По вашим предположениям получается, что у них все обстоит отлично.
- Только на первый взгляд, - сказал Ламонт, вдруг осознав, что до сих пор он вообще как-то не задумывался о ситуации в паравселенной. - Если у нас произойдет взрыв, перекачка прекратится. Они не смогут продолжать ее без нас. Другими словами, они останутся с остывающей звездой, но без энергии, получаемой от перекачки. В сущности, их положение даже хуже: мы-то исчезнем в мгновенной вспышке, а они будут обречены на длительную агонию.
- У вас поразительное воображение, профессор, - сказал Чен, - но для меня этого мало. Я не представляю себе, как можно отказаться от перекачки, противопоставив ей лишь силу вашего воображения. Да отдаете ли вы себе отчет в том, что такое Насос для человечества? Это ведь не только гарантия даровой чистой и неиссякаемой энергии. Взгляните на дело шире. Насос освобождает человечество от каждодневной борьбы за существование. Впервые оно получило возможность посвятить свою коллективную мысль полному развитию заложенного в нем потенциала. Например, несмотря на все успехи медицины за последние два с половиной века, средняя продолжительность человеческой жизни лишь немного превышает сто лет. А ведь геронтологи вновь и вновь повторяют, что теоретически бессмертие вполне достижимо - однако этой проблеме пока не уделяется достаточно внимания.
- Бессмертие! - гневно перебил Ламонт. - Это же мыльный пузырь!
- Вы, бесспорно, специалист по мыльным пузырям, профессор, - ответил Чен. - Тем не менее я намерен добиваться принятия программы исследований по проблемам бессмертия. Но она окажется неосуществимой, если перекачка будет остановлена. Тогда нам придется вернуться к дорогой энергии, к скудной энергии, к грязной энергии. И людям, населяющим Землю, вновь придется думать только о том, как бы прожить завтрашний день, а мечта о бессмертии действительно останется мыльным пузырем.
- Это-то будет в любом случае. Какое уж тут бессмертие, когда никто из нас не проживет даже и нормального срока своей жизни!
- Ну, ведь это только ваше предположение.
Ламонт взвесил все "за" и "против" и решил рискнуть:
- Мистер Чен, в начале нашего разговора я упомянул, что по некоторым причинам мне не хотелось бы касаться того, почему я считаю возможным судить о настроении паралюдей. Но, пожалуй, без этого не обойтись. Мы получили от них фольгу с символами.
- Да, я знаю. Но разве вы способны их понять?
- Мы получили слово, составленное из наших букв. Чен сдвинул брови, потом сунул руки в карманы, вытянул короткие ноги и откинулся на спину стула.
- Какое же?
- "Страх"!
(Ламонт не счел нужным сообщать об ошибке в последней букве.) - Страх... - повторил Чен. - И как же вы это толкуете?
- По-моему, ясно, что перекачка вызывает у них серьезные опасения.
- Ничего подобного. Что им мешает в этом случае просто остановить Насос? Я думаю, они действительно боятся - но того, что Насос остановим мы. Они уловили ваше намерение, а если мы последуем вашему совету и остановим Насос, им также придется его остановить. Вы же сами говорили, что продолжать перекачку без нас они не смогут. Эта палка ведь о двух концах. И неудивительно, если они боятся.
Ламонт ничего не ответил.
- Как видно, вам такое объяснение в голову не приходило, - сказал Чен. - Ну, в таком случае мы начнем борьбу с бессмертием. Мне кажется, подобная кампания будет более популярной.
- Популярной... - медленно повторил Ламонт.
- Популярной... - медленно повторил Ламонт. - Я ведь не знал, что для вас важно. Сколько вам лет, мистер Чен?
Чен вдруг замигал и отвернулся. Он быстро встал и, сжимая кулаки, поспешно вышел из комнаты.
Позже Ламонт заглянул в биографический справочник. Чену было шестьдесят лет, а его отец умер в шестьдесят два года. Но какое это имело значение!
Глава 9
- Судя по твоему лицу, тебе опять не повезло, - сказал Броновский.
Ламонт сидел в лаборатории, уставившись на носки своих ботинок, и думал о том, что они сильно поцарапаны. Он кивнул.
- Да.
- И великий Чен тоже не стал тебя слушать?
- Он ничего не хочет делать. Ему нужны доказательства. Они все требуют доказательств и старательно опровергают любой довод. На самом же деле они попросту хотят сохранить свой проклятый Насос, или свою репутацию, или свое место в истории. А Чен хочет бессмертия.
- А ты чего хочешь, Пит? - мягко спросил Броновский.
- Избавить человечество от грозящей ему опасности, - сказал Ламонт, но, заметив усмешку в глазах Броновского, добавил:
- Ты мне не веришь? - О, верю, верю! Но чего ты хочешь на самом деле?
- Ну ладно, черт побери! - Ламонт с силой хлопнул ладонью по столу. - Я хочу быть правым, а это у меня уже есть, потому что я прав!
- Ты уверен?
- Уверен! И я ни о чем не беспокоюсь, потому что добьюсь своего. Знаешь, когда я вышел от Чена, то чуть было не стал презирать себя.
- Ты - себя?
- Да, себя. И за дело. Мне все время в голову лезла мысль: Хэллем преграждает мне все пути. До тех пор, пока Хэллем против меня, у них у всех есть предлог не верить мне. Пока Хэллем стоит передо мной, как каменная стена, я обречен на неудачу. Так почему же я не попробовал прибегнуть к уловкам? Почему не подмазался к нему? Почему не попытался действовать через него вместо того, чтобы доводить его до белого каления? - И ты думаешь, у тебя что-нибудь получилось бы?
- Наверняка нет. Но от отчаянья чего не придет в голову! Например, я мог бы отправиться на Луну. Бесспорно, когда я только-только раздразнил Хэллема, о гибели Земли и речи не было, но ведь потом-то я сознательно испортил все еще больше. Впрочем, ты совершенно верно заметил, что от Насоса он все равно не отказался бы, как бы я его не улещал.
- Но сейчас ты, по-видимому, себя больше не презираешь?
- Нет. Потому что мой разговор с Ченом не прошел впустую. Я понял, что напрасно теряю время.
- Да уж!
- Я не о том. Выход из положения вовсе не обязательно искать на Земле. Я сказал Чену, что наше Солнце может взорваться, а парасолнце уцелеет, но паралюдям все равно придется плохо, так как их часть Насоса без нашей работать не будет. Без нас они не смогут продолжать перекачку, понимаешь?
- А что же тут непонятного?
- Но ведь наоборот-то выходит то же самое: мы не сможем продолжать перекачку без них. А раз так, не все ли равно, остановим мы Насос или нет? Пусть это сделают паралюди.
- А если не сделают?
- Но они же передали нам: "С-Т-Р-А-К". А это значит, что они боятся.
По мнению Чена, они боятся нас - боятся, что мы остановим Насос. Но я с ним не согласен. Они испытывают совсем другой страх. Я ничего Чену не возразил - я просто промолчал, и он решил, что мне нечего сказать.