Жаль, полковник, что вам в академии кроме Строевого Устава никаких других книг иметь не позволяли. Как Тезею удалось справиться с непобедимыми дотоле амазонками?
- Как? - Кузнецов смотрел на меня собачьими глазами.
- Очень просто. Тезей женил их.
- И что?
- На запись флейтовых мелодий я наложил вопли крысаков-самцов во время брачных игр.
- О-о...
- Подготовьте "Вихрь" к пробному полету, - приказал я.
- Вы настолько уверены? - не сдавался полковник.
- Да. Я готов сам встать в конце взлетной полосы.
Когда голова Главного Маршала вынырнула из рамки голо, у меня вырвался невольный возглас удивления. Голо?.. Ох, проговорился-таки. Ведь не даром все время опасался, что разболтаю какую-нибудь важную государственную тайну. Как раньше просто было писать подобные мемуары. Написал "Теоретик Космонавтики" - и все понятно. Кому положено - прочитает "Циолковский", кому не положено - увольте. Видишь "Главный Конструктор" сразу млеешь от сопричастности к Наивысшим Государственным Секретам. Только узкий круг Самых Посвященных усмехается, они-то знают, что Королева звали Сергеем Павловичем. Промелькнул "Первый Космонавт"... Ах, да... Я совсем забыл, что Гагарина не засекретили. Упущение, стоило.
Впрочем, я немного отвлекся. Голо... Кажется, голографию уже не считают военной тайной. Так вот, на базе всюду стояли голографические приемники. Очень удобно и крайне эффективно, хотя первое время оторопь берет при виде работающей установки. Ниоткуда возникает размытое голубоватое свечение слегка напоминающее растрепанный ватный ком.
В этом коме появляется коричневый зародыш, постепенно приобретающий форму человеческой головы. Голова медленно розовеет... И тебе начинает мерещиться, что здесь произошло жуткое преступление. Недаром первую установку прозвали Иоанном Крестителем. Чтобы научиться разговаривать с человеческой головой, свободно плавающей в воздухе, необходимо изрядное самообладание.
Впрочем, я снова отвлекся. Что меня поразило - пропали знаменитые кустистые брови. Зачем он их отклеил? Сразу много проиграл во внешности, стал каким-то заурядным. Я узнал его только по проницательным глазам, испытующе пронизывающим меня. Откуда я знаю Главного Маршала? Так ведь это именно он, замаскированный под генерал-лейтенанта, вербовал меня на работу.
- Как мне доложили, вы закончили очистку территории базы от чужеродных элементов и внедрившейся вражеской агентуры?
- Так точно, товарищ маршал.
- И первые полеты прошли благополучно.
- Так точно.
Он попытался нахмуриться, не получилось. Тогда спросил:
- Готовы ли вы к выполнению дальнейших заданий?
- Всегда готов! - звонко крикнул я.
- Дело в том, что не только наземная база пострадала от неприятельских диверсий. Тринадцатого, - он подчеркнул это число, - начали поступать тревожные сообщения с орбитальных баз. - Маршал многозначительно умолк. - Сейчас я раскрываю вам важнейшую военную тайну, за разглашение которой вы будете расстреляны без суда и следствия. Учтите, не спасут ни погоны, ни заслуги. Для обеспечения безопасности государства и поддержания на должном уровне боеспособности Ракетных Войск Стратегического Назначения, разумеется минимально достаточном, ни на йоту выше, мы были вынуждены приступить к реализации программы "Трезубец". Только сумасшедший или предатель может говорить о каком-то разоружении. Строительство общего дома, фундамент которого успешно заложил незабвенный Иосиф Виссарионович, идет стремительными темпами, но пока далеко от завершения. И требовать в такое время ослабления наших оборонных усилий было бы изменой Родине! Маршал патетически сверкнул глазами. - Мы не допустим ослабления нашего ядерного потенциала возмездия либо его технической устарелости.
