Жрец, как и капитан, были, конечно же, освобождены от мелочных забот по обустройству лагеря. У них хватало других дел. Валлан вытащил из приседельной петли секиру - неразлучную спутницу его походов и пружинистым шагом, будто и не было гонки от рассвета до полудня, направился осматривать окрестности. Лабону он доверял, но своим глазам доверял больше. Его спутник со вздохом уселся прямо на теплую землю, запустив по локоть руки в снятый со спины лошади вьюк. При этом он морщил лоб и кусал губы, отгоняя прочь неприятные мысли, а обведенные темными кругами, свидетельством усталости и недосыпа, глаза скользили по верхней кромке лесного шатра. Пальцам, ловко перебирающим содержимое сумы, их помощь не требовалась. Валлан подошел неслышно, как призрак. Призрак Быстрой Смерти с секирой наперевес. - Ты готов, чародей? - сквозь звеневшую в голосе капитана повелительную сталь пробивалась крохотным, почти незаметным, ростком заискивающая нотка. Тонкие пальцы извлекали из вьюка и, освободив от оберегающих в дороге кусков густого медвежьего меха, раскладывали на нежной траве матовые фигурки лошадей и человечков. Словно детские игрушки, вырезанные без лишних изысков, но каждым штрихом, каждой самой мелкой деталью передававшие жизнь и движение. Поверхность статуэток, некогда гладкую, покрывала сеть мелких трещинок, сливавшихся кое-где в заметные щербины. Некоторые подверглись большему разрушению, некоторые меньшему. - Ты готов? - Да, - не поднимаясь, Квартул кивнул. - Так что же ты медлишь? - Не спеши - доедешь к сроку, - светло-голубые глаза цепко глянули снизу-вверх на заслоняющую к полуденное небо фигуру капитана. - Что-то я не пойму, жрец, у тебя что-то не заладилось с этими игрушками? набычился петельщик. - Я с тобой честен всегда, Валлан, - молодой человек резко встал на ноги ростом он почти не уступал собеседнику, зато изрядно проигрывая в ширине плеч. Так же, как и ты со мной, я надеюсь... - Ты дело говори. - Я только что проверил все амулеты. Слишком мало в них осталось Силы. Слишком щедро я расходовал ее... По твоему, кстати, настоянию... - Что ты хочешь сказать? - Давай сегодня просто отдохнем. Без моего вмешательства. Пусть люди расседлают коней, отпустят их пастись... - Что? - Валлан сохранял каменное лицо, но в голосе его уже клокотала черная ярость. - Остановиться в конце пути? Когда цель так близка? За кого ты меня держишь?! - Есть хорошая сказка, чародей, - подошедший Лабон глядел насмешливо, поигрывая до блеска затертой кожаной петелькой на короткой рукоятке. - Плыли два ардана через Ауд Мор... - Ты это о чем? - удивился Валлан. - Да так... Вот, плыли, плыли... Устали оба. А до берега сажен пять осталось. Один и говорит другому: "Все, не могу больше, поплыли обратно..." - Вот трепло, - буркнул капитан без излишней строгости в голосе. - Я понял, - кривоватая усмешка тронула уголки губ чародея, не коснувшись, впрочем, глаз. - Догоним ведьму, а там будь, что будет. Об обратной дороге будем думать потом. Так, полусотник? Даже если не сможем выбраться назад? - Как скажет мой капитан, - старый вояка легонько склонил голову. - Капитан говорит - вперед, - сурово проговорил Валлан. - Потери будем считать потом. - Что ж, - пожал плечами Квартул. - Тогда не будем тратить времени на разговоры.
Командир петельщиков кивнул угрюмо. Проговорил почти ласково: - Старайся, чародей, старайся. Награжу по-королевски. Не пожалеешь. Ты ж меня знаешь. Маг не ответил, наклоняясь, чтобы поднять первую фигурку. - Ну, так бы и сразу, - Лабон уже не усмехался, а откровенно скалился. - Начнем, помолясь Огню Небесному. Набросив петлю на запястье левой руки, он вцепился пальцами в верхнюю губу коня подведенного усталым длинным, как жердь, петельщиком.
