Ты опалишь свой мех и сожжешь все микросхемы".
Совет пухе заставил Лузену задуматься. Упоминание о микросхемах свидетельствовало, что Ровена осознает тот факт, что пуха - это только терапевтический прибор. Но если сосредоточиться на словах "ты опалишь свой мех", то покажется, что она придает пухе некоторую степень антропоморфности. Животные не загорают. Люди - да. Беседа Ровены с пухой предполагает подсознательный ответ. Может, ее alter ego [второе "я" (лат.)] говорит через пуху? Но до сих пор это не доводило до конфликта с привычной этикой и моралью.
Постоянное осторожное психологическое тестирование говорило о том, что Ровена в основном уравновешенная личность, а остаточная зависимость от пухи, которую обычно забирают у ребенка в подростковом возрасте, служит лишь показателем возможной нестабильности. Но даже предполагаемая нестабильность может перечеркнуть надежду увидеть Ровену в ранге Прайм. Она не сможет ею стать, не умея владеть собой. Лузена и думать не хотела о процедурах, которые могут последовать, если Ровену примут за нестабильный Талант.
Эта зависимость от пухи ни в коем случае не может служить сигналом настоящей опасности. Одинокие дети часто придумывают себе друзей - это нормальная ступень развития, которая должна быть преодолена без стресса. Пуха, несомненно, была удобнее Ровене и ее наставникам. После каникул, решила Лузена, она первым делом обсудит с главным медиком, как изъять пуху у Ровены.
Утро следующего дня было таким ярким, что Лузена сразу же организовала поездку на яхте вдоль побережья в морской заповедник, где девочки в полной безопасности могли позаниматься подводным плаванием. Весь короткий инструктаж перед погружением недовольная задержкой Мойра пробубнила, что "уже сто раз все это слышала".
Инструктор Туриан был красивым и слишком умным, чтобы отвечать на неудачные попытки Мойры пофлиртовать с ним во время спуска под воду. Он лишь холодно посмотрел на нее и заметил, что те, кто невнимателен на занятиях по технике безопасности, обязательно совершают ошибки под водой. Это он знает из своего опыта.
Как только все девочки попрыгали в воду и поплыли за Турианом через морские кущи, Лузена слегка прощупала мысли Ровены: девочка была в полном восторге от происходящего. Ровена была сильной пловчихой. Прозрачная, сверкающая вода вряд ли могла напомнить ей о зловонном грязевом потоке.
И надо же было такому случиться, что именно Мойру обжег ядовитый скат, о котором особенно предостерегал Туриан. Но еще хуже было то, что ближе всех к ней оказалась Ровена, не забывшая о мерах первой помощи. Она растерла ожоги Мойры пригоршней песка (что было сделано с помощью телекинеза, и Лузене оставалось только надеяться, что лишь она заметила это в момент паники). Когда же Ровена начала делать Мойре массаж, применение которого, как учила ее Лузена, помогает предотвратить шок, пришедшая в себя жертва завопила, что Ровена нарочно повредила ей ногу. Несчастный случай положил конец прогулке и дал начало, как Лузена поняла неделей позже, всем последующим бедам.
Туриан, подхватив Мойру на руки и успокаивая ее, быстро поднял ужаленную на шлюпку, хотя и продолжал вести себя с ней как с глупой, безмозглой девчонкой. Масла в огонь подлили его комплименты Ровене. Он похвалил ее за сообразительность и ловкость при оказании первой помощи. Лузена почувствовала, что Ровена удивилась похвалам, отмахнулась от них, хотя и была польщена. Зато Мойра сразу отметила это и визжала как поросенок, когда Туриан с озабоченным видом втирал лосьон в длинный и тонкий рубец от ожога. К сожалению, Мойра оказалась одной из девяти на тысячу, у кого токсин ядовитого ската вызывает аллергию.
Туриан запустил двигатель на полную мощность, чтобы как можно скорее доставить девочку в больницу. Остальные по очереди прикладывали ей компрессы, смоченные холодной морской водой, на немилосердно вздувшийся ожог. Всю дорогу Мойра громко стонала.
