Не больше двух ладоней в длину в длину, толщиной с мое запястье. Слегка изогнутый - по форме уродливой ноги. Таких ног нет ни у людей, ни у перворожденных. Ближе всего к лапе медведя и клыкана.
- М'акэн? - удивленно протянула сида.- Корень?
- И ты ничего не чувствуешь? - заинтересованно глянул Этлен.
- Ничего, - я не кривил душой. - Только слабое тепло.
- Видно очень мы разные, - покачал головой телохранитель.
- Думаю, он хотел его уничтожить, - проговорила Мак Кехта.
- Зачем для этого,... - я хотел сказать, что полный идиот стал тащить бы обычную деревяшку через пустошь, ведь тысячу лет назад не было людей и на приисках никто не работал, вместо того, чтобы швырнуть ее в костер прямо там, где нашел.
- Да, феанни, - Этлен кивнул. - Он нес его на Большой Совет. В Уэсэл-Клох-Балэ.
Красивое название - Стены Благородного Камня. Должно быть, какое-то сидское святилище.
- Мы должны,.. - начала было Мак Кехта, но телохранитель прервал ее:
- Каким образом? Я не возьму это в руки. И тебе, феанни, не позволю. Я с тобой, чтобы охранять, а не подвергать риску.
- Но мы не можем...
- Разговор исчерпан, феанни. Пролежал же он здесь до сих пор.
- А ты не думаешь, что войны, смерти и горе, терзают нашу несчастную землю последние несколько сот лет из-за этого корешка? - голос сиды зазвенел, взлетая к своду пещеры.
Ого, вот она как поворачивает. Оказывается, решить все проблемы проще простого. Уничтожь этот почерневший от времени и сырости кусок дерева и на всем материке воцарится мир и согласие. Люди и сиды начнут брататься и водить веселые хороводы вокруг беллен-тейдовского столба...
- Феанни, - устало проговорил Этлен. - Эохо Бекх был военным вождем еще в Б'энехт Ольен, я же тебе рассказывал... Войны и смерть принес в наш мир не этот корешок, пусть даже он и обладает скрытой мощью...
- Но если он сможет их унести?
Вот тут крыть нечем. Как ни верти, а Мак Кехта права. Правда, слишком много непонятного в этой истории. Где погибший филид (жрец по нашему) добыл такой артефакт, от которого шарахается бесстрашный воин, видавший столько раз смерть, сколько я видел восход солнца? Куда его тащил? На Большой Совет ли, в этот, как его там Уэсэл-Клох?.. Или думал воспользоваться сам заключенной в нем Силой? Почему был один? Можно ли его вообще уничтожить? И что для этого предстоит сделать?
Но если есть хотя бы малая надежда на то, что с помощью этого невзрачного корешка можно избыть из этого мира ненависть, убийства, злобу и жестокость, я готов тащить его хоть в Северную Пустошь и дальше в мир белого безмолвия, хоть за горы Крыша Мира и в жаркий ад начинающихся за ними джунглей.
Перед моим взором чередой прошли обезображенное кровоподтеками лицо Лох Белаха и скорбно опущенные уголки губ Сотника, захлебывающийся кровью Жихарь и удивленное выражение глаз Коннада, ощутившего смертоносный бельт под лопаткой.
- Я могу,.. - голос сорвался, пришлось откашляться и продолжить. - Я могу нести его. Если нужно...
- Ты хочешь,.. - поразился Этлен.
Куда девалась его обычная проницательность? Да, я сделал выбор.
- За последние полгода умерло слишком много людей,.. да и перворожденных тоже, которых я бы предпочитал видеть живыми. Я устал от смертей.
Мак Кехта вначале фыркнула - еще бы, по ее мнению, я смертей то и не видел по настоящему. Потом быстро надела на себя маску бесстрастности. Пусть. Это ее идея - унести корень. Конечно, высокородной сиде не очень-то понравится в очередной раз принимать услугу от "салэх", но придется потерпеть, если хочет изменить мир к лучшему.
Она стерпела. Ничего не сказала. Ничем не выказала неудовольствия. Только отвела глаза и пожала плечами. Мол, назвался груздем - полезай в короб.
