Анализируя телеметрию, мы могли составить некоторое понятие о том, что происходит в его сознании. Он часто ощущал боль, это было очевидно. Но это была не боль-предостережение, не импульс к действию. Это была часть его жизни. Он научился ждать боль и терпеть, когда она приходила. Пока он не чувствовал почти ничего, связанного с его телом, кроме боли. Его внутренние рецепторы еще не свыклись со своим новым телом. Он не знал, когда ему заменили глаза, легкие, сердце, уши, нос и кожу. Он не знал, как узнавать ощущения, и какие из них делать выводы. Вкус крови и рвоты в горле: откуда ему было знать, что у него удалены легкие? Темнота и скрытая в глубине черепа боль, так непохожая на привычную головную: откуда ему было знать, что это значит, как ему было отличить удаление всей зрительной системы от выключенного света?В какой-то миг он неясно сообразил, что уже давно не слышит знакомых больничных запахов, ароматизированного дезодоранта и дезинфектора. Когда это случилось? Он не знал. Знал только, что в окружающем его мире больше нет никаких запахов.Зато он слышал. Невероятно четко различая звуки, и на таком уровне чувствительности, как никогда прежде. Он слышал каждое сказанное в палате слово, даже самым тихим шепотом, и почти все, что происходило в соседних комнатах. Когда он приходил в себя настолько, чтобы слышать, он слышал, как разговаривают люди. Он понимал слова. Он чувствовал заботу в голосах Кэтлин Даути и Джона Фрилинга, понимал беспокойство и раздражение в голосах генерала и его заместителя.Но прежде всего он чувствовал боль.Как много было разной боли! В каждом уголке тела. Заживление послеоперационных ран и яростное пульсирование тканей, нечаянно поврежденных по дороге к главной цели. Мириады иголочек боли: это Фрилинг или санитарки втыкают зонды в тысячи больных мест на поверхности его тела, снимая какие-то показания.А еще была глубинная, внутренняя боль, временами почти переходившая в физическую - когда он вспоминал о Дори. Когда он находился в сознании, он иногда вспоминал и спрашивал, не приходила ли она, не звонила? Он не помнил только, чтобы ему отвечали.А однажды он ощутил новую, пылающую боль в голове... и понял, что это свет.К нему возвратилось зрение.
Когда санитарки заметили, что он их видит, они тут же доложили об этом Джону Фрилингу. Тот схватил трубку и позвонил Брэду.- Сейчас буду, - ответил Брэд. - Не включайте ему свет, пока не приеду.Брэд добирался до института больше часа, а когда появился, было видно, что он все еще еле держится на ногах. Его засунули под душ с антисептиком, побрызгали антисептиком в рот, надели хирургическую маску, и только тогда он осторожно отворил дверь и вошел в палату Роджера.- Кто там? - спросил голос с постели.- Это я, Брэд, - пошарив рукой по стене, он отыскал выключатель. Я включу немного света, Роджер. Скажи, когда увидишь меня.- Уже вижу, - вздохнул голос. - По крайней мере, мне кажется, что это ты.Ладонь Брэда остановилась.- Как ты можешь... - начал он и осекся. - Ты что, хочешь сказать, что видишь меня? Что ты видишь?- Ну, - прошептал голос, - лица я не различаю. Только какое-то свечение. Зато я вижу твои руки и твою голову. Они яркие. Неплохо различаю плечи и туловище. Хотя хуже... ага, ноги тоже вижу. Рожа у тебя презабавная. Посередине большая клякса.Сообразив, Брэд потрогал защитную маску.- Инфракрасное излучение. Ты видишь тепло, Роджер. Что еще?Кровать немного помолчала.- Еще вижу светлый прямоугольник. Наверное, это дверь. Видно только очертания. Что-то довольно ярко светится с другой стороны, у стены, и я оттуда все время что-то слышу... это мониторы телеметрии? Вижу свое собственное тело, то есть простыню, а под ней силуэт своего тела.Брэд огляделся вокруг. Хотя у него было время привыкнуть к темноте, он почти ничего не видел.
