Одно я знал точно: прятаться бесполезно. Медленно стал спускаться по лестнице. Тут и увидел меня отец.
- Иди за мной, Джон, - сказал он. В руке у него была плетка. Мы пошли в сторону кузницы. Кузнец уже выгребал из печи красные угли и складывал их в жаровню. Отец бросил плеть на стол, взял длинный железный прут и сунул его одним концом в жаровню.
- Ты был в гостях у драконы и оставил там это, - он бросил на стол обломок моего деревянного меча. - Я хочу знать, что произошло между тобой и драконой. Если ты спустился в подземелье для того, чтобы мучить ее, я тебя выпорю так, чтоб ты на всю жизнь запомнил, что обижать беззащитных и пленных гнусно и подло. Если же дракона первая напала на тебя, я выжгу ей глаза каленым железом. Итак - она первая напала на тебя?
- Нет.
- Приятно сознавать, что мой сын растет храбрым человеком. Значит, это ты тыкал в нее своей палкой и воображал себя рыцарем, побеждающим дракона. Издевался над ней, пока она не закричала и не откусила твой меч.
- Нет, папа.
- И ты можешь поклясться, что не обижал ее?
- Да.
- А как ты объяснишь, почему твой обкусанный меч лежал рядом с драконой?
- Я не знаю...
Конечно, слова мои были неубедительны и ничего не объясняли. Но что мне оставалось делать? Я же обещал драконе молчать. Да и на самом деле не знал, почему от меча остался кусок с ладонь величиной.
- Сын, посмотри мне в глаза. Ты знаешь, что клятвопреступники - самые презренные люди. Их никто не уважает на этом свете, а после смерти они будут гореть в геене огненной. Подумай хорошенько и скажи, можешь ли ты поклясться, что не нанес драконе оскорбления ни словом, ни делом?
Я подумал. Может, не очень вежливо было лежать на ее шее, но она сама предложила. И сама велела называть ее тетей Элли. Если б она не не велела, я звал бы ее уважительно, леди дракона. Может, я не попрощался, когда уходил? Но она так меня торопила. И я точно не помню. Если и забыл, она поймет, что не со зла.
- Клянусь, папа.
Глаза отца гневно сузились, лицо пошло пятнами. Целую минуту казалось, что он сейчас меня ударит.
- Ну что ж, в суде слово лорда, даже молодого, перевешивает слова десяти свидетелей. Стефан, возьми колотушку для обстукивания кедров, жаровню, двух факельщиков и спускайся в темницу. Сын, ты пойдешь с нами.
- Папа, зачем колотушка?
- Чтоб оглушить дракону, разумеется. Было бы слишком жестоко выжигать ей глаза при полном сознании.
У меня обмякли ноги. Я ничего не понимал. За что? Почему? Что плохого в том, что я провел несколько часов в ее темнице?
- Не смей ее обижать! - закричал я и бросился на отца, молотя кулачками по его бедру. - Не трогай ее! Тетя Элли хорошая, добрая, ты не смеешь ее обижать!
Отец отмахнулся от меня как от назойливой мухи, но Стефан, кузнец, замер на полушаге с открытым ртом.
- Ваша светлость, молодой господин сказал: "Тетя Элли"?
- Кто такая тетя Элли?
- Леди Элана, дракона, - робко ответил я.
- Кто разрешил тебе так ее называть?
- Она сама.
Отец подергал себя за мочку уха, как делал всегда, когда находился в растерянности.
- Расскажи обо всем, что произошло в подвалах замка.
- Я не могу. Я обещал молчать.
- Я, твой отец, властью лорда освобождаю тебя от этого обещания, - отец величественно простер руку над моей головой.
И я рассказал. А что мне оставалось делать? Отец сел на скамью и долго молчал.
- Я совсем не подумал о третьей возможности... Как стыдно, однако, - пробормотал он, подхватил меня, поставил себе на колени и прижался лицом к моей груди. - Я должен извиниться перед тобой и драконой. Прости меня, сын. Я плохо о тебе подумал.
Потом отец поднял меня на руки и, в сопровождении Стефана и Уртона, несших факелы, мы спустились в подземелье.
