Я вынужден признать, что дискомфорт сделал меня раздражительным.
- Сынок, - буркнул я. - Как я вижу, твои шансы вырастить усы до сих пор остаются чисто умозрительными, однако, если ты и дальше будешь расти такими темпами, тебе придется завести хибару повыше, чтобы не стукаться головой о потолок.
Фриц зарычал и протянул свои лапищи, явно намереваясь вышвырнуть меня вон.
- Стой, тебе сказано! - рявкнул купец. - В таком деле спешить нельзя, все мы здесь заперты до утра - то есть все, за возможным исключением Омара. Излагай свое обвинение, трактирщик!
Великан отпустил меня и выпрямился.
- Воровство, майн герр! Он сбежал, не заплатив по счету. Он спер у меня топор. Он убил мою собаку.
- Конкретнее! - проворчал купец, поднося к губам пенящуюся кружку. Сколько именно он остался тебе должен?
- Пятнадцать талеров.
- Двенадцать, - возразила Фрида откуда-то сзади.
- И еще три за топор! - взревел ее братец.
- Двенадцать? - переспросил купец. - Да, он, должно быть, объедал весь дом на протяжении всего вечера!
- Еще как, - мрачно ответил Фриц.
Гнусное преувеличение! Всего три-четыре кружки, не больше!
Купец улыбнулся. Это был дородный мужчина средних лет, одетый в мягкие меха и блестящие кожи. Он весь блестел: кольца на пальцах, пряжки с каменьями на башмаках и золотая цепь на груди. На его лицо падали красные отблески камина, а может, он раскраснелся от доброго обеда и обилия пива. То, что он занимал одно из двух кресел у огня, говорило о том, что либо он здесь выше других по положению, либо просто богаче. Даже мешки под глазами у него, казалось, набиты золотом. Он был из тех, что любят порадоваться жизни, особенно за чужой счет.
- Но, возможно, он вернулся сегодня движимый раскаянием и намерен вернуть свой долг? Если он сделает это и уплатит за то, что ему потребуется на этот раз плюс небольшую компенсацию за моральный ущерб, вы ведь вряд ли сочтете возможным отказать ему?
- Еще как сочту, майн герр! У нас нет свободных комнат, и со стола уже убрали. И так или иначе, у этого бродяги нет золота.
Ветер взвыл в дымоходе особенно злобно, и тревожно вскрикнули несколько голосов. Хлопнул ставень.
- Ну, Омар?
Я вздохнул и продолжил разглядывать горящие поленья в камине. Вчерашним утром я выезжал из Лютцфройля с пятью или шестью талерами в седельном мешке. У меня все еще было несколько медяков в кармане. Остальное досталось грабителям. Я сомневался, что моя печальная история произведет впечатление на трактирщика, даже если он поверит в нее, во что не верил я.
- Все это дело - всего лишь недоразумение, - заявил я.
Хор на заднем плане возмущенно загудел.
Купец хрюкнул и чуть не поперхнулся от смеха, словно ничего другого и не ожидал.
- Что тогда, этот плащ? С соболевой опушкой, между прочим! Башмаки, кинжал, шапка... не самая модная, конечно, но все же еще достаточно крепкая и теплая. Я бы сказал, что на пятнадцать талеров все это добро уж наверняка тянет. Забирай это, хозяин, и будем считать, что с прошлым делом разобрались.
- Это хороший плащ, - раздался голос Фриды.
- Наверняка краденый. И потом, кому нужна такая шапка?
- Вы выгоните его на улицу в одном белье? - спросил капризный женский голос. - В такую ночь?
Как бы в подтверждение этих слов ветер снова сотряс дверь и пыхнул дымом из камина.
- Ах! - вздохнул купец. - О будущем разговор еще впереди, майне дамен. Нам бы пока разобраться с прошлым.
В прошлом мой язык помогал мне найти выход из сложных ситуаций. Сегодня же мне предстояло скорее найти с его помощью вход, а я - вот досада! - все еще недостаточно оттаял, чтобы сконцентрироваться на этом.
