Вас это смущает?
Виктор вспомнил вчерашний разговор с Хьюго. Все получалось именно так, как предрекал начальник охраны: слишком много людей в крепости, нехватка продуктов, жалкое выживание до весны. На самом деле все выглядело еще более убого: ребенок-проводник и командир-дилетант отправляются на поиски продовольствия неведомо куда.
«Все не так, как на самом деле», – любил повторять Гремучка. Надо быть честным хотя бы с собой: его просто выгоняют под благовидным предлогом – и только.
Явился Том, принес поднос с кофейником и двумя чашками, белый хлеб, еще теплый, ломти были намазаны маслом, оно слегка подтаяло, пропитало рыхлую мякоть.
– Томас, ты забыл сливки, – напомнил генерал.
– Ах да, конечно! – Том хлопнул себя ладонью по лбу и убежал.
– Сливки? Разве мы держим в крепости корову? – удивился Ланьер.
– Молоко и сливки привозят из деревни. Мы храним их в подвале башни. Они там долго не портятся.
Виктор взял ломоть хлеба, откусил. О, Господи! Как хорошо-то! Никогда прежде хлеб не казался ему таким вкусным.
– Подождите... Я еще не отдал распоряжения! – генерал вдруг нетерпеливо махнул рукой.
– О чем вы? – не понял Виктор. Ему показалось, что в этот миг генерал вообще разговаривает не с ним.
Бурлаков смутился.
– Я имею в виду, что не все еще решено насчет экспедиции... – он явно сфальшивил (это если говорить вежливо).
– Вы же хотели оставить меня в крепости, – напомнил Виктор. – Чтобы я занимался вновь прибывшими и противостоял Хьюго.
– Противостоял Хьюго? – Бурлаков старательно изобразил удивление. – С чего вы взяли? Насчет Хьюго это вы все придумали. Начальник охраны – серьезный и преданный человек. И потом, я сам пока остаюсь в крепости.
«Ага! – Виктор усмехнулся. – Кажется, генерал боится своего охранника. Только не хочет этого показать».
– Мудрое решение, – Виктор сделал паузу, ожидая, что Бурлаков захочет что-то добавить.
Например, спросит, что думает Ланьер о планах Хьюго. Или поинтересуется, кто прострелил охраннику ногу. Или...
Но Бурлаков лишь сказал:
– В этом году игры «синих» и «красных» больше походили на хаос. Много отставших, много брошенных раненых, и очень много маров. Нам предстоит очень трудная зима.
– Голодать в этом мире – странно. Я видел, как весной на нерест летом шел здешний лосось. Можно было поставить палку в воду, и она не падала, плыла, слоено мачта огромного плота. Рыбу ловили «дергалкой» – закидывали палку с веревками и крючками без всякой наживки и вытаскивали на берег. Помню, Валюшка схватила одну рыбину на руки, а она стала метать икру. Красные икринки рассыпанными бусинами сыпались на песок. Валюшка бросила рыбину и стала собирать с песка красные живые четки. Этот мир кипит жизнью.
– Но вы же ничего не запасали, – заметил сухо Бурлаков. – Вы расхищали сокровища. Так что придется теперь ехать побираться. Добывать. Прошу вас, будьте осторожны.
– Могу я взять своих людей – тех, что пришли со мной? Я знаю, кто на что способен. Мне будет с ними проще.
– Кого именно?
– Рузгина, Димаша, Каланжо.
– Рузгин и Каланжо не подойдут. Рузгин – надежный парень, но Хьюго зачислил его в охрану крепости. Каланжо мне нужен самому в ваше отсутствие. Димаша возьмите.
– Каланжо я здесь не оставлю.
– Это почему же?
– Он поссорился с Хьюго.
Бурлаков нахмурился. Помолчал.
– Ну что вы все твердите: «Хьюго, Хьюго, Хьюго»! Ладно, берите Каланжо! – Генерал явно был недоволен: Виктор путал его планы. Ланьер всегда был неудобен, для любого начальства. Открыто не бунтовал, но все делал по-своему. Это у него получалось само собой – иначе он не умел.
– Еще один человек нужен. Ян Форак. – Виктор сделал вид, что не замечает раздраженного тона хозяина.