Темно-гнедой жеребец захрапел и попыталось осадить назад, но боец, вцепившись одной рукой в повод под самым мундштуком, а второй пятерней схватив за ухо, удержал его. Передвинув петлю по заскорузлому от пота и грязи рукаву на губу коню, полусотенник несколькими уверенными движениями туго закрутил ее, сразу лишив жеребца возможности сопротивляться. - Стой, стой, малыш, - без усилий пригибая точеную голову животного вниз шептал петльщик. Чародей, выбрав амулет поцелее, шагнул вперед и прижал статуэтку лошади живому коню ко лбу. Процедура восстановления сил магическим способом относилась к наименее болезненным, но животные ее почему-то не любили. На мгновение все замерли. Сторонний наблюдатель не уловил бы ничего, кроме бешено вращающихся налитых кровью конских глаз и пульсирующей жилки на виске мага. Да Лабон обыденным движением смахнул набегающий на лоб пот о собственное плечо. - Готово, - лекарь шагнул назад, внимательно изучая поверхность фигурки. Трещинок на ней заметно прибавилось... Лабон ловко скинул "закрутку", отпуская коня. - Дальше! Снова голова скакуна, на этот раз темно-рыжая со звездочкой, склонилась перед чародеем. - Следующий! Магия шла коням впрок. Отходя от места исцеления, они выглядели заметно посвежевшими, даже игриво пытались перейти на легкую рысь. На пятом животном фигурка в руках мага рассыпалась в пыль. - Сто щипунов мне в штаны! - ошалело выпалил Лабон. - Вот это да! - Я предупреждал, - маг невозмутимо отряхнул руки от каменной крошки и поднял следующую статуэтку. Ее хватило на ненамного большее. В ход пошла очередная. Три коня. К концу второго десятка в прах разлетелись уже пять амулетов. Чародей взял предпоследний амулет. Сосредоточился. На безусой верхней губе - не иначе волшебством волосы сводил - выступили бисеринки пота. - Хватит! - Валлан шагнул вперед, мягко, насколько смог, кладя ладонь на плечо мага. - Довольно. Остановись. Тот медленно, неохотно расслабился, опуская руки. - Побереги остаток. Светлая бровь чародея удивленно приподнялась. - Если будет нужно, ты восстановишь силы моему коню и мне. Я сам погонюсь за ведьмой. И убью ее. А сейчас - отдых. Ты был прав. Слышал, Лабон? Выполняй! Полусотенник кивнул. Решительно и с облегчением. - Будет сделано! Не сомневайся, капитан. Лагерь снова забурлил, но теперь как-то умиротворенно. Ни словом, ни жестом не выказывая облегчения, суровые петельщики радовались в душе словно дети. Первая полноценная дневка за восемь дней. А там, глядишь, и ночью капитан даст поспать.
Маг наклонился над сумкой. - Тяжко? - Валлан стоял рядом, хмурясь и сжимая рукоять секиры до белизны ногтей. Косой взгляд светлых глаз. - Не сладко. Но я справлюсь - не переживай... - Ну-ну... В руках волшебника оказались два хрустальных шарика, каждый с лесной орех величиной. - Ты что-то хотел сказать, Валлан? - Да,.. - будущий зять Витгольда медлил в нерешительности. - Ну, так не тяни. - Я слышал, чародеи могут говорить с мертвыми... - Не правда. Плюнь в глаза тому, кто это сказал. - Не выйдет, жрец. Его выпотрошили остроухие еще в начале сенокоса. - Да пребудет с ним благодать Сущего Вовне. Валлан хмыкнул. - А все-таки? Сможешь? - Кого тебе нужно разговорить? Кейлина? - Ты умеешь шутить, жрец? - Ты научился понимать шутки, капитан? - К стрыгаям шутки... Тут в сотне шагов выше по течению десятка три мертвецов. - Да? - Дослушай до конца. - Ладно, говори. Слушаю. - Часть - люди. Часть - остроухие. Это я понял только по доспехам. Волки потрудились славно - только косточки белеют. Но кости свежие! - Давай доедим? - Хватит, чародей! Избавь меня от твоих острот! - Ладно, ладно... Говори. - Костям не больше полугода. Я бы послал Лабона поглядеть, что да как, только звери растащили трупы, руки-ноги поотгрызали... Да и снег как сошел - следопыту делать нечего. - Ты хочешь, что бы я с костяками поболтал? - Ты же можешь, я знаю.