- Леди Элана, я благодарю вас за то, что вы не растерзали моего сына, а, напротив, проявили участие и заботились о нем. Я очень признателен вам за это и буду благодарен до конца своих дней.
- Не вижу, - зло бросила дракона.
- Чего не видите?
- Ни благодарности, ни признательности. Вижу одно издевательство над честью драконов.
- Извините?!
- Я вижу, что вы, люди, ни во что не ставите слово дракона! И это не издевательство?
- Не понял?
- Люди всегда отличались короткой памятью. Года четыре назад в этом самом месте по вашему требованию я дала слово, что не причиню вреда юному Джону из рода Конгов.
- Но эта клятва вовсе не обязывала вас заботиться о моем сыне...
- А разве Джон из рода Конгов мой враг? Разве он замуровал меня в этом подвале? И кем вы вообще нас считаете? Кровожадными чудовищами, пожирающими младенцев? Уходите, не раздражайте меня. Я сыта по горло вашей благодарностью.
- Простите, леди Элана, видимо я крайне неудачно выразил свою мысль. Я лишь хотел засвидетельствовать вам свою признательность.
- Ах, лорд Райли, я ведь не имею лично против вас ничего. К чему эти пустые слова, приносящие лишь боль и несбыточные надежды.
- Ради бога, что я не так сказал на этот раз?
- Слова, за которыми не стоят поступки - пустое сотрясение воздуха. А если вы не знаете, как выразить признательность, разбейте эту стену. Выпустите меня на свободу.
- Но вы же знаете предание, знаете, что я дал клятву...
- Уходите, прошу вас! - голос драконы зазвенел, по щеке скатилась слеза.
- Как мальчишку, черт побери, как мальчишку, - бормотал отец, пока мы поднимались к свету дня.
ГЛАВА 2
О том, как тетя Элли попала в наш замок.
Я долго думал, о каком предании говорил отец. Что за загадочная клятва, не позволяющая освободить тетю Элли? Сердце подсказывало, что к отцу с этими вопросами лучше не обращаться. Промучившись два дня, я решил спросить у самой драконы. Сразу после обеда схватил только что заправленный светильник и спустился в подвал. Осложнения начались сразу же. Светильник, от которого я собирался зажечь свой, висел слишком высоко. Я подтащил скамью, встал на цыпочки и наклонил свой светильник над горящим, чтобы зажечь фитиль. Фитиль не загорелся, но масло потекло на пол. У взрослых все получалось быстро и просто, но мой загораться никак не хотел. Я отпустил стену и второй рукой наклонил горящий светильник. Видимо, фитиль там держался на честном слове, потому что тут же выпал. Солома на полу загорелась моментально. От неожиданности я покачнулся, наклонил светильник и полил горящую солому маслом. Огонь притух, но тут же вспыхнул с новой силой. Я стоял и смотрел на пламя, разгорающееся между ножек скамьи, и совсем уже собрался заплакать, как сзади раздалась ругань, и я полетел в угол от мощной оплеухи. Огромная темная фигура встала прямо в огонь и затаптывала языки пламени сапогами! Через несколько секунд наступила темнота. Воздух наполнился едким дымом, защипало глаза. Грубая лапа нашарила мое ухо, потащила к выходу. Прежде, чем за поворотом замерцал очередной светильник, я несколько раз больно ударился об выступающие углы.
- Ба, да это молодой лорд! - лапа отпустила мое ухо, но тут же крепко схватила за руку. Я посмотрел вверх - это был Уртон. Он тащил меня в кабинет отца. Краем глаза я увидел, что Сара, одна из фрейлин матери, заметила нас и бегом скрылась за дверью: спасение было близко.
Однако, прежде, чем в кабинет отца ворвалась мать, Уртон успел рассказать, как я устроил пожар, а я вынужден был подтвердить, что все так и было.
- Надеюсь, ты обращался с молодым лордом с подобающей почтительностью? - строго спросил Уртона отец. Тот смутился.
- По правде говоря, ваша светлость, только после того, как разглядел, что это молодой хозяин. Вначале я подумал, что это один из негодников мамаши Флоры.
- За это ты достоин порки, если только...