Я не знал, что он на нем разговаривает, но почему бы и нет? Он уйгур по национальности.
«Уйгур». Надо же. Я только головой покачал. Ловить тут было нечего, Мише требовалось стационарное лечение, и я со своим молоточком и тестами Роршаха ничем не мог ему помочь. Я поднялся и вышел в коридор, обратив внимание, что ручка с внутренней стороны двери снята, что превращало комнату в камеру. Поморщился, но ничего не сказал.
Кормили здесь действительно неплохо. После безвкусных сублиматов, которыми я питался уже три месяца, салат из нехитрой, но, несомненно, настоящей зелени показался мне пищей богов. Интересно, откуда у них зелень? Неужто с Земли? Надо думать, не здесь же они ее выращивают, в самом деле. Я спросил. Оказалось - здесь. В первом куполе есть оранжерея, где в специальной питательной смеси все это и растет. А вот мясо им привозят с Земли. Мясо?! Я вначале не поверил, но, получив в квадратной тарелочке сероватый кусок размером с сигаретную пачку, убедился: действительно, мясо. Обезвоженное и восстановленное, разумеется, но все равно - мясо! Мое мнение о хозяевах русской компании поднялось с подвального уровня на недосягаемую высоту. А компотом из сухофруктов они меня просто добили, и спать я отправился в совершенно благодушном настроении.
Русские «комнаты» почти ничем не отличались от наших боксов. Те же три кубометра жизненного пространства, та же ортопедическая кровать «Меридиан» с нагрузочной сеткой. Почти такой же, как у нас, стенной шкафчик. Только если стенки наших боксов были обычно изрисованы их хозяевами в соответствии с их вкусами и наклонностями, то здесь стенки были плотно оклеены какими-то текстами, судя по скупым рисункам, всякими инструкциями. Поудивлявшись этим странным русским, которые не пожалели денег, чтобы привезти на Луну бумажные инструкции, я заполз в спальник и застегнул зажимы сетки.
* * *
Вокруг меня расстилалась черная пустыня, накрытая плотным слоем пепельно-серых облаков. Дул сильный порывистый ветер, и черный песок с негромким шепотом тек вокруг меня. Казалось, черные барханы оживают, начинают шевелиться и перешептываться друг с другом. Когда над пустыней дует сильный хиррим, нельзя долго стоять на месте. Песок потихоньку натекает на ноги, и, если он натечет выше малых мандибул, выбраться будет сложно. Но мне сейчас нельзя было шевелиться, никак нельзя, потому что всего в двух аххрах справа периодически взлетали фонтаны песка вперемешку с белесыми липкими сгустками. Это песчаные черви йиххимы вышли на охоту. Когда йиххим в фазе хебегенеза, у него нет рта и сложно найти более безобидное существо. Применяемые на фермах препараты задерживают созревание до 8-16 циклов, но иногда случаются деблокады. Как узнать фермера? Скажите вслух «каскадная деблокада». Фермер при этих словах должен почернеть и свернуться. Эта троица, резвящаяся неподалеку, явно с какой-то фермы, диких йиххимов, слава предвечному, не видели уже лет сто шестьдесят. Но мне-то нет никакой разницы, чьим обедом я стану - дикого червя или сбежавшего с фермы. Есть два (нет, вообще-то три, но тектолитных гранат у меня нет) способа спасения от йиххимов: быстро найти скальную гряду или стоять и не шевелиться, и, если они тебя еще не заметили, можешь считать себя в безопасности.
Но только не стоя на песке в хиррим.
Вот проклятье, похоже, выбор у меня небольшой: утонуть в песке или быть сожранным песчаным червем. Уже с пол-лаха я разглядывал окрестности, пытаясь высмотреть спасительные скалы, но тщетно. Пара крупных камней лежала неподалеку, но, увы, недостаточно недалеко и недостаточно крупных. Пока я до них добегу, йиххимы меня почуют, а с такого камешка они снимут меня с легкостью. Но делать нечего: еще чуть-чуть и я уже не смогу выбраться.