- Расплатиться за собаку можно только кровью! - возгласил Фриц.
Он все еще стоял у меня за спиной.
Я прикинул, не стоит ли мне попробовать ухватить его за пояс и швырнуть через голову в камин. Я знавал воинов, которые смогли бы проделать такое. Впрочем, вряд ли у меня самого хватило бы на это сил. Скорее, он просто раздавил бы меня. Если мне даже удастся двинуть его башкой о плиту, он только поморщится.
- Откуп? - пробормотал купец. - Самое время взглянуть на дело с точки зрения профессионального юриста. Советник?
Взгляды всех обратились на кого-то, сидевшего на лавке. Я тоже изогнулся и увидел невзрачного человечка в черной мантии законника и в берете. То, что он сидел дальше всех от огня, уже достаточно красноречиво говорило о его статусе. Лицо его имело желтоватый оттенок, хотя черты трудно было разглядеть за воротником, который он поднял, защищаясь от холода.
- О, моя квалификация не позволяет мне... - пискнул было он.
- Она выше, чем у любого другого в этой комнате, - сказал купец, складывая руки на пузе. - Не сомневаюсь, ты сможешь найти какой-нибудь законный выход из сложившейся ситуации. Так вот, как может Омар уладить дело с собакой?
- Откуп вряд ли... хотя, полагаю, в некоторых инстанциях собак рассматривают в качестве компаньонов. - Нотариус задумчиво пожевал губу и закатил глаза к потолку. - Я помню прецедент, когда истец утверждал, что ответчик жестоко и предумышленно...
- Боги отцов моих, спасите меня! Этак весна наступит, а мы и не заметим. Так сколько за собаку?
- Если память не изменяет мне, окончательная пеня по тому делу составила тридцать талеров, основываясь на...
- Итого выходит сорок пять, - довольно подытожил купец. - Добавим к этому еще пять за сегодняшние кров и стол. Дружище Омар, по нашему разумению, ты должен нашему хозяину пятьдесят талеров; в противном случае ему придется конфисковать твою верхнюю одежду и выставить тебя на улицу в твоем нынешнем виде. Как ты намерен погашать свой долг?
Он протянул трактирщику пустую кружку, и тот бросился наполнять ее. Я вздохнул с облегчением: все время, пока он стоял у меня за спиной, я ожидал удара по почкам. Купец откинулся на спинку кресла и улыбнулся мне, разрумянившись еще сильнее.
Мое лицо тоже раскраснелось от огня; от белья шел пар. Немного привстав, я окинул собравшихся взглядом. Как я уже говорил, некоторые лица были мне знакомы, но имен я точно не знал. Для простоты перечислю их в том порядке, в каком они сидели в этот вечер.
Дородный купец занимал кресло слева от камина. На лавке рядом с ним устроилась юная дама яркой наружности, судя по всему, его жена. Ее наряд почти не уступал мужу в роскоши: зеленое бархатное платье, горностаевые шапка и муфта, изысканные самоцветы и драгоценные металлы. В прошлый раз, когда я видел ее, она плясала на столе, одетая в сережки, только сережки и ничего, кроме сережек. Поскольку в даре перевоплощения ей явно не откажешь, я буду именовать ее далее актрисой.
Она старалась держаться подальше от другого своего соседа, согбенного, жалкого, изнуренного молодого человека в поношенном костюме. Его волосы были длинны и прямы, выражение лица - жалостнее некуда, а из носа текло как из кипящего чайника. Каждые несколько минут он с ожесточением сморкался в рукав; чихал он тоже с завидной регулярностью. Я помнил его как второразрядного менестреля, но в этот вечер можно было не бояться, что он запоет.
Дальше всех от меня на этой лавке сидела, оставаясь, как и подобает хорошей хозяйке, дальше всех от огня, волшебная Фрида. Вспомнив наш невинный флирт и шуточки в прошлый мой визит сюда, я подумал, встанет ли она на мою сторону против брата. Это представлялось маловероятным, если только она не относилась к покойной собаке с такой же антипатией, как я.