Порт чуть не взорвался резкими гортанными криками возмущенного люда, но смелых настолько, чтобы что-то сказать этому человеку-тарану не нашлось. Так мы и дошли до причалов под приветственную ругань косоглазых туземцев.
Рендолл подошел к одной из лодок и что-то сказал на местном языке сидящему там человеку. Мы с Мичи сидели на предплечьях Инки, разинув рты от удивления. Абориген удивился не меньше нашего, но быстро оправился и затараторил, махая рукой в сторону стоящего у края портовой площади дома. Рендолл кивнул, и мы с Мичи поехали в указанном туземцем направлении. Меня заедало любопытство :
- Рендолл, откуда ты знаешь их язык ? - тихо спросила я его.
- У него простая структура. Тем более, очень похожая на язык моей Родины. Проще вашей. Все образы имеют название. У Чао Веня весь язык болтается в голове постоянно. Я прочел его, запомнил и спросил не довезет ли он нас до Ореховой долины. Ваш поселок они называют Тайе Во. Чао Вень, владелец судна, отправил нас к некоему Джидо за разрешением на выход из порта. Кем бы он ни был, мы разрешение получим !
- Не сомневаюсь, - сказала Мичи. - А почему ты просто не приказал Тяо Веню отвезти нас ?
- Цепь запирает порт. Только Джидо может приказать опустить цепь.
- Примитив ! - вырвалось у меня. - Ореховую долину с воды прикрывает лазерный луч. Почему мы просто не порвали цепь? Рендолл, ты же можешь это.
- Зачем нам лишние сто тысяч врагов.
- Сколько ?
- В Хоккай-до сейчас живет сто десять тысяч триста тридцать ...один человек. Сейчас только родилась девочка...
Между тем обиталище Джидо критически приблизилось, и не успела я спросить Рендолла, откуда он знает столь точную цифру, как мы уже пришли.
Мистер Джидо был занят, но Инки ведь вообще не имел понятия о вежливости.
- Это ты Джидо? - обратился он к наиболее богато одетому среди оборванцев, да к тому же сидящему среди стоящих человеку.
В наших с Мичи головах теперь звучал перевод разговора. Сидящий человек и внимания не обратил на Рендолла. Воин поставил нас на землю, и в ушах зазвучал его мысленный приказ :
- Молчать!
Мы с Мичи уже молчали, но все равно, повинуясь приказу, наши челюсти сжались. В комнате повисла тишина. Тем весомей звучали слова Рендолла:
- Мне нужно разрешение на выход из бухты.
Джидо оказался крепким мужиком. Быстро справился с оцепенением и ответил. В голосе его звучала усиленно скрываемая гордость и еще что-то такое ехидненькое :
- Ты считаешь себя сильным, чужестранец ?
- Я - солдат, - ответил Рендолл.
Сто против одного, что Инки удивился. Джидо, пожилой уже человек, медленнонаклонил голову к запакованной в шелк груди и сказал:
- Вода в озере поднялась и стала мутной. Драконы поднялись со дна и разбивают лодки с храбрыми и сильными солдатами. Через сто часов вода спадет. Если тебе есть, чем заплатить - ты попадешь туда, куда хочешь !
- Я спешу! - Рендолл больше не рисковал приказывать этим людям.
- Хорошо, чужестранец. Через три часа начнется праздник Ссодет и в начале праздника - Кумитэ. Ты будешь биться в честном поединке с тремя лучшими бойцами Хоккай-до, и если победа в двух случаях из трех достанется тебе, то ты получишь лодку и разрешение поднять цепь.
Рендолл не колебался ни секунды.
- Где я могу отдохнуть перед боем ?
- Тебе покажут. Как зовут тебя, смелый чужестранец ?
- Инки.
Джидо кивнул и сказал что-то, что Рендолл не стал переводить. Как оказалось, эти слова не предназначались нам, Джидо просто приказал кому-то проводить нас.
Потом мы долго шли по неизменно людным улицам. Я немного боялась за Рендолла; всякое тут рассказывают про это таинственное место, но едва я заикнулась про это, как услышала в голове его голос:
- Я всегда готов к битве. Если бы я не был лучшим воином Стальной планеты, я не был бы здесь !
