Ломакс заметил, что в некоторых местах на повязке проступили пятна крови, но подумал, что это придаст дополнительное правдоподобие его истории, и поэтому решил не менять бинты до возвращения с ужина.
Наконец он вышел к нетерпеливо переминающемуся у двери охраннику и кивнул. Охранник, заметно торопясь, направился вперед, и Ломакс вынужден был поспевать за ним по этой путанице прохладных, отделанных кафелем коридоров, пока они не оказались в большом зале. Помазанный в одиночестве сидел за длинным полированным столом из какого‑то ценного инопланетного дерева. Его любимца не было видно, и Ломакс решил, что, возможно, даже Помазанный не мог управляться с ним, если поблизости была пища.
– Опаздываете, мистер Ломакс, – отметил он безо всяких эмоций.
– Прошу меня простить, Мой Господин, – ответил Ломакс. – Но моя рука все еще требует ухода.
– Понятно, – сказал Помазанный. Он секунду помолчал, после чего едва заметно кивнул головой. – Ты прощен.
– Благодарю вас, Мой Господин.
– Пока ты нуждаешься в лечении, я буду присылать за тобой на несколько минут раньше.
– Очень мудрое решение, Мой Господин. Мужчина и женщина – оба одетые в строгие
бежевые мантии вошли в зал, держа в руке чаши с салатами.
– Мистер Ломакс, мы не используем стимуляторы, – сказал Помазанный, в то время как двое слуг поставили чаши перед ним. – Надеюсь, это не вызовет у вас затруднений.
– Ни малейших, – ответил Ломакс. В это время еще одна женщина принесла сосуд с водой и два больших стакана. Она до краев наполнила их и поставила перед каждым из сидящих.
– Ну и отлично. Главным блюдом сегодня у нас будет жареная черная овца.
– Мой Господин, я не ослышался: вы сказали черная овца?
– Гибридная порода овец с Бэлока XIV, – пояснил Помазанный.
– Бэлока XIV, Мой Господин? – опять переспросил Ломакс, нахмурившись. – Судя по номеру, это должен быть газовый гигант.
Помазанный улыбнулся.
– Вокруг Бэлока вращается тридцать одна планета, и среди них всего одна обитаемая – Бэлок XIV, сельскохозяйственная колония, они там проводят генетические эксперименты с овцами и козами. – Он помолчал. – Вес взрослых особей черной овцы достигает восьмисот фунтов, и говорят, что это самое сочное мясо на всей Внутренней Границе.
– Правда?
– Удивительно, что ты не пробовал его раньше.
– Мой Господин, обычно я практически не ем мяса, – ответил Ломакс.
– Похвально. Мне нравятся люди, следящие за своей диетой.
– А также за кровяным давлением и уровнем холестерина, – добавил Ломакс, криво усмехнувшись.
– Ах! – с улыбкой воскликнул Помазанный. – В таком случае ты не сверхчеловек.
– Боюсь, что нет, Мой Господин. – Ломакс помолчал, раздумывая, стоит ли ему перевести разговор на Пенелопу Бейли или подождать, пока это сделает Помазанный. Все‑таки он решил воспользоваться преимуществом открывшего тему. – По‑моему, единственным сверхчеловеком является Пророчица.
– Замечательно! Я надеялся, что этим вечером нам удастся поговорить о ней. – Он помолчал. – Мендоса рассказывал тебе о ней?
– Немного, – ответил Ломакс.
– Он ничего не говорил о ее могуществе?
Ломакс покачал головой.
– Нет, Мой Господин. Я надеялся, что, может быть, вы расскажете мне о ней.
Помазанный внимательно посмотрел на него.
– Если тебе ничего не известно о ее могуществе, почему же ты утверждаешь, что она сверхчеловек?
Давай, давай, Ломакс, не упускай возможности!
– Так считал Айсберг, – осторожно ответил Ломакс.
