– Откуда мне знать, что вы не из тайной полиции? – пробурчал он наконец. – Ляпну что‑нибудь лишнее, а вы мне потом тот же энгелизм и пришьете!
Хуарес недоуменно покачал головой.
– Я что‑то не понял, – признался он. – Не могли бы вы повторить?
Но водитель уже отвернулся и сделал вид, что целиком занят управлением. Он остановил машину перед обрамленным колоннами входом, потянул за рычаг, и аэромобиль с мягким шипением опустился на землю. Шофер первым выскочил наружу и распахнул дверцы. Его угрюмая физиономия выражала подозрительность и недоверие, и больше он не проронил ни слова. Элен улучила момент, когда «отец» отвернулся, и, вылезая из машины, показала фьорентийцу длинный, розовый язычок.
Они поднялись наверх по широким ступеням. У дверей стояли двое охранников, вооруженных бесшумными ружьями. Они взяли «на караул» и выкатили глаза. Третий, подтянутый младший офицер с каменным лицом и расстегнутой кобурой на поясе, преградил им путь. Бринкер, знакомый, как видно, с бюрократическими процедурами на Фьоренце, поспешно выступил вперед и протянул пачку документов.
– Корабль «Полумесяц», сэр. Четверо пассажиров с Земли. Фьорентийские визы в порядке.
Офицер внимательно оглядел второго помощника, взял у него бумаги, затем, не заглядывая в них, столь же тщательно одного за другим оценил и мысленно взвесил каждого из четверки новоприбывших. И только потом принялся просматривать документы, на что у него ушло порядочно времени.
– Очень хорошо. Следуйте за мной, – объявил он наконец, повернулся и пошел к дверям.
Пассажиры и Бринкер потянулись следом.
– Хорошо здесь встречают гостей, ничего не скажешь! – возмущенно прошептал себе под нос Зорро Хуарес.
– Послушайте, я рассчитывал, что коллеги из университета… – начал доктор Хорстен с ноткой раздражения в голосе.
– Только после прохождения контроля, – сухо сообщил фьорентиец.
– Чушь какая‑то! – пробормотал ученый и до упора задвинул на нос пенсне.
Офицер резко остановился.
– Следует ли мне расценивать ваши слова как критику в адрес правительства Свободно‑Демократического Сообщества Фьоренцы или в мой персонально? – вкрадчиво осведомился он.
Положение снова спасла Элен. Она сжала левую руку в кулачок, а указательным пальцем правой угрожающе помахала перед физиономией оторопевшего представителя власти.
– Не смей трогать моего папочку! – зловещим тоном предупредила она.
Офицер посмотрел на девочку, наморщил лоб и перевел взгляд на Хорстена. Тот был мрачен, насуплен, но не выказывал ни малейших признаков раскаяния.
– Я не потерплю никакой критики в адрес… – снова начал охранник, но тут Элен издала воинственный клич, подпрыгнула и с размаху врезала ему кулачком по скуле.
– Ты нехороший дядя! – убежденно заявила она. – Говорила тебе, не приставай к папуле! Он же тебя не трогал, правильно?
– Элен! – в отчаянии всплеснул руками Хорстен. Зорро нагнулся, подхватил девочку левой рукой и зажал под мышкой. Выпрямился, небрежно постукивая транкой по ноге, и спокойно сказал:
– Ну что, идем дальше?
– Пусти сейчас же! – оскорбленно взвизгнула извивающаяся Элен.
Фьорентиец постоял немного с закрытыми глазами – то ли мысленно считая до ста, то ли консультируясь с неведомыми богами. Лицо его выражало страдание, хотя больше моральное, чем физическое. Наконец он открыл глаза и бесстрастно произнес:
– Следуйте за мной.
Хуарес замыкал процессию, крепко прижимая к себе брыкающуюся девочку.
– Мне здесь не нравится! – вопила Элен, молотя кулачками по широкой спине Зорро.