Только узоры светящихся точек на панелях мониторов, подсвеченные индикаторы, и тонкую полоску света, просачивающуюся из-за двери.- Отлично, Родж. Что еще?- Еще много, но я не знаю, что это. Какой-то свет внизу, у самого пола, рядом с тобой. Очень слабый.- Отопление, должно быть. Ты молодец, парень. Ладно, теперь держись. Я включу немного света. Тебе, может быть, это и не нужно, но не забывай обо мне и санитарках. Говори, что чувствуешь.Он понемногу начал проворачивать регулятор яркости, медленно, очень медленно, восьмая часть оборота, еще чуть-чуть... Под потолком ожили спрятанные за карнизом лампы - сначала тускло, потом чуточку сильнее. Теперь Брэд уже различал фигуру на кровати, сначала блеск раскрытых, вывернутых вперед крыльев, потом само тело Роджера, до пояса укрытое простыней.- Теперь я тебя вижу, - вздохнул слабый голос Роджера. - Только немного по-другому, теперь я вижу цвет и ты не светишься так сильно.Брэд снял ладонь с выключателя.- На первый раз хватит, - его качнуло, и он оперся плечами о стену. - Извини. Я простыл, что-то вроде этого... Так как, ты что-то чувствуешь? То есть какую-нибудь боль, что-нибудь такое?- О Господи, Брэд!- Нет, нет, я имею в виду - из-за зрения. Свет не слепит твои.... твои глаза?- Глаза, пожалуй, единственное, что у меня не болит, - вздохнул Роджер.- Прекрасно. Я дам еще чуть-чуть света... вот так, хорошо? Нормально?- Да.Еле передвигая ноги, Брэд подошел к кровати.- Отлично, теперь попробуй кое-что сделать. Ты можешь, ну... закрыть глаза? То есть можешь выключить зрительные рецепторы?Молчание.- Наверное... наверное, нет.- Так вот, ты можешь это, Родж. В тебя встроена такая способность, ты только должен ее найти. У Вилли в начале тоже были с этим небольшие проблемы, но он научился. Он говорил, что просто тыкался вокруг, а потом это получилось.- ...пока не получается.Брэд немного помолчал. В голове мутилось, он чувствовал, как силы по капле покидают его.- Давай попробуем так. У тебя когда-нибудь были проблемы с пазухами?- ...да. Иногда.- Ты помнишь, где болело?Тело на кровати беспокойно пошевелилось, не сводя с Брэда огромных глаз.- Кажется... кажется, да.
- Поищи в том районе, - посоветовал Брэд. - Проверь, сможешь ли ты найти эти мышцы и пошевелить ими. Самих мышц нет, но остались управлявшие ими нервные окончания.- ...не получается. Какую я должен искать мышцу?- О ччерт, Роджер! Она называется rectus lateralis, и много тебе от этого толку? Просто поищи там.- ...ничего не выходит.- Ну ладно, - вздохнул Брэд. - Не волнуйся. Но не забывай про это и пробуй как можно чаще. Ты сообразишь, как это делается.- Утешил, - обиженно прошептал голос с кровати. - Эй, Брэд? Ты просветлел.- Просветлел? Что ты имеешь в виду? - недоуменно спросил Брэд.- Ярче светишься. Лицо сильнее светится.- Аааа, - протянул Брэд, чувствуя, что у него снова начинает кружиться голова. - Наверное, у меня температура. Лучше я пойду. Эта марля для того, чтобы я тебя не заразил, но ее хватает всего на пятнадцать минут.- Перед тем, как выйдешь, - шепнул голос, - сделай мне одолжение. Прикрути на минуточку свет.Брэд пожал плечами и прикрутил.- Ну?Тело на кровати неуклюже заворочалось.- Я просто поворачиваюсь, чтобы лучше тебя видеть, - сообщил Роджер. - Послушай, Брэд, я хотел спросить, как наши дела? Я справлюсь?Брэд помолчал, собираясь с мыслями.- Думаю, что да, - ответил он прямо. - Пока все идет, как по маслу. Тебе я врать не стану, Роджер, это уникальная работа, и наперекосяк может пойти что угодно. Но пока ничего такого не случилось.- Спасибо. Еще одно. Ты видел Дори?Молчание.- Нет, Роджер. Я не был у нее почти неделю. Я порядком приболел, а когда не болел, был чертовски занят.- Понятно. Слушай, наверное, можно оставить свет так, как было, пусть санитарки не плутают на ощупь.