– Нет, Форака не дам. Он еще не поправился.
И потом – ему лучше остаться в крепости. Не бойтесь, я лично за ним присмотрю. Хьюго его и пальцем не тронет.
– Вам скоро придется каждого от вашего Хьюго охранять. Боюсь, не уследите.
– Вы не знаете, чем я ему обязан.
– Расскажите. Неужели он спас вам жизнь? Или что-то в этом роде?
– Почти угадали: что-то в этом роде, – Бурлаков ясно давал понять, что обсуждать достоинства или недостатки Хьюго он не собирается.
– Вы его боитесь? Невольно теряетесь перед ним? – Виктор сознательно злил генерала.
– Чем он вам так досадил? – Хозяин крепости не собирался поддаваться на провокацию.
– Мы с ним враги.
– Вы берете крайности.
– Значит, дружба – нечто среднее?
– Нет. И закончим наш разговор о Хьюго. Поговорим о предстоящей экспедиции. – Голос Бурлакова сделался ледяным, возражать и насмешничать сразу расхотелось.
– Хорошо. Надеюсь, тут вы будете более откровенны. На чем мы поедем?
Бурлаков улыбнулся. Лукаво и торжествующе. В этот миг он походил на Мефистофеля, который собрался купить человеческую душу.
– Я дам вам вездеход вашего отца. Это удивительная машина. Герцог сам ее модернизировал. Она довольна большая, в замок по горной дороге ей не проехать. Поэтому герцог держит ее в крепости.
– Чем же она так удивительна? Я, признаться, немало вездеходов повидал, пока порталил, – и на той стороне, и на этой.
Ланьеру показалось, что в этот миг едва уловимая тень скользнула по комнате. Он обернулся. Окинул взглядом шкаф, похожее на бойницу окно. Окно... Что-то там проскользнуло за окном. Тень большой птицы? Похоже. Правда, сам Ланьер прежде не видел рядом с крепостью ни одной птицы. Похоже, они облетают ее стороной.
– На этом вездеходе можно проехать через любой мортал, – сказал Бурлаков. – Вам понадобятся механик и водитель. Лучше всего для этой роли подойдет Том, он помогал герцогу переделывать машину.
«Любой мортал! – едва не выкрикнул Виктор. – Если бы Арутян достал такую машину для экспедиции! Мы бы добрались до Валгаллы, и тогда бы не понадобилась эта зимовка! К сожалению, в нужный момент ни нужных людей, ни нужных вещей никогда не оказывается под рукой».
– Том совсем еще мальчишка. Он справится? – усомнился Ланьер.
– Ему семнадцать.
– Оружие дадите?
– Автоматы, винтовки, гранаты можете брать в караульне – я велел приготовить. Гранаты только парализующие. Патронов возьмите побольше, не только для стрельбы. Это у нас валюта. За все припасы придется платить патронами. И вот еще что, это моя личная просьба, отнеситесь к ней внимательно: будут вас за герцога принимать, не отрекайтесь. Своих людей предупредите: вы – герцог за воротами крепости. Пусть в деревнях думают, что Поль Ланьер за врата не уходил, что он, как всегда, охраняет дороги и перевал в Лысых горах или обследует плато Недоступности. Одно его имя многое сделать может!
– Послушайте, Григорий Иванович... – Виктор подался вперед.
– Не надо! – Бурлаков предостерегающе поднял руку. – Ничего не говорите. Ничего! – Похоже, он был уверен, что их слышат.
Однако заставить Виктора замолчать было трудно.
– Григорий Иванович, послушайте, я знаю одно место, где можно укрыться. Там есть склад, припасы, вокруг никого. Бросьте крепость. Пусть здесь Хьюго распоряжается, сколько влезет. Уйдем в мое убежище. И людей уведем.
– Молчите! – повысил голос Бурлаков. Кажется, впервые за все время. – Крепость я не отдам никому. Ни вам, ни герцогу, ни Хьюго. Я столько лет ее создавал. Она – моя и только моя. Идите! – Голос его сорвался и задрожал совершенно по-стариковски. Разгневался Григорий Иванович не на шутку.
Однако Виктора не так-то просто было смутить.
– Здесь идет какая-то игра – я это чувствую. И вам не все тайны известны.