукий, да?
- Слеп. Однако ухом чую и на шорох бью не хужде зрячих.
- Кого бьешь? Оккупантов разных там, монголов?
- Эка речь: монголов! - засмеялся Лито. - Купчишек мелких по дороге, прохожих да пролетных... Забавляемся помалу.
Наконец до меня дошло. Это ж бандиты! И Мстиславка Лыкович - у них паханом! Стало быть, я не просто холоп, а еще и диссидент... Борец за народные права, Робин Гуд. Веселая жизнь, приключенческая-Интересно" сколько на мне старых дел висит - организованная преступность, ношение оружия, разбойные нападения...
- Да не уж ли ты позабыл разбитву нашу? Како мы с Гнеданом купчину из Лучедарья брали, с медами-то?
- Стоп. Кто такой Гнедан, почему не знаю? Лито сплюнул.
- Однако ты гад опослед этого! Гнедко тя по лесу, да по шуму рыскал, он тебе друже верный, доконный, а ты - "не знаю"! Не памятство потерял, а стыдобу! Уж ли и самого князя Всеволода прозабыл?!
Последнее прозвучало ну очень уж грозно. Я заверил парня, что кого-кого, а князя Всеволода я знаю как свои пять пальцев. (В гробу я видел ваших князей - еще прислуживать заставят... Я гражданин свободной страны и знаю свои права.)
Хиппак тем временем продолжал загружать информацией о жизни начальства.
- Да-а-а, - протянул он, обсасывая яблочный огрызок, - князь-то наш Всеволод ноне совсем из ума вытек. Мало одиночит в шуме, но и невзгодами не почивает, все речи себе молвит нечуемы, в пустом углу на кланях стоючи...
- Абзац! - среагировал я, влезая в разговор. - Это он что. Богу молится - на коленях-то, в углу?
Лито изобразил на лице глобальную тупость и промямлил, что не знает.
- Ведомо, что божков наших он не чтит уже подавно. Люди лгут, будя у него свой бог, незнаемый. Нет, Стожара либо Мокоши старик не боится. Жиру им не носит... Мыслю, и самого Сварога не чтит, крамольник.
- А это еще что за индивид, - поинтересовался я, откликаясь на незнакомое имя.
- Кто?
- Да этот... Сварог.
Резко наподдал ветер, задвигав ветками в яблонях и разметав разных там птичек над головой. Лито вдруг скуксился и, запужавшись чего-то, закрыл руками белобрысую голову. Тоже мне рэкетир - дергается, как герла на своей первой вечеринке.
Я засек время - не прошло и четверти часа, как парень вернулся к жизни. Драматично побледнев, он задрал рожу к небу и произнес голосом солиста Гэхэна из "Депеш Мод":
- Да отложит неточный бог законную кару свою! Не рцы, Мстиславе, тяжкого имени сего! Побоиси быти слеп, како же и я сам, ибо Сварог во гневе отлишит тебя зрения. Я сам слеп от рождества и не устрашусь молвить именье Сварожье - а ты же не дрзи!
Тут я сел на измену. Давно уже никто не катил на меня баллонов с таким гордым видом. Я решил, что мне совсем не страшно, и лениво улыбнулся.
- Эх, жаль, не знаком я с твоими богами. Так нога и чешется набить чью-то рожу. Сварожью, например. Не люблю, когда имя нерусское.
Лито только рукой махнул и сказал, что я доиграюсь. Я согласился и предложил ему сбегать за новой братиной медовухи. Залетная оса метко приземлилась на нижнюю губу, но я был крутой, я не боялся самого Сварога и потому позволил пернатому зверю немного поползать по лицу.