Так порой поглядишь на мразь и запустение, нами же сотворенные, и думаешь - не пестовать бы ей нас, паразитов, надо, а искоренить всех до последнего. Тогда бы ей, может, и достало сил опять возродиться.
- Вот все вроде бы ты верно говоришь, - заметил Склайс, - а ведь с того и пошли выжима-тели: уничтожим, мол, лишних приживал, а то планета гибнет - не способна, мол, родимая, всех прокормить.
- А кто они такие, эти выжиматели? - поинтересовался Степан. - И что они, если не секрет, выжимают?
- Жизнь, - мрачно уронил Грумпель и опрокинул в рот очередную чарку. Занюхал рукавом, пренебрегая лежавшей в изобилии закуской, потом с горечью продолжил: - Они выжимают жизнь. Пускают людей в переработку на белок и прочее, что можно использовать в качестве пищи и запасов к тому времени, когда Остров окончательно угаснет. Заодно и жизненное пространство от убитых перетекает к оставшимся - вроде как в наследство.
Вот оно, значит, как. А Степан-то уже подумывал, не являются ли здешние жители вегетарианцами, не претит ли им убивать животных и есть мясо при таком-то трепетном отношении планеты ко всякой живой твари. Оказалось - какое там!..
Склайс на слова приятеля удрученно кивнул и
незаметно затравленно огляделся. То есть это он думал, что незаметно: вообще-то алкоголю свойственно притуплять страх, но сейчас, на первом этапе, ослабился лишь контроль над эмоциями. Значит, угроза была и впрямь реальной. Степан мысленно обругал себя, что легкомысленно относился к предупреждениям: ему-то что, а вот дра-конице, выходит, могла угрожать серьезная опасность.
- Я уверен, - сказал он, желая их взбодрить, - что планета не погибнет, возможно, что она уже сейчас стабилизировалась. То есть я имел в виду, что она больше не умирает. Хотелось бы, конечно, чтобы она еще и возрождаться начала...
Его собеседники как-то кисло переглянулись. Грумпель безнадежно покачал патлатой головой. Он был довольно молод по сравнению со Склайсом, вот только землистый цвет лица и общая одутловатая болезненность в облике скрадывали разницу. Разумеется, Степан не заблуждался насчет того, насколько утопической была его надежда реанимировать своими силами загубленный мир. Быстрых путей скорее всего не существовало - просто жителям, когда они сумеют чуть-чуть подняться, не следовало больше гадить (в промышленном плане), и тогда их Остров (кажется, так они называли не только оазисы, но и целиком всю планету) постепенно восстановит свою экологию, на что потребуется, наверное, не одно столетие.
- Сожалею, - сказал Грумпель, - но вы ошибаетесь. Если бы вы успели с утра пройтись и как следует оглядеться... А... - он махнул рукой и заревел трубно: Гибнем, скукоживаемся, день ото дня!
- А по каким признакам вы это определяете? - спросил Степан, не видевший вокруг сколько-нибудь заметных изменений.
- Ну, это-то как раз несложно...
- Острова уменьшились за эту ночь почти на целый вигл! - сообщил Склайс. Если так пойдет и дальше, то нам останется всего несколько дней.
- Не более семи, - спокойно уточнил Грумпель.
- И нет никакой возможности покинуть планету? - выдал Степан сакраментальный вопрос, уже догадываясь об ответе: если бы была такая возможность, их здесь давным-давно бы уже не было - мало того, что земля буквально умирает под ногами, да на ней еще и выжиматели свирепствуют...
- Покинуть? - Грумпель невесело усмехнулся. - А что же, можно - если на тот свет. Туда всегда пожалуйста.
- А как же Галактическая Служба Спасения? - вспомнил Степан. - Они не пытались эвакуировать жителей?
- Их заботил наш уникальный Остров, - пояснил Грумпель, - а на его население им было плевать. Я думаю, что верхушку-то нашу все-таки вывезли, и далеко не задаром...
- Погоди, но как же так?..
