- Чаще смотритесь в зеркало. Вот я, например, даже не помню, была ли у меня тогда борода.
- Была! Такая же черная и колючая. Помните, как я Отклонялась, когда вы читали стихи у моего уха. Ужасно щекотно.
- А стихов не помните?
- Забыла, пан Анджей.
- Бросьте пана. На просто Анджея согласен - даже приятно. А читал я вам Тихонова. "Как пленительные полячки посылали письма ему, как вагоны и водокачки умирали в красном дыму". Вагоны и водокачки уже и тогда умирали только в военных фильмах, а вот пленительная полячка не послала мне ни одного письма.
- А почему ваш друг молчит? - мгновенно переменила тему пленительная полячка.
- Потому Что он не с мехмата. А биологи молчат, потому что боятся разучиться думать. Знаете сказку о сороконожке?
- Я тоже почти биолог.
- Вроде меня. Я математик, пришедший к биологии, а Семен биолог, потянувшийся к математике. Братья ученые, в нашей судьбе лежит что-то роковое.
Наконец-то Шпагин получил возможность протиснуться в наступившую паузу. До сих пор он молчал не из-за застенчивости и не из присущей ему диковатости, просто замкнутый круг разговора оставлял его за пределами недоступной ему интимности. А сейчас реплика Рослова открывала дверь в мир близких ему интересов.
- Я не совсем согласен с вашим предположением о роли виртуальных мезонов, - робко начал он, смотря в глаза с лучиками-смешинками.
- Все несогласны, - вздохнула девушка. - Я же сама его и опровергла. Но поиски мышления должны продолжаться только на ядерном уровне.
Шпагин почувствовал твердую почву под ногами. Круг милой интимности был прорван.
- Вот так и до нейтрино докатимся, - сказал он. - Недавно кто-то предположил, уж не знаю, в шутку или не в шутку, что нейтрино может быть единственным материалом, из которого построена человеческая душа. Остроумно, конечно, но...
Рослов постучал стаканом по пластмассовой доске столика.
- Симпозиум окончен, друзья-математики. Спорщиков на мыло. - Он обернулся к бармену: - Еще три соды-виски.
- Без меня, - сказала Янина.
- И вы не выпьете за нашу удачу? Мы с Семеном едем в Лондон к старику Сайрусу.
- Подумаешь, удивили. Я тоже еду.
- К Мак-Кэрри?
- Конечно. Я третья. Потому и зашла сюда, чтобы договориться с попутчиками.
Друзья переглянулись, тайно обрадовавшись. Шпагин залпом выпил свой хайболл и подумал о том, что сейчас впервые понял, почему ему так нравились польские фильмы. Из-за их героинь. "Вы похожи на Беату Тышкевич, - хотелось сказать ему этой девушке, неприлично красивой для математика, наша поездка именно с вами - это праздник". Но вместо этого, откашлявшись, произнес тоном экзаменатора, принимающего зачет:
- Тогда у вас есть за что выпить. Общение с таким ученым, как Сайрус Мак-Кэрри, - это праздник для нас, неофитов.
Рослов хотел сострить, но не успел. От стойки бара к ним шел немолодой, лет пятидесяти, мужчина с проседью, почти незаметной на запыленных или выгоревших волосах, и с медно-красным загаром.
Он был в потертой кожаной куртке на "молниях" и походил не то на летчика в отставке, не то на гонщика, вышедшего в тираж. "Пьян, - подумал Рослов, - но держится. Опыт". Он шел твердо, не шатаясь, даже слишком твердо, как человек, научившийся преодолевать опьянение, а подойдя, спросил:
- А по-английски вы говорите?
- Допустим, - сказал Рослов. - А что вас интересует? Наша национальность?
- То, что вы русские, я догадался сразу. По знакомым словам: "выпьем", "братья", "праздник". - Он повторил их по-русски. - Я слышал их еще в дни встречи на Эльбе. Не пугайтесь, я не намерен отвлекать вас воспоминаниями о столь древних для вас временах. Вы люди ученые, бармен сказал мне об этом, да я и сам читаю газеты. Может быть, поэтому вы сумеете ответить мне на один мучительный для меня вопрос.
