Причем, только один оказал заметное сопротивление - он оказался на редкость шустрым и мне пришлось гоняться за ним по поляне дольше всего.
Прейдя в себя, после такого стремительного разгрома, бремы заулыбались. Покряхтывая и постанывая собрались вместе на опушке, расселись поудобнее на травке и стали наблюдать за следующими актами пьесы под названием 'Смотрины Яка'. А я под пристальными взглядами пострелял из лука, покидал ножи и топор. В финале мы с Биуном слегка порубились верхом на лошадях. Со стороны это выглядело очень эффектно. В заключение почувствовал, что меня сильно зауважали, и мои акции на рынке труда перевозчиков золота взлетели до небес.
Поздно вечером варнак демонстративно, с поклоном, передал старшему в команде бремов клочок пергамента и лесовики растворились в темноте. Мне же Биун кратко пояснил.
– Я поручился за тебя, - и на следующий день снова скрылся в неизвестном направлении, пообещав вернуться недельки через три.
Все это время я не расслаблялся ни на минуту. Как по расписанию: утром кросс босиком вокруг озера с дополнительным мешком за спиной весом в два пуда; далее скачка и вольтижировка; стрельба из лука с седла и с земли… и так далее до полного изнеможения. Раз в три дня выходил в лес на всю ночь. Скользил между деревьев, как приведение, пытался понять душу леса и слиться с ней. Что-то получалось, но сказать, что оставался довольным собой, не могу.
Биун вернулся, как и обещал, через двадцать дней. К седлу были приторочены два мешка. Он занес их в дом, развязал и начал выкладывать на стол и скамейки - оружие, не совсем новую одежду и прочее снаряжение небогатого дворянина, путешествующего верхом.
Следующие несколько дней я привыкал к обновкам. А еще через неделю, мы рано утром нашли на крыльце две кожаные сумки с запиской для Биуна. В сумках находилось золото.
Я занес сумки в дом, а варнак, порывшись в кладовке, вынес весы и мерную свинцовую гирьку. После чего приступил к расфасовке золотого песка в плотно набитые стандартные упаковки. Они в точности соответствовали размерам кармашек пояса. Выполнив работу, он снова полез за притолоку доставать свою карту.
Мы развернули ее на столе и приступили обсуждению деталей золотого трафика. Теперь я не молчал, пытаясь по максимуму прояснить обстановку и выжать из Биуна все что можно. В результате узнал адреса и явки: королевского агента по кличке Пядень в городе Берк; полуподпольного ювелира по имени Либесток в городе Ластот; жреца подземного храма Богов Света и Тьмы по имени Стадрок в городе Ларго; агента шаха Адерабада Бурахто в городке Крезере. И еще несколько имен и адреса надежных… и не очень, людей в городках и деревеньках по пути следования.
Далее Биун почесал в затылке, кашлянул, прочищая горло, и выдал свою версию моей легенды.
– Ты будешь средним сыном барона Япета, - ткнул корявым пальцем в окошко затянутое тонкими листами слюды и пояснил, - живет тут недалеко один живоглот. У него три дочки и пятеро сыновей. Сам барон ничем особенным не выделяется, все, как положено - воюет, любит охоту, пытает и сажает на колья бремов, портит местных девок… В общем - живет в свое удовольствие. Самому младшенькому из сыновей девять лет, а ты, - и варнак посмотрел мне в глаза, - больше всего походишь на средненького - Леру. Так что будешь, средним сыном барона Япета Леру. Этот средненький, в одиннадцать годков или шесть лет назад, в предпоследний поход отца, поймал затылком удар кистенем и сейчас у него иногда случается падучая. Да и с головой у него, того, - варнак покрутил обеими руками у себя над головой, усмехнулся и продолжил.
– Старше тебя из сыновей у барона только Чемал и Сопря. Младшеньких зовут Сень и Вир. Сестры твои - Улия, Сераль и Моля. Лет им пять, тринадцать и двадцать один. Моля замужем за бароном Еригой. Он сейчас живет в Синих камнях.
- Биун вздохнул переводя дыхание и развил тему дальше. - Леру последнее время кроме родных и дворни никто не видел. За стены замка он не выходит. Да и с постели поднимается далеко не каждый день. Так что, если, что не так, всегда можно прикинуться больным, - варнак снова усмехнулся и покрутил у себя руками над головой. Затем надолго задумался и, наконец, выдохнул. - Все.
После этого я начал допрос с пристрастием, стараясь вывернуть Биуна наизнанку и выбрать, из того, что просыпалось, любые крохи информации. На следующий день, продолжил расспросы выясняя: цены на рынке и в трактире; как и с кем можно знакомиться в пути; что говорить при встрече и на прощание; как действовать в различных ситуациях…
К концу дня замучил Биуна до такой степени, что он сбежал ловить рыбу на озеро, а это делать, в отличии от охоты, он очень не любил, считая, как бы бабским делом.
Вернувшись с озера, Биун, наконец, выдавил из себя самое главное - как, кому и сколько следует передавать золота и что нужно получить взамен.
Сказать, что варнак уж совсем не любил говорить, я не могу. Как и всякому нормальному человеку, ему временами требовалось высказаться. Но жизнь, а точнее ее суровые проявления, научили старого шатуна держать язык за зубами, а длительные периоды одиночества лишь усугубили дело. Однако, подобно гейзеру с кипящей водой, он мог терпеть пытку молчанием до определенного предела. Обычно период 'извержения' у него составлял две недели. Раз в десять - пятнадцать дней происходил 'прорыв' и на сон грядущий Биун рассказывал какую-нибудь страшную байку. В основном из своей прошлой, непростой жизни, говоря о себе в третьем лице.
Так, в один из вечеров он выдал историю морского похода на восток, на край континента. Тогда, по молодости лет и соответственно не от большого ума, он напросился и был принят юнгой на корабль купцов, которые промышляли добычей звериного зуба и шкур. Чем эти 'купцы' отличались от пиратов, для меня было не совсем ясно. Те же методы и цели. Но маршрут корабля действительно имел особенность.
Несколько десятков человек на паруснике поплыли вниз по течению реки Ола. Это путешествие в один конец заняло у них несколько месяцев. И они добрались-таки до устья. А это крайняя точка на северо-востоке континента. Обратно же смогли вернуться только трое. Пешком. Биун в том числе. Что называется - торговали веселились, подсчитали прослезились… Там, на Дальнем востоке, в устье реки круглый год плавали льдины, а на берегах лежал снег. Но самым страшным испытанием являлся ветер. Он дул постоянно и в одном направлении - с запада на восток. Причем, ветер мог быть только трех видов - сильный, очень сильный и ураган. Наряду с минусовой температурой это создавало жуткий коктейль, его мог выдержать только один человек из десяти. Варнак оказался из их числа.
Ветер проникал на равнину с полночи через ущелье Демонов. Через этот разлом в горной гряде протекало одно из двух ответвлений реки Ола. На относительно коротком отрезке речка, которую местные называли Дьяволка, преодолевала большой перепад высот и как следствие имела значительное количество водопадов. Некоторые из них достигали высоты в тридцать метров. И, тем не менее, река являлась нерестовой семужной. Семга, не в силах преодолеть водопады стандартными методами, все-таки наловчилась подниматься по ней с севера, используя весьма оригинальный способ. Перед водопадом она выпрыгивала из воды, расправляла перья, поворачивалась боком и позволяла ветру подхватить себя. Достигнув верхнего бьефа, изворачивалась, резко уменьшала мидель и благополучно плюхалась в воду далеко от кромки. Что называется, высший рыбий пилотаж.