Он ворвался в кричащую стаю, и жгучий ветер сорвал смех с его губ, когда птицы бросились от него врассыпную.
Но когда они увидели, что странное крылатое существо, приставшее к ним, не пытается причинить им зла, они вернулись и успокоились. А над туманными вздымающимися водами тускло мерцала багровая луна, и беспорядочно мигали огни города, маленькие огоньки прикованных к земле людей. Пронзительно кричали птицы, и Дэвид пел и смеялся вместе с их радостным хором, и свист его крыльев попадал в такт, и высоко летел он в ночном небе на юг, навстречу приключениям и свободе.
Всю эту ночь и весь следующий день, с короткими передышками, летел Дэвид на юг - то над бескрайними водами, то над зелеными пышными полями. Он утолял голод, опускаясь на гнущиеся под тяжестью спелых плодов деревья. Следующую ночь он провел в развилке высокого лесного дуба, тепло укутавшись своими крыльями.
Вскоре во всем мире узнали о путешествиях удивительного крылатого юноши. Фермеры, крестьяне и жители городов провожали недоверчивыми взглядами его высоко летящую стройную фигуру. Люди, далекие от цивилизации и никогда не слышавшие о Дэвиде, падали ниц, увидев его в небе.
Всю зиму из южных стран поступали сведения о Дэвиде, и становилось очевидным, что он уже почти не человек. Но какое же это было счастье - парить в залитом лучами небе над синими тропическими морями, падать на волны и выхватывать из них серебряных рыб, собирать чудесные плоды, ночевать на высоких деревьях у самых звезд и просыпаться с рассветом нового дня бесконечной свободы!
Никем не замечаемый, по ночам он любил кружить над каким-нибудь городом, плавно паря в темноте и с любопытством вглядываясь в мерцающие огни и сверкающие улицы, запруженные толпами людей и машин. Но он никогда не опустится в этот город и не увидит, как могут выносить такую жизнь люди, скопом ползающие по поверхности земли, задевая друг друга,- люди, которым даже на мгновение не дано почувствовать чистую радость полета в лазурной беспредельности неба. Чем держит такая жизнь этих бескрылых созданий, похожих на муравьев?
Когда весеннее солнце стало выше и жарче и птицы начали собираться в шумные стаи, Дэвид тоже почувствовал, как что-то тянет его на север. И он полетел над зеленеющей землей, и его огромные бронзовые крылья неустанно били по воздуху, безошибочно направляя стройную загорелую фигуру на север.
Наконец, он достиг своей цели - острова, на котором он провел большую часть своей жизни. Одиноко и заброшенно лежал он в пустынных водах, пыль собралась на предметах в бунгало, и сад зарос сорняками. На какое-то время Дэвид задержался здесь. Он ночевал на крыльце, а иногда, ради развлечения, улетал далеко на запад - над деревнями и дымными городами, на восток - над голубым морем, на север - над суровыми скалами, пока, наконец, цветы не начали вянуть, воздух - становиться морозным, и прежняя тяга заставила Дэвида снова примкнуть к стаям, улетающим на юг.
Север и юг, юг и север - три года наслаждался он первобытной, никому не ведомой свободой. За эти три года он увидел горы и долины, моря и реки, шторм и штиль, испытал голод и жажду, узнал все, чему учит дикая жизнь. И за эти годы мир привык к Дэвиду, почти забыл его. Он был просто крылатым человеком, капризом природы; такого никогда больше не будет.
На третью весну крылатой свободе Дэвида пришел конец. Как обычно весной он летел на север. В сумерках он проголодался. Повернув на туманный свет пригородного особняка, утопавшего в роскошном саду, он стал снижаться, рассчитывая на ранние ягоды. Он был уже совсем близко к деревьям, когда прогремел ружейный выстрел. Дэвид почувствовал острую боль, пронзившую голову, и потерял сознание.
Очнувшись, он обнаружил, что лежит на кровати в просторной солнечной комнате.