– Что касается меня, не могу поверить, что он стал бы работать на кого‑то ординарного. – Пожав плечами, Ломакс добавил: – Айсберг намекал на ее способность предсказывать будущее, но эти рассказы не вызывают у меня большого доверия.
– Да? Почему же?
– Возможно, она и умеет угадывать карты по рубашкам и развлекать фокусами на вечеринках, но она вряд ли действительно способна предвидеть будущее. Иначе почему же она не предупредила Айсберга, что я прилетел на Последний шанс, чтобы убить его?
– Возможно, она решила, что он ей больше не нужен.
– Возможно, – согласился Ломакс, стараясь, однако, всем своим видом показать, что по‑прежнему сомневается. – Но предсказание будущего? Такое сразу не переваришь.
– Что же, в таком случае, на твой взгляд, делает ее сверхчеловеком? А, мистер Ломакс? – упорствовал Помазанный.
Ломакс, тебе бы лучше уйти от этой темы, пока не ляпнул еще что‑нибудь, во что он вцепится мертвой хваткой.
– У меня есть на то основания, Мой Господин, но боюсь, вы обидитесь, если я их выскажу вслух.
– Давай. Даю тебе разрешение говорить откровенно.
– Хорошо, – сказал Ломакс, изображая смущение. – Полагаю, вы боитесь ее, Мой Господин, и, если человек, который не боится бросить вызов Республике, боится одной‑единственной женщины с Границы, она должна быть своего рода сверхчеловеком.
– Я никого не боюсь! – закричал Помазанный.
– В таком случае приношу свои извинения, Мой Господин.
– Никого, ты слышал?!
– Я слышал, Мой Господин. И так как я заблуждался в этом, то, значит, точно так же я заблуждался и относительно Пророчицы. – Он, не моргая, смотрел в угольно‑черные глаза Помазанного. – Когда моя рука окончательно заживет, надеюсь, вы поручите мне убить ее… и поскольку я обидел вас, то надеюсь убедить вас в моей лояльности и желании оставаться у вас на службе тем, что выполню это поручения безо всякой платы.
Очевидно, это был правильный ответ. Помазанный расслабился и откинулся на спинку кресла.
– В этом нет необходимости, мистер Ломакс, – сказал он, уже полностью владея своим голосом. – Я всегда плачу за выполненную работу.
– Если вы настаиваете, Мой Господин. Но мое предложение остается в силе.
Помазанный продолжал сверлить Ломакса пристальным взглядом.
– Вы очень необычный человек, мистер Ломакс.
– Позвольте принять это как комплимент, Мой Господин.
– Если хочешь. Но это всего лишь наблюдение. Они продолжили обед молча, и наконец слуги
унесли их пустые салатницы и принесли черную овцу.
Малыш, поторопись – думал Ломакс, отрезая себе маленький кусочек мяса и задумчиво его пережевывая. – Этот человек чертовски проницателен. Возможно, Айсберг и смог бы с ним справиться, но я, черт возьми, похоже, долго не протяну. Если ты в ближайшее время не поспешишь, я начну делать одну ошибку за другой.
ГЛАВА 24
Прошло два дня, два дня, в которые Ломакс старался побольше оставаться в одиночестве или по крайней мере держаться подальше от Помазанного.
Он объяснял это тем, что по‑прежнему нетвердо стоит на ногах после ранения, и целыми часами валялся на кровати, притворяясь спящим на случай, если в его комнате установлена скрытая система наблюдения. Он настоял на том, чтобы охрана Помазанного была приведена в состояние повышенной боевой готовности, и каждый день обходил обожженные солнцем окрестности крепости, пытаясь обнаружить возможные лазейки для предполагаемого убийцы и ломая голову над тем, как бы он сам проник в крепость, если бы был злоумышленником. Каждый день он не меньше часа посвящал чистке и смазке своего оружия и еще примерно полчаса практиковался в стрельбе по мишени.