- Чего-то тут не сходится, - донесся издали голос Уэлдона. - Этот ваш коттедж такой тесный, что оно бы натурально углядеть девчушку у поленницы, покудова передвигаешься туда-сюда. В шесть народ обедает, а поленница распрекрасно видна вам из кухонного окна.
- Я ее не видел. - Приступ пошел на убыль, и Питер ощутил ужасное головокружение.
- В толк не возьму, как оно может так получиться. - Уэлдон принялся цедить в себя воздух сквозь зубы, и от назойливого сверчания желудок Питера вяло трепыхнулся.
- А тебе не приходит в голову, Хью, - сердито вклинилась Сара, - что он мог заниматься чем-то другим?
- Если ты чего знаешь, Сара, так чего ж не скажешь прямиком?
- В прошлый четверг с ним была я. Он двигался туда-сюда будь здоров, но в окна не пялился. Это достаточно прямое заявление?
Уэлдон снова принялся цедить воздух.
- Пожалуй, оно и так. А ты ничего не путаешь?
- Хочешь видеть мои засосы? - саркастически хохотнула Сара.
- Нечего вскидываться, Сара. Я же не для собственного удовольствия. Уэлдон встал и поглядел на Питера сверху вниз. - Вы вроде как не в себе, мистер Рами. Надеюсь, вы не скушали ничего нехорошего.
Он не спускал с Питера глаз еще мгновение, потом двинулся через толпу прочь.
- Боже, Питер! - Сара взяла его за щеки. - Выглядишь ты просто ужасно!
- Голова кружится, - пробормотал он, нашаривая бумажник; потом швырнул несколько банкнот на стойку. - Пойдем на воздух.
Добравшись вслед за Сарой до входа, он вышел на улицу и оперся о крышу стоявшей рядом машины, повесив голову и заглатывая холодный воздух. Рука Сары, крепко обнимавшая его за плечи, помогла ему справиться со слабостью; через несколько секунд Питер почувствовал себя лучше и смог поднять голову. Улица, мощенная булыжником, щеголяющая старинными фонарями и деревьями с набухшими почками, казалась декорацией для игрушечной железной дороги. Ветер выметал тротуары, гоняя подпрыгивающие бумажные стаканчики и хлопая навесами. Сильный порыв поверг Питера в дрожь, внезапно возвратив головокружение и видение. И снова тянется он к тому блеску, только на сей раз блеск очень близко, настолько близко, что источаемая блеском энергия щекочет кончики его пальцев, притягивает его, и если ему удастся вытянуть руку еще на дюйм-другой... Все перед глазами поплыло, Питер едва успел опереться о машину, но рука подломилась, и он повалился вперед, щекой ощутив холод металла. Сара звала кого-то, умоляя о помощи, и Питер хотел успокоить ее, сказать, что через минуту оправится, но слова застряли в горле, и он просто лежал, наблюдая, как мир раскачивается и кружится волчком, пока чьи-то руки, более сильные, чем руки Сары, не подняли его, и мужской голос произнес:
- Эгей, мужик! Ты кончай падать лицом в салат, а то мне захочется отбить у тебя даму.
Свет уличного фонаря падал на изножье кровати Сары желтым прямоугольником, озаряя ее одетые в чулки ноги и бугор одеяла, прикрывающего Питера. Совсем пропащий. Она закурила, но тут же, рассердившись на себя за бессилие перед дурной привычкой, раздавила сигарету и повернулась на бок, глядя, как вздымается и опадает грудь Питера, и гадая, с какой стати ее так тянет к мученикам. И тут же засмеялась над собой, заранее зная ответ. Ей просто хочется быть той, которая заставит их забыть о душевных ранах, обычно нанесенных другими женщинами. Уж такова она по натуре, сочетая в себе Флоренс Найтингейл и сексопатолога, и ни за что не может устоять перед искушением принять вызов. Хоть Питер и не признавался, но Сара и сама видела, что половина его сердца отдана какому-то лос-анджелесскому призраку.