Рядом с собой он увидел пожилого мужчину с добродушным лицом, девушку и еще одного мужчину, похожего на врача. На голове Дэвида была повязка. А люди, как он заметил, смотрели на него с нескрываемым интересом.
Пожилой, добродушного вида мужчина сказал:
- Ты - Дэвид Рэнд, парень с крыльями? Тебе страшно повезло остаться в живых. Дело в том, что мой садовник выслеживал ястреба, который таскает наших цыплят. Вчера вечером, когда в темноте ты подлетел, он выстрелил, потому что не узнал тебя. Одна пуля поцарапала тебе голову.
Девушка заботливо спросила:
- Тебе уже лучше? Доктор говорит, что скоро ты совсем поправишься. А это мой отец, - добавила она, - Уилсон Холл. А я - Рут Холл.
Дэвид присмотрелся к ней. Он подумал, что еще не видел никого, красивее этой застенчивой, милой девушки с черными курчавыми волосами и ласковым взглядом карих глаз.
Вдруг он понял причину всегда поражавшей его настойчивости, с которой птицы каждой весной искали себе пару. То же самое почувствовал он сейчас в своей груди, и его потянуло к девушке. Не думая об этом, как о любви, он полюбил ее.
Шепотом он сказал:
- Мне уже хорошо.
Но она сказала:
- Ты должен остаться у нас, пока совсем не выздоровеешь. Это самое меньшее, что мы можем для тебя сделать, - ведь это наш садовник чуть не убил тебя.
Дэвид остался, и рана постепенно заживала. Ему не нравился дом, в котором комнаты были такими темными и до удушья тесными для него, и поэтому весь день он проводил на воздухе, а спал на крыльце.
Еще не нравились ему журналисты и операторы, приходившие в дом Уилсона Холла собирать сведения о происшествии с крылатым человеком; но вскоре они перестали приходить - Дэвид Рэнд уже много лет не был сенсацией. И, так как посетители рассматривали Дэвида и его крылья довольно ненавязчиво, то он привык к ним.
Он смирился со всем, только бы быть поближе к Рут Холл. Его любовь к ней была чистым пламенем, горевшим в его груди, и ничего в жизни он не желал так, как ответного чувства. Но воспитала его дикая природа, и поэтому ему трудно было найти слова, чтобы объяснить, что с ним происходит.
И все-таки однажды, сидя рядом с ней в солнечном саду, он высказался. Когда он закончил. Рут встревоженно посмотрела на него своими теплыми карими глазами.
- Ты хочешь жениться на мне, Дэвид?
- Ну, да, - сказал он слегка озадаченно. - Так говорят люди, когда находят себе пару, правда? И я хочу, чтобы ты была моей парой.
Она сказала растерянно:
- Но Дэвид, твои крылья...
Он засмеялся:
- С моими крыльями все в порядке! Пуля в них не попала. Смотри!
Он вскочил на ноги и с шумом развернул свои огромные бронзовые крылья, сверкающие на солнце; его стройная загорелая фигура, одетая в шорты - единственную одежду, которую он признавал, напоминала мифического героя, готового взмыть в синеву.
Тревога не ушла из взгляда Рут. Она объяснила:
- Дело не в этом, Дэвид. Дело в том, что твои крылья делают тебя таким непохожим на остальных. Конечно, это чудесно, что ты умеешь летать, но с ними ты так от всех отличаешься, что люди смотрят на тебя как на забаву.
Дэвид поразился.
- Неужели и ты смотришь на меня так, Рут?
- Нет, конечно, - сказала Рут. - Но твои крылья - это действительно ненормально, даже чудовищно.
- Чудовищно? - повторил он. - Но ведь это не так. Ведь это прекрасно - летать. Смотри!
Он со свистом рассек воздух крыльями и, как ласточка, принялся кружить и вращаться, стремительно падать и взлетать... Беззвучно скользя, он подлетел и легко опустился рядом с девушкой.
- Что же в этом чудовищного? - весело спросил он. - Я хочу. Рут, чтобы ты летала со мной, в моих руках, чтобы ты тоже знала, как это прекрасно.
Девушка вздрогнула.
- Я не могу, Дэвид.