Именно для его совершенствования была разработана программа "Трезубец". На орбиту были выведены три боевые станции: "Сварог", "Перун" и "Хорс". Они вращаются на геостационарной орбите над жизненно важными центрами потенциального агрессора и несут на борту ракеты с термоядерными боеголовками. Если только они посмеют... Мы врага разобьем малой кровью, могучим ударом! - Он немного успокоился и продолжил: - Но, как вы понимаете, даже упоминать о них нельзя. Для всех это объекты Москва-997, -998, -999. Понимаете?
Чего ж тут странного? Если сейчас, пребывая в знойных степях, я на самом деле находился в Москве-777, то почему бы остальным почтовым отделениям не крутиться на орбите? Оттуда до Москвы, по-моему, даже ближе.
- Значит, на этих станциях тоже началась какая-то чертовщина?
- Совершенно верно, вы подобрали исключительно точное определение чертовщина. Неполадки, которые не объясняются никакими техническими причинами. Все механизмы и агрегаты станции исправны - и тем не менее отказывают. А еще начинаются видения... Феномены... - Он произнес это слово с ударением на втором слоге.
- Значит, я должен лететь туда и разобраться?
- Нет. Вы обязаны лететь и устранить все препятствия нашим миротворческим усилиям.
- Слушаюсь, - с деланным энтузиазмом отозвался я. Воистину - дай черту палец, он и руку оттяпает. Не стоило соглашаться даже на самый маленький шажок к работе с КГБ. Уже запрягли в оглобли и понукают. Лететь в черные бездны мне не улыбалось. Но как точно я все предвидел! Вспомнить бы, чего я тогда еще напророчил, что меня еще ждет? А пока...
Приказ есть приказ!
5. "ДЕРЖИТЕСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ТОРФЯНЫХ БОЛОТ..."
Оставшиеся до отлета дни были до предела заполнены самыми различными хлопотами. Первой в списке числилась станция "Сварог", та самая, которая страдала от видений. Или привидений. Командир станции чего-то недоговаривал. Боялся. Готовиться следовало на земле, с орбиты за всяким пустяком, забытым по рассеянности, просто так не сбегаешь, приходилось волочь с собой несколько контейнеров. Ерофей, например, потребовал телегу различных прутьев. Да-да, не удивляйтесь, подобно Кузнецову. Любой захудалый волхв отлично знает силу омелы, орешника, папоротника. Мы второпях этого с собой не взяли и были вынуждены сейчас летать в ближайшие леса, собирать.
Я готовился немного по-другому. Поскольку нечисть, судя по белым лицам командиров станций, буйствовала особенно сильная и нахальная, я решил взять с собой ручной пулемет с хорошим запасом патронов. Сами понимаете - с серебряными пулями. Главный Маршал поморщился, когда я выставил счет, однако расходы утвердил.
Потом пришла телега осиновых кольев для заколачивания в могилы вурдалаков и упырей... Кузнецов только рукой махнул. Везти дрова на орбитальную станцию?! Никогда! Я предложил ему очистить станции самому. Он сдался.
Тем временем Зибелла безуспешно разыскивал рыжую крысу, чтобы перемолвиться с ней накоротке парой словечек. Но та словно сквозь землю провалилась, подземный лабиринт опустел - духу крысиного не осталось...
А потом начались предполетные тренировки. Лучше всех переносил невесомость и перегрузки Зибелла. Зато управление "Вихрем" по причине малости роста никому из моих товарищей не далось. Ерофей к современной технике вообще неспособен - он путал авиагоризонт со спидометром... Поэтому мне предстояло трудиться одному за всех.
Взлетели мы без происшествий. В глубине души у меня не переставал копошиться червячок сомнения, занудливо точил: а вдруг... Но загрохотали могучие двигатели, нас со страшной силой вдавило в кресла, даже кости захрустели. Чудовищная мощь "Вихря" ощущалась с первой секунды разбега.
За толстым стеклом иллюминаторов желтизна степи почти мгновенно сменилась белизной облаков.