- рука Склайса, подносившего в этот момент чарку ко рту, дрогнула, и жидкость плеснула на балахон, но он этого даже не заметил. - Значит, по-твоему, они живы?..
- Ах, этот акт самопожертвования? - Грумпель саркастически ухмьшьнулся и процитировал издевательским тоном: - "Мы призываем наших граждан совершить этот справедливый и мужественный акт и считаем своим долгом подать пример добровольного ухода из жизни! Цивилизация, погубившая свою планету, должна принести себя в жертву ради ее спасения!" Фарс! Лживый, лицемерный фарс, притом скверно разыгранный.
- Боже мой!.. - прошептал Склайс с несчастными глазами. - А я-то убивался, я-то считал себя слабовольным...
- Ты просто оказался дальновиднее многих, - утешил его Грумпель. - Что и помогло тебе продлить жизнь. Впрочем, ненадолго, - философски добавил он.
- А народ-то, народ поверил!.. Семьями ведь жизни себя лишали!..
- Чем изрядно облегчили работу выжимателям, - заключил Грумпель, по новой разливая.
Когда полные до краев стаканы уже подносились к губам, в небесах послышался отдаленный рокот. Степан еще и глаз поднять не успел, а Склайс уже вскочил на ноги, уронив, а скорее, даже бросив чарку со словами:
- Ну вот, как чуял я! Не успели сесть! Летят, проклятые!
В небесах, закрытых плотным слоем белесого тумана, ничего не проглядывалось, однако звук нарастал, напоминая приближение штурмового вертолета. Степан продолжал сидеть, наблюдая, как Грумпель, сохраняя невозмутимый вид, выливает в рот содержимое чарки и только потом довольно резво отрывает седалище от земли. В то же время Арл, коротко всхрапнув, широко открыла глаза.
- Бегите! Здесь оставаться - верная смерть, - распоряжение исходило от Грумпеля, а в следующий момент он уже пребывал в респираторе и подхватывал свою далеко еще не пустую канистру. Степан только махнул рукой:
- Давайте без меня, я остаюсь. Охота посмотреть вблизи на этих выжимателей.
Грумпель растерянно стоял напротив, рядом топтался Склайс, хрюкая из-под маски что-то неразборчивое: они сейчас чертовски походили на двух поросят Ниф-Нифа и Нуф-Нуфа, впавших в панику, заслышав рык приближающегося волка.
- Да не волнуйтесь, все будет нормально. У меня есть оружие, - постарался успокоить их Степан. И добавил уже про себя: "Проверенное в боях".
- Хру-ру-ру, - воинственно прохркжотал Грумпель; Степан уж думал, что он собирается подхватить его под мышку. Но была ведь еще и Арл, которую под мышку не прихватишь. Возможно, поэтому Грумпель, немного подумав, развернулся, и оба "поросенка" припустили во весь дух с территории островка, торопясь скрыться в спасительной (на данный момент) плеши.
Рокот между тем усиливался - здешние волки, наверняка не читавшие поучительную земную сказку, надвигались на домик третьего поросенка, построенный, о чем они пока не догадывались, из камня. Аналогия была бы в точку, если бы не заспанный малогабаритный дракон, попавший сюда явно из какого-то другого произведения.
- Опасность? - Арл, только что вынырнувшая из сна, безошибочно оценила обстановку - наверное, сказывалось ее пиратское прошлое.
- Точно, - сказал он. - И серьезная. Я остаюсь здесь, а вы должны немедленно укрыться в руинах.
- Не считаю это необходимым, - заявила она еще одним своим голосом, каким-то новым, очень смахивающим на командный. Степан от этого в восторг не пришел, однако сейчас было не самое подходящее время, чтобы спорить. Поскольку слушаться приказов она явно не собиралась, он решил воззвать к ее разуму иным методом.
- Какого черта ты строишь из себя героиню?! - заорал Степан, перекрывая назойливое тарахтение рыскающего где-то поблизости летательного аппарата.