Все симптомы налицо: внезапные приступы молчания, блуждающий взгляд, и то, как торопливо Питер бросался к почтовому ящику при появлении почтальона, но всегда оказывался разочарован полученной корреспонденцией. Сара верила, что завладела второй половиной его сердца, но стоило Питеру ненадолго забыться, отринуть прошлое и отдаться мгновению, как призрак взбрыкивал, и Питер снова отдалялся. Взять хотя бы его подход к любовным утехам. Начинал он нежно, ласково, а затем, когда оба уже находились на грани нового этапа близости, он вдруг отстранялся, отпускал шуточку или делал что-нибудь грубое - как схватил ее сегодня утром на пляже, - отчего Сара вновь начинала чувствовать себя неопрятной дешевкой. Порой она думала, что правильнее всего было бы послать Питера к чертям, велев возвращаться, когда в голове у него прояснится. Но пороху на подобное у нее никогда не хватит - Питер занимает куда больше половины ее сердца.
Она осторожно, чтобы не разбудить его, спустилась с кровати и сбросила одежду. Стукнувшая о стекло ветка напугала ее, и Сара подхватила блузку, чтобы прикрыть грудь. Ага, как же! Кто же станет подглядывать за ней в окно третьего этажа? В Нью-Йорке такое возможно, но только не в Нантакете. Швырнув блузку в корзину для грязного белья, Сара заметила собственное отражение в высоком зеркале дверцы гардероба. В призрачном полусвете отражение казалось удлиненным и незнакомым, и у нее сложилось впечатление, что на нее с другого края материка, сквозь другое зеркало взирает призрачная женщина Питера. Сара почти явственно увидела ее: высокая, длинноногая, с печальным лицом. Вовсе незачем видеть ее воочию, чтобы понять, что у той печальное лицо: именно печальные особы разбивают сердца, и мужчины, чьи сердца они разбили, остаются позади, словно окаменелости, запечатлевшие их натуру. Они выставляют свою печаль напоказ, чтобы ее утолили, хотя на самом деле жаждут отнюдь не утешения, а нового повода для печали, щепотки перца для супа, который они баламутят всю жизнь. Сара приблизилась к зеркалу, и иллюзия другой женщины сменилась реалиями ее собственного тела.
- Вот как я поступлю с вами, дамочка, - шепнула она. - Вытесню вас.
Слова прозвучали как-то неубедительно.
Откинув одеяло, она скользнула в постель, пристроившись рядом с Питером. Он издал какой-то неясный звук, и Сара увидела блики уличных фонарей в его глазах.
- Извини за давешнее, - проронил он.
- Ничего страшного, - жизнерадостно отозвалась она. - Боб Фрэйзер и Джерри Хайсмит помогли мне дотащить тебя до дому. Ты разве не помнишь?
- Смутно. Поразительно, что Джерри оторвался от своей рыженькой. Чтоб он покинул свою Джинджер?! - Питер приподнял руку, чтобы Сара смогла пристроиться у него под мышкой. - Наверно, твоя репутация лежит в руинах.
- На сей счет мне ничего не известно, но она определенно приобретает все более и более экзотическую окраску.
Он рассмеялся.
- Питер!
- Ага?
- Меня тревожат эти твои приступы. Ведь у тебя был приступ, да?
- Ага. - Питер помолчал. - Меня они тоже тревожат. Они случались по два-три раза на дню, но такого еще не бывало. Да только я ничего не могу поделать - разве что перестать о них думать.
- Ты видишь, что произойдет?
- Не совсем, и разбираться в этом без толку. Я даже не могу воспользоваться тем, что вижу. Все происходит в свой черед, как и должно было, и только задним числом я понимаю, что же именно прорицало видение. Совершенно бесполезный дар.
Сара прижалась к Питеру потеснее, положив ногу ему на бедро.
- А не отправиться ли нам завтра на Кейп-Код?
- Я собирался посмотреть на Миллзову помойку.
- Ладно. Мы можем сделать это утром и все равно успеть на трехчасовой катер. Может, тебе пойдет на пользу провести денек подальше от острова.
- Хорошо. Может, это не такая уж плохая мысль.
Передвинув ногу, она обнаружила, что Питер возбудился, и убрала руку под одеяло, чтобы прикоснуться к нему, а он повернулся, чтобы ей было удобнее.