Папуля сказал дяде Лесу: "раз, два - взяли", стол распрямил ножки и дал Енси такого пинка, что тот отлетел к самой двери.
Последним, что мы услышали, были вопли Енси, когда он кубарем катился с холма. Так он прокувыркался полпути к Пайпервиллу, как я узнал позже. А когда добрался до Пайпервилла, то стал глушить людей гаечным ключом по голове.
Решил поставить на своем, не мытьем, так катаньем.
Его упрятали за решетку, чтоб пришел в себя, и он, наверно, очухался, потому что в конце концов вернулся в свою хибарку. Говорят, он ничего не делает, только знай сидит себе да шевелит губами - прикидывает, как бы ему свести счеты с целым миром. Навряд ли ему это удастся.
Впрочем, тогда мне было не до Енси. У меня своих забот хватало. Только папуля с дядей Лесом поставили стол на место, как в меня снова вцепилась мамуля.
- Объясни, что случилось, Сонк, - потребовала она. - Я боюсь, не нашкодил ли ты, когда сам был в машинке. Помни, сын, ты - Хогбен. Ты должен хорошо себя вести, особенно, если на тебя смотрит весь мир. Ты не опозорил нас перед человечеством, а, Сонк?
Дедуля опять засмеялся.
- Да нет пока, - сказал он. Теперь я услышал, как внизу, в подвале, у малыша в горле булькнуло, и понял, что он тоже в курсе. Просто удивительно. Никогда не знаешь, что еще ждать от малыша. Значит, он тоже умеет заглядывать в будущее.
- Мамуля, я только немножко маху дал, - говорю. - Со всяким может случиться. Я собрал машинку так, что расщепить-то она меня расщепила, но отправила в будущее, в ту неделю. Поэтому в Пайпервилле еще не поднялся тарарам.
- Вот те на! - сказала мамуля. - Дитя, до чего ты небрежен!
- Прости, мамуля, - говорю. - Вся беда в том, что в Пайпервилле меня многие знают. Я уж лучше дам деру в лес, отыщу себе дупло побольше. На той неделе оно мне пригодится.
- Сонк, - сказала мамуля. - Ты ведь набедокурил. Рано или поздно я сама все узнаю, так что лучше признавайся сейчас.
А, думаю, была не была, ведь она права. Вот я и выложил ей всю правду, да и вам могу. Так или иначе, вы на той неделе узнаете. Это просто доказывает, что от всего не убережешься. Ровно через неделю весь мир здорово удивится, когда я свалюсь как будто с неба, вручу всем по полену, а потом отступлю на шаг и плюну прямо в глаза.
По-моему, два миллиарда двести пятьдесят миллионов девятьсот пятьдесят девять тысяч девятьсот шешнадцать - это все население Земли!
Все население!
По моим подсчетам, на той неделе.
До скорого!