- Но ты спросил про место, где ты мог бы отдохнуть..., - подумала я.
- А разве на Конвикте есть люди, которые не устают ? Разве вы с Мичи не устали ?
Мне оставалось только согласиться. Часов двадцать мы плыли по реке на плоту до самых стен селения. Все это время мы только и делали, что ничего не делали. Но вот совсем немного прошли по тесным, давящим душу улочкам тесного многолюдного городка, как подошвы горели от утомления. А может просто с непривычки, ведь прошли же мы на рассвете чуть больше ста километров по просеке за сорок пять часов !
Нам выделили комнату, заставленную удивительной мебелью. Изящные стулья на тоненьких резных ножках, низенькие столики с изображениями озерных крокодиловна столешницах, мягкие удобные креслица, свет, падающий из открытых настежь окон, попадал не сразу в комнату, а еще проходил сквозь разноцветные ширмы и становился мягким, не раздражающим глаз. Цветы, прекрасно подобранные в букеты, источали тонкий, ни на что не похожий аромат. На стенах висели восхитительные в своей простоте картины, изображающие диковинных птиц, животных и цветы. В комнате, при всем при этом, ничего не было лишнего или сразу бросающегося в глаза. Каждая вещь стояла на своем месте. Казалось, сдвинь сейчас вот эту маленькую вазочку - и пропадет это ненавязчивое очарование.
Нечаянно я обратила внимание на Рендолла. Мне кажется, он был потрясен этой красотой. А я была потрясена тем, что это случилось с ним. Он, конечно, хороший, справедливый, хочет нам всем добра. Иногда бывает не в меру жесток, но ведь он солдат. И вот этого-то солдафона очаровала красота, созданная чужим ему народом.
В конце концов Рендолл нерешительно потоптался на месте и сел на пол у порога.
- Здесь ничего нельзя трогать. Просто рука не поднимается, - как бы оправдываясь, сказал он.
Мы с Мичи тоже не решились там что-то трогать и сразу пошли в другую комнату, где ждала нас каменная ванна, наполненная приятной прохладной водой. Плескаясь в воде, забыв о всех невзгодах, мы и не заметили, как пробежали отпущенные на отдых часы.
Джозеф Чеймер
Я гулял с Ирмой по аллеям утреннего летнего парка. Косые лучи Солнца, пробиваясь сквозь плотную сочную листву, подсвечивали туманную дымку. Птицы одурели, распевая свои песни и совсем нас не боялись. Любопытные белки с какой-то нахальной улыбкой на забавных рожицах перебегали тропинку, особо, впрочем, не торопясь.
- Красиво здесь. Правда ? - сказала Ирма и посмотрела на меня своими серьезными зелеными глазами.
- Ты похожа на этот утренний лес, - ответил я.
- Что, такая же дикая?
- Нет.Такая же красивая.
Ирма загадочно улыбнулась и промолчала.
- Уже поздно..., - сказала она несколько позже.
- Уже рано, - поправил я ее.
- Но все равно пора домой, - мы гуляли всю ночь и она, видимо, устала.
- Пойдем, я тебя провожу...
В это время налетела туча. Сразу стало необычайно душно. Так, что пот потек ручьями по спине, и рубашка сразу стала мокрой. Ирма тоже брезгливо поморщилась, потрогав мокрое платье.
Стало быстро темнеть. И вот уже полная луна нависла над лесом, хищно скалясь среди косматых, рваных туч. Белки, сверкая глазами, отращивали клыки величиной с палец, теперь уже откровенно нагло ухмыляясь.
Ирма посмотрела на меня полными ужаса глазами, и вдруг в этот миг какая-то тварь с огромными сверкающими глазами и кожистыми крыльями подхватила ее.
Девушка была явно тяжеловата для зверя. Тварь волокла ее по аллее, злобно рычала и плевалась вонючей слюной.
- Ирма! - закричал я и преодолевая страх бросился в вдогонку.
Похитительница неожиданно быстро уступила моему желанию и отпустила свою жертву. Бездыханное тело Ирмы свалилось на песок тропы. Я подбежал к ней. Всхлипывая и бормоча имя любимой, склонился над ее лицом. Потом, полностью контролируя себя, я поцеловал ее в прекрасные полные губы.
Ирма открыла глаза.