Потом оно сильно и странно запульсировало и только после этого смогло подняться на небо. Однажды утром мы будем в ожидании глядеть на восток, но солнце не взойдет. Тогда ты сможешь спать сколько душе угодно.
Кугель научился применять шестнадцать инструментов и узнал много нового о психологии червей. Тимп, клещи-двуустки, пуст и налет стали его самыми ненавистными врагами; а закупорки - главной неприятностью, требующей подводного использования расширителя, лекарств и шланга. Почему-то всякий раз, как закупорка бывала устранена, он оказывался как раз на пути извержения.
Дрофо проводил много времени на носу корабля, глядя на море. Время от времени Сольдинк или госпожа Сольдинк подходили к нему, чтобы поговорить; иногда Мидре, Салассер и Табазинт, поодиночке или все вместе, присоединялись к главному червеводу, чтобы почтительно выслушать его мнение. По лукавому совету капитана Баунта они уговорили Дрофо сыграть на флейте.
- Ложная скромность не пристала червеводу, - сказал Дрофо.
Он сыграл и одновременно сплясал три хорнпайпа и сальтарелло.
Казалось, Дрофо совершенно не обращал внимания ни на червей, ни на червеводов, но эта невнимательность была обманчивой. Однажды Ланквайлер совершенно забыл положить приманку в корзины, висевшие в восьми футах впереди от его червей; в результате они ослабили тягу, тогда как черви Кугеля, в корзины которых приманка, как и следовало, была положена, плыли весьма усердно, так что "Галанте" начала медленно поворачивать к западу по большой дуге, несмотря на все усилия рулевого.
Дрофо, вызванный с носа, вмиг догадался, в чем проблема, и обнаружил Ланквайлера мирно спящим в укромном уголке за камбузом.
Дрофо ткнул Ланквайлера носком своего ботинка.
- Будь столь любезен, встань. Ты не положил своим червям приманки, и из-за этого корабль сбился с курса.
Ланквайлер смущенно поднял взгляд; его черные волосы были всклокочены, а глаза отчаянно косили.
- Ах, да, - пробормотал он. - Приманка! Это совершенно вылетело у меня из головы, и боюсь, что я задремал.
- Я удивлен, что ты можешь так крепко спать, в то время как твои черви замедляют ход! - загремел Дрофо. - Хороший червевод все время начеку. Он должен уметь почувствовать малейшее нарушение и мгновенно определить его причину.
- Да-да, - залепетал Ланквайлер. - Теперь я понимаю свою ошибку. "Почувствовать нарушение", "определить причину". Я запишу, чтобы не забыть.
- Более того, - продолжил Дрофо. - Я заметил опасный случай тимпа у твоего пристяжного, и ты должен приложить все усилия к тому, чтобы вылечить его.
- Разумеется, сэр! Я сделаю все сейчас же; нет, даже еще быстрее!
Ланквайлер с трудом поднялся, широко зевая и прикрывая рот ладонью, и поплелся к своим червям.
В тот же день Кугель случайно подслушал разговор Дрофо с капитаном Баунтом.
- Завтра днем, - сказал Дрофо, - мы попробуем ветра. Это будет полезно для червей - они еще не вошли в полную силу, и я не вижу причины подгонять их.
- Верно, верно, - согласился капитан. - Как вам нравятся ваши червеводы?
- В наше время никто не заслуживает отличной оценки, - фыркнул Дрофо. - Ланквайлер - тупица и копуша. Кугелю не хватает опыта; кроме того, он растрачивает энергию на то, что бы красоваться перед девушками. Он работает по минимуму и ненавидит воду с пылом кота- гидрофоба.
- Но его черви кажутся вполне ухоженными.
Дрофо пренебрежительно покачал головой.
- Кугель делает правильные вещи из неправильных побуждений. Из-за своей лени он никогда не перекармливает животных и не кладет лишнего количества приманки; его черви не слишком-то жиреют. Он так не переносит возню с тимпом и налетом, что искореняет их первые же проявления.