"Я думаю, она сделала это нарочно, - поделилась Ровена с пухой своими наблюдениями, после того как Мойру подлечили и успокоили. - Не знаю, что она решила доказать, кроме своей глупости, потому что она совершенно не та женщина, с которой хотел бы жить Туриан".
Лузена слегка удивилась тому, как удалось Ровене так глубоко погрузиться в сознание Туриана. Но, возможно, этого и не было. Туриан позволил девочке на какое-то время управлять шлюпкой. Ровена, кажется, черпает информацию от всех, кого встречает.
"Мойра глупа, - заметила Ровена пухе, - но она определенно не хочет ограничиваться детскими забавами. Может, я должна сказать об этом Лузене? Нет? Пурза, ты так не думаешь? Да, я считаю, что ты права. Лузена ведь и так все видит". - И Ровена сонно засмеялась, совсем как ребенок. Это был конец вечернего монолога. И Лузена забеспокоилась.
На следующий день Мойре стало намного лучше, хотя, вполне естественно, она не принимала активного участия в увеселениях. Опухоль спала, но рубцы были еще глубоки и красны.
Очень скоро положение больной Мойре наскучило, и Лузена предложила поиграть во что-нибудь. Если Мойра выигрывала, она жадно желала продолжения, а проигрывая, тут же хотела заняться чем-нибудь еще. Имер и Талба, как и Ровена, были очень послушными все утро. Но после ленча, когда Мойра и Имер проиграли Ровене и Талбе в одной из компьютерных игр. Мойра обвинила Ровену в мошенничестве.
- Ты не могла выиграть столько очков без жульничества. Талба играет плохо. Как вы могли выиграть?
Пронзительные вопли Мойры заставили Лузену поспешить в их комнату.
Ни одна из девочек не знала, что Ровена - Талант. Это было одной из причин того, что Лузена пригласила детей, прежде ее не знавших.
- Талба хорошо играет в "Стрелка", - ответила Ровена, обнимая партнершу. - Ты просто не можешь играть на равных, хочешь быть лучше всех, поэтому никогда не выиграешь в эту игру.
- Но ты сжульничала! Сжульничала! - визжала Мойра. Лицо ее покраснело, а следы от ожога внезапно потемнели.
Талба с ужасом глядела на них.
- Да ты и впрямь совсем глупая, - проговорила Ровена тоном, сильно напоминающим Сиглен. - Игрок не может изменить программу игры, и абсолютно нет нужды обманывать в детской игре.
Мойра злобно глядела на соперницу, слишком взбешенная, чтобы что-нибудь сделать. Затем она постаралась взять себя в руки, краска сошла с ее лица, и она с угрожающим видом выступила вперед.
- Откуда ты знаешь, что эту программу, - она старательно копировала холодную речь Ровены, - нельзя изменить извне, если ты не пробовала?
Ровена посмотрела на нее с презрением и жалостью, взяла за руку обескураженную Талбу:
- Мы пойдем погуляем у моря, пока некоторые не успокоятся.
Лузена узнала в этом предложении один из своих советов, но решила сейчас же поговорить с Мойрой и успокоить Имер, расстроенную за старшую сестру.
- Ровена абсолютно права. Мойра, - завершила она свою речь. Действительно, играя в "Стрелка", нельзя смошенничать. Все дело в сотрудничестве и быстроте реакции.
"Возможно, - подумала Лузена с надеждой, - успокоительное лекарство заставит Мойру вести себя лучше". До самого ужина та ходила с виноватым видом и даже попросила у Ровены прощения из-за случившейся ссоры. Ровена простила ее (к сожалению, слишком небрежно, а Мойра не выносила такого отношения к себе младших по возрасту) и, казалось, больше интересовалась меню, чем извинениями.
Ровена бывала взрослой в манерах и в понимании сути вещей и тут же могла вернуться к детскому равнодушию.