А Этлен совершил поступок, которого я никак не ожидал от сида.
Наверное, слишком долго вбивали в наши головы понятия - кто здесь господа, а кто - рабы. Старик молча вынул из ножен меч и отсалютовал мне, подняв крестовину до уровня глаз. И так же молча вернул клинок на место. Но в его взгляде я прочел: отныне мы равны и мое слово будет иметь для него такое же значение, как и собственное.
Думал ли ты, Молчун, когда, что достигнешь такой чести?
ГЛАВА IX
Облачный кряж, Уэсэл-Клох-Балэ, жнивец, день двадцать восьмой, после рассвета
Минуя пост охраны на подходе к Шкиэхан Уэв', Ройг Лох Крунх поклонился охранникам, ответившим ему сдержанными улыбками. Одного из воинов, скучающих в караулке, Скела из Приюта Семи Ветров, он знал добрых пятьсот зим. Второй незнакомый. Видно из молодежи, хотя юноши сиды не баловали своим присутствием этот оплот старины и порядка на севере материка. Скорее, из беженцев. С южных либо юго-восточных склонов.
Чудовищная несправедливость последней войны лишила защиты сюзеренов и, вместе с ними, пропитания многих перворожденных. Чтобы какие-то грязные, зачуханные твари с такой легкостью сумели в короткий срок захватить и разрушить столько замков! Это не укладывалось в голове Лох Крунха. Ведь каждый из горных приютов защищали проверенные в боях дружины истинных мастеров клинка.
Взять, к примеру, Рассветные Башни. Его владыка - Уснех Мак Кехта - стяжал славу полководца еще во времена Войны Утраты. А его дружина! Умный, в меру безрассудный, привычно расчетливый Лох Белах. Этлен, признанный мастер клинка, равного какому не рождалось на просторах материка в последнее тысячелетие. И они не устояли. От величественного замка, чьи камни помнили бессчетное количество смен зим и весен, осталась груда мусора и обугленных валунов. Где теперь вдова ярла Мак Кехты? Ройг помнил ее еще девочкой - Фиал Мак Кехта вторая дочь ярла Мак Куана с западных отрогов. Не красавица, но отважное сердце. Неукротимая сида заставила пойти за собой многих наследников ярлов не только из южных и восточных замков, испытавших ужасы войны с салэх, но и с северных и западных склонов кряжа. Ходили слухи, что Большой Совет филидов, размещавшийся здесь в Уэсэл-Клох-Балэ, не одобрял действий воительницы, в особенности изощренной жестокости, которую она обрушила на головы врагов. Что ж, филиды всегда чуток не от мира сего. Ходившие за Эохо Бекхом в долину Ауд Мора сиды не питали к салэх ни малейшего сострадания, ибо видели творимое ими зло. Да и сам король, по слухам, рад был бы оказать помощь Мак Кехте и воинами, и оружием, но из уважения к мнению филидов, в особенности Утехайра Семь Звезд и Мораны Пенный Клык, изображал подчеркнутый нейтралитет.
Ройг поежился и поплотнее запахнул полы стеганного пелиса мехом внутрь. В долинах в конце месяца льюнэс еще сохранялись крохи тепла, несмотря на ледяное дыхание Северной Пустоши. Здесь, высоко в горах, совсем иначе. Лето держится не больше трех десятков дней между праздником Дня-без-Ночи в середине месяца м'ехэв и Ойле Фейхе Эойн - праздником начала года. Конечно, ничего страшного в этом нет, гораздо хуже, по мнению Лох Крунха, приходилось южанам, вынужденным страдать от летнего зноя добрых три месяца. Но все-таки, в мороз и метель лучше сидеть у камина, играя в к'ор-а-к'ор. А он, гвардеец - летучий всадник, зачастую этих невинных удовольствий оказывался лишен.
- О, сегодня ты в дозоре? - увечный прибиральщик пещер Коннахт из Певучей Долины приятно удивился. - Хорошего ветра и чистого неба тебе, Ройг.
Лох Крунх кивнул в ответ. Коннахт - бессменный помощник дозорных - вызывал у него чувство похожее на стыд.