- Но в таком случае его работа кажется вполне удовлетворительной.
- Только на взгляд непрофессионала! Для червевода стиль и гармония это все!
- Да, у вас свои проблемы, у меня - свои.
- Почему? Я думал, все идет гладко.
- До некоторой степени. Как вы, возможно, знаете, госпожа Сольдинк женщина сильной и непоколебимой воли.
- Я предполагал что-то в этом роде.
- Сегодня за обедом я упомянул, что мы находимся в двух-трех днях пути к северо-востоку от Лаусикаа.
- Я сам сказал бы точно так же, судя по морю, - кивнул Дрофо. - Это занятный остров. Червевод Пулк живет в Помподуросе.
- Вы знакомы с Пафниссианскими Ваннами?
- Не лично. Я знаю, что женщины купаются в этих источниках, чтобы вернуть себе утраченную молодость и красоту.
- Совершенно верно. Госпожа Сольдинк, вне всякого сомнения, достойная женщина.
- Во всех отношениях. Она строга в своих принципах, непреклонна в добродетели и ни за что не потерпит несправедливости.
- Борк называет ее упрямой, твердолобой и вздорной, но это не совсем одно и то же.
- Язык Борка, по крайней мере, обладает достоинством краткости, заметил Дрофо.
- В любом случае, госпожа Сольдинк немолода и некрасива. На самом деле она низенькая и толстая. У нее выдающаяся челюсть и черные усики. Она, несомненно, благородная дама, и у нее сильный характер, поэтому Сольдинк подчиняется ей. Теперь, поскольку госпожа Сольдинк пожелала искупаться в Пафниссианских источниках, нам волей-неволей придется отправиться на Лаусикаа.
- Это в моих интересах, - обрадовался Дрофо. - В Помподуросе я найму червевода Пулка и уволю кого-нибудь - либо Кугеля, либо Ланквайлера, и пускай тогда он, как хочет, так и добирается до континента.
- Неплохая идея, если только Пулк все еще живет в Помподуросе.
- Он действительно сейчас там и с большим удовольствием вернется к работе.
- В этом случае половина ваших проблем решена. Кого вы высадите на берег - Кугеля или Ланквайлера?
- Я еще не решил. Это будет зависеть от червей.
Двоица удалилась, оставив Кугеля размышлять об услышанном. Получалось, что, по крайней мере, до тех пор, пока "Галанте" не покинет Лаусикаа, ему придется не только работать в полную силу, но и умерить свое внимание к дочерям Сольдинка.
Кугель немедленно отыскал скребки и удалил со своих червей все следы налета, затем начистил их жабры так, что они засияли серебристо-розовым.
Ланквайлер тем временем осмотрел своего пристяжного червя, у которого тимп развился уже гораздо сильнее. Ночью он выкрасил его шишки синей краской, а затем, пока Кугель дремал, провел своего пристяжного вокруг судна и заменил его на отличного пристяжного Кугеля, которого привязал на положенное место со своей стороны. Ланквайлер покрасил его шишки желтым и поздравил себя с тем, что так удачно избежал утомительной работы.
Утром Кугель с изумлением обнаружил внезапное ухудшение своего червя.
Проходивший мимо Дрофо крикнул Кугелю:
- Взгляни, до чего ты довел своего червя! У него такая запущенная инвазия тимпа, что смотреть противно! Кроме того, если я не слишком ошибаюсь, вон та припухлость указывает на сильную закупорку, которую нужно немедленно устранить.
Кугель, вспомнив подслушанный разговор, рьяно принялся за работу. Нырнув под воду, он начал орудовать расширителем, гант-крюком и шлангом, и через три часа напряженной работы закупорка была излечена. Червь немедленно утратил свой болезненно-желтый цвет и с новой силой потянулся за приманкой.
Когда Кугель наконец вернулся на палубу, он услышал, как Дрофо кричит Ланквайлеру:
- Твой пристяжной червь выглядит намного лучше! Молодец, так держать!
Кугель взглянул на пристяжного червя Ланквайлера...