- Он пошатнулся и оперся на спинку стоявшего рядом стула.
Янина заметила:
- Может быть, мы отложим вопрос и ответ на завтра?
- Я не настолько пьян, мисс, - усмехнулся незнакомец, - да и напоить меня трудно. Вы разрешите, я все-таки сяду - это будет удобнее и для меня и для вас. Мне надо знать: может ли мощное магнитное поле как-то воздействовать на психику человека?
Наступила пауза - настолько странным и неожиданным показался нашим друзьям этот вопрос. Элементарный по сути, он был задан в явно неподходящей обстановке и явно неподходящим для этого человеком.
- А почему вас это интересует? - полюбопытствовала Янина.
- Охотно расскажу. Но сперва мне бы хотелось услышать ответ.
- Вопрос о воздействии магнитного поля на все живое уже давно не вызывает сомнений, - сказал Шпагин. - Есть даже специальная область науки, разрабатывающая эти проблемы, - магнитобиология.
- На все живое? - задумчиво повторил незнакомец. - Значит, и на психику человека?
- Все зависит от природы магнитного поля, от его мощности и напряженности, от магнитной индукции, наконец, - ну как бы вам сказать популярнее? - от силы, с которой магнитное поле действует на движущийся в нем электрический заряд.
- Я когда-то учился в колледже, - откликнулся незнакомец, - кое-что помню. К сожалению, природа поля мне самому не ясна. Но мощность колоссальна. При всем том это не электромагнит и не какая-нибудь машина. Тут что-то другое в самом воздухе. Большие стальные или железные массы оно отшвыривает, как теннисный мячик, а то, что попадает в его пределы в багаже или в карманах людей, мгновенно намагничивается и притягивается друг к другу. Консервные банки, например, выскакивают из ящиков, как живые, и слипаются в нечто огромное и бесформенное.
- Любопытно, - сказал равнодушно Рослов, - для физиков.
Незнакомец предупредительно поднял руку: не торопись, погоди.
- Меня не то занимает, - продолжал он. - Это удивительное магнитное поле преображает людей. Они или видят сны наяву - странные, тревожные и очень реальные сны, - или сходят с ума, переживая припадки подавляющей сознание ярости или страха, или теряют ощущение личности, представляют себя кем-то другим, говорят на языках, им не знакомых и даже не слышанных ранее. Выйдя из пределов поля, люди становятся самими собой, припадки проходят, сознание и память проясняются, даже голова не болит.
Рослов заинтересованно подмигнул Янине.
- Занятно, правда? Как раз для старого Сайруса. По его департаменту, сказал он по-русски.
- В чем-то перекликается и с опытами Каммингса в Роклендской больнице, когда мы изучали степень психической восприимчивости на расстоянии. Только здесь все непонятно. Где индуктор? Почему различны реакции? Диамагнитность ферромагнитных металлов может найти свое объяснение хотя бы в характере магнитного поля. Но оно не является источником гипнопередачи? А если эта связь не биологическая? Вы нас простите, - обратилась она к равнодушно прислушивавшемуся незнакомцу, - нас крайне заинтересовал ваш рассказ, и мы по привычке заговорили на своем языке. Без магнитного поля, - засмеялась она, - или в данном случае магнитное поле - вы. Нам нужны подробности, детали, все, что вы о нем знаете, иначе трудно все это себе представить и научно обосновать. Где это магнитное поле, как вы с ним столкнулись, какие наблюдения сделали, над кем, какие результаты получили, если пробовали экспериментировать, в какой стране, в каких климатических и природных условиях?
- У вас есть время? - спросил незнакомец. - Тогда слушайте.
2. ПРИВИДЕНИЯ "БЕЛОГО ОСТРОВА"
- Я - Роберт Смайли, короче - Боб Смайли, еще короче - просто Боб, коренной янки из Бруклина. Миллионеры там не рождаются, в колледжах недоучиваются, а когда война на носу, идут и не вздыхают.