Дернувшись, как укушенный пауком-скакунчиком, я вырвался из песчаного плена и понесся к камням, стараясь как можно легче касаться песка. Тщетно. Подбегая к камням, я обернулся и зашипел: три серые тени легко и красиво скользили по песку и в их цели сомневаться не приходилось. Полный отчаянья, я посмотрел вперед, и... о чудо, эта длинная тень на склоне бархана могла быть только скалой. Не очень большой, но вполне достаточной.
Я рванул. Пару раз оглянулся на бегу: похоже, я приду к финишу первым. Надежда на спасения добавила мне сил, и я еще прибавил в скорости. И только в одном архе от скалы ее форма чем-то вдруг меня насторожила. Если взять взрослого йиххима и увеличить его раз в шестнадцать... бред, даже дикие черви никогда не дорастали до таких размеров. Бред полный, если только это не... Матка! Я еще продолжал бежать, когда «скала» изящно и легко изогнулась, явив мне полный жуткой красоты и убийственного совершенства лик ангела смерти.
* * *
Я дернулся изо всех сил и чуть не заорал в голос, ощутив, что меня что-то держит и даже сдавливает. Но вовремя сообразил, что это - нагрузочная сетка. Я облегченно выдохнул. Всего лишь кошмар. Всего лишь? Чудовищная харя, ощетинившаяся во все стороны клыками, зубами, шипастыми, клешнястыми и зубастыми щупальцами стояла перед внутренним взором отчетливо, как солнце, отпечатавшееся на сетчатке. Как там его - йиххим? Приснится же такое. Я отщелкнул сетку и расстегнул спальник, остужая разгоряченное тело. Что-то казалось неправильным, и где-то, в глубине сознания, мигал красным светом тревожный огонек. Йиххим, да. Матка, причем определенного вида. Бессмысленный набор звуков всплыл у меня в сознании. Да-да, именно так этот вид и называется. Легко определим по рудиментарным конечностям под вторым рядом лицевых жвал. Считается давно вымершим. Я забеспокоился. Количество тревожных огоньков увеличилось, к ним добавился звук сирены. Какого хрена? Откуда я знаю анатомию давно вымерших животных с другой планеты, причем, приснившихся мне? Это нетипично для обычного сна. И почему меня очень тревожит тот факт, что я встретил матку дикого червя в явно половозрелом состоянии? И откуда это желание немедленно сообщить об этом факте в службу надзора? ...Стоп. Какого еще надзора?! «Службу надзора за перемещениями опасных животных», - услужливо подсказало сознание. Вот черт! Я выскочил из кровати в состоянии, близком к паническому. Естественно, допрыгнул до потолка и пребольно приложился к нему макушкой. Это меня слегка отрезвило, и я сообразил одеться, прежде чем бежать поднимать Стаса.
Стас спросонья соображал туго, и я пересказал ему произошедшее раза три, прежде чем у него в глазах затеплился огонек понимания. Я очередной раз излагал ему свои доводы, как вдруг Стас меня резко перебил:
- Погоди, не части. Я так понимаю, ты предлагаешь запросить Землю о немедленной эвакуации, потому что тебе приснился кошмар?
Я поперхнулся. С такой точки я еще не смотрел. Хотя надо было бы. Я попытался собрать разбегающиеся мысли.
- Кошмары снятся не только мне, так? Это, во-первых. Во-вторых, это был не обычный кошмар. Я увлекался гипнологией в университете, и знаю, о чем говорю. Я получил во сне новую информацию, что совершенно невозможно. Когда я говорю «хелицеры», я совсем не это имею в виду, это просто англоязычный аналог того слова, которое вертится у меня в голове, но которое я произнести не могу. Мне для этого тех самых жвал не хватает. Вне всякого сомнения, это искусственно наведенный сон. Это, во-вторых. И в третьих, все говорит о том, что происхождение сна - иноземное. Очнись, Стас, у нас экстратерральное воздействие.
Стас скептически хмыкнул.
- Во-первых, ты не прав. Такая хрень приснилась только тебе.