– Мне здесь не нравится! – вопила Элен, молотя кулачками по широкой спине Зорро. – Я хочу домой! Домо‑о‑ой!
Провожатый распахнул массивную дверь. Пропуская идущего последним Хуареса с Элен под мышкой, он опять закрыл глаза и правильно сделал, потому что несносная девчонка скорчила ему рожу и показала язык.
Сразу за дверью стоял большой стол, за которым восседал еще один фьорентийский офицер – постарше караульного и повыше рангом, судя по нашивкам на его мундире. Он без слов оглядел вошедших, включая охранника, и протянул руку. Приняв от подчиненного пачку бумаг, он углубился в скрупулезное и очень медленное изучение всех сопроводительных документов. Пятеро с «Полумесяца» – Бринкер чуть впереди – выстроились перед столом, терпеливо ожидая своей участи.
Покончив наконец с бумагами, чиновник обратил свой взор на Джерри Родса. Тот стоял на правом фланге, засунув руки в карманы и с любопытством рассматривая огромный зал.
– Вы готовы дать клятву, что не состоите и никогда не состояли в рядах энгелистов? – отрывисто пролаял офицер.
Джерри непонимающе уставился на него:
– Кто, я? А что такое энгелист? Послушайте, вы не подскажете, как мне найти здесь гостиницу люкс? Самую лучшую? С приличной кормежкой и дополнительными развлечениями? – Он заговорщически подмигнул фьорентийцу и понизил голос: – Надеюсь, вы меня понимаете? Ночные бары с выпивкой, где можно снять симпатичную…
– Отвечайте на вопрос синьора tenente! – грубо приказал охранник.
Джерри растерянно заморгал:
– Я? Нет, не состою. Признаться, я даже не знаю, о чем вы… что вы имеете в виду.
Чиновник продолжил опрос, получив от Хорстена и Хуареса аналогичные ответы. Оба поспешили заверить господина лейтенанта в том, что не имеют к энгелистам ни малейшего отношения. Но этим дело не ограничилось, и каждому пришлось поставить подпись под соответствующим документом. Начальник паспортного контроля подколол расписки к уже имеющимся досье и вновь передал их караульному офицеру. Охранник отдал честь. Господин лейтенант тоже откозырял и обратился к новоприбывшим с напутственным словом:
– Обязан сообщить вам, синьоры, о том, что, ступив на землю Фьоренцы, вы автоматически лишаетесь покровительства как ваших собственных миров, так и ООП и подпадаете под юрисдикцию правовых институтов нашей планеты во всем, что касается политической деятельности. Иными словами, если кто‑то из вас будет замечен во вмешательстве во внутренние дела Фьоренцы, выражающемся в связях или контактах с энгелистским подпольем, вам придется отвечать по всей строгости перед законом и правительством планеты во главе с его высокопревосходительством Первым Синьором. В том случае, если вы не готовы подчиниться данным требованиям, я настоятельно рекомендую вам вернуться на борт «Полумесяца» и незамедлительно покинуть Фьоренцу.
– Вы хотите сказать, синьор, что мы не сможем даже обратиться в посольство ООП, если возникнут какие‑то неприятности? – спросил Зорро.
– Какие могут быть неприятности, раз вы дали расписку в том, что не являетесь энгелистами? – удивился господин лейтенант.
– А что, никаких других неприятностей в вашем мире не существует? – осведомился Джерри.
– Изволите забавляться, синьор… э‑э… Родс? – казенным тоном проблеял чиновник.
– Пока что я не встретил на вашей планете ничего забавного, синьор, – с горечью пожаловался Джерри. – А ведь я не прошу ничего особенного! Укажите мне место с нормальной закуской и выпивкой и дайте немного поразвлечься – вот и все. После недели на борту этого проклятого «Полумесяца»…
– Забери меня отсюда, папуля! – неожиданно заверещала Элен.