— Ты кажется не понял, Стигмастер, — правитель поймал взгляд старика. — Я должен не изображать одинаковое отношение к людям и смертоносцам. Я должен именно относиться к ним одинаково… Точнее, я просто не вижу разницы… Кроме внешней, разумеется…
Найл окончательно запутался в утверждениях, и с облегчением отбил летящий в лицо мяч. Собака подпрыгнула почти в упор, гавкнула ему прямо в лицо, и Посланник Богини отметил, что не ощутил от нее ни веяния тепла, ни запаха изо рта. Все-таки, как ни старался компьютер, а подделка заметна.
— Что ты знаешь о погружениях в море, Стигмастер? — поинтересовался Найл, протянув руку и почесав пса за похожим на обтрепанную тряпку длинным ухом.
— Я знаю многое, двуногий…
Тихо текущий в ложбинке за лугом ручей внезапно вздыбился огромной волной, хлынул на поляну. Найл, ожидая холодного удара воды, невольно зажмурился — но потопа, естественно, не случилось. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что почесывает возле глаз кожу глянцевого дельфина. Тот довольно пискнул, ударил хвостом и умчался наверх.
— В моих архивах хранится все, что знает человечество о методах покорения глубин. Загрузить программу?
— Да, — кивнул Посланник Богини. — Только не мне, а себе. Я не собираюсь строить подводные лодки и исследовать океанское дно. Мне нужно разрешить всего лишь несколько вопросов.
— Тогда я могу сообщить тебе основные этапы движения человека в глубину. Водолазный колокол был известен еще древним грекам, жесткий водолазный костюм появился в девятнадцатом веке, мягкий — в середине двадцатого, мембранный к началу двадцать первого. Древние греки пользовались воздухом, запасенном в колоколе, водолазы девятнадцатого века получали его сверху по шлангам, аквалангисты брали его с собой в баллонах, а мембранники получали кислород прямо из воды, отфильтровывая его через молекулярный фильтр-мембрану.
— А как на счет дыхания растворенным в воде кислородом напрямую, вдыхая и выдыхая вместо воздуха воду?
— Подобные эк… спе… ри… менты… — Стииг растягивал слова, а губы его дергались произвольно, не в такт звукам. Похоже, именно в эти моменты он лихорадочно сканировал базу данных в поисках информации. — Про… водились в конце двадцатого века, — наконец перешел он на нормальную речь.
Одновременно из-под ног Найла выросло несколько бледно-зеленых водорослей, откуда-то взялись бредущие друг другу хвост в хвост омары, одинокий краб. Из синеватой толщи воды выплыли и закружились вокруг две ослепительно-желтые, с черными вертикальными полосками рыбешки.
— Предположив, что в воздухе растворено слишком мало воздуха, ученые брали обычную морскую воду, как наиболее близкую по своему составу к крови, насыщали его кислородом, после чего погружали в воду собак. Собаки не тонули, на протяжении нескольких часов, а будучи вынутыми обратно на воздух, уверенно переходили на газовое дыхание. Поскольку практического применения данный способ иметь не мог, вскоре эксперименты свернули. После появления мембранных костюмов, подобные разработки окончательно утратили смысл.
— А почему эти эксперименты не имели практического смысла? — удивился правитель.
— Потому, что для погружения человека по подобной методологии, — развел руками старец, — предварительно нужно перенасытить кислородом весь океан.
— Пожалуй, ты прав, — кивнул Найл, прикидывая, стоит ли рассказывать Стигмастеру о том, что по подобной методике в озерах Серых гор удалось пересидеть прилет кометы Опик сразу многим тысячам людей. Хотя, конечно, есть довольно большая разница между насыщением кислородом замкнутого озера и обогащением газом целого моря.
— Используя мембранные костюмы, — продолжил Стииг, — люди смогли находиться под водой практически неограниченное время. При вдохе через молекулярный фильтр, представляющий собой всю поверхность костюма, из воды втягивается в легкие кислород, а при выдохе отработанная смесь выбрасывается в воду через стабилизирующий емкостной ресивер, обычно располагаемый на спине. Ресивер позволяет уравнивать давление в системе с внешним давлением, а так же использовать для вдоха часть отработанного газа, дополняя его новым кислородом примерно на десять процентов, что является естественной нормой для дыхания. К сожалению, в этих костюмах погружение возможно только на глубины порядка двух-трех сотен метров.
— Почему? — удивился Найл.
— Из-за повышенного парциального давления кислорода на больших глубинах.
— Расскажи подробнее, — отмахнувшись от какой-то надоедливой креветки, правитель уселся на камень, из многочисленных норок на котором торчали тонкие суставчатые усики. Голографические твари все равно кусаться не умеют.
— Проблемы парциального давления заключаются в том, молодые люди, — начал рассказывать Стииг низким женским голосом, видимо воспроизводя чью-то лекцию, — что люди измеряют кислород в процентах, а потребляют его в граммах. То есть, все мы знаем, что в земной атмосфере содержится двадцать один процент кислорода, примерно треть которого усваивается нашими легкими после каждого вдоха. Однако организму требуется отнюдь не семь процентов газа, а что-то около пяти миллиграмм в минуту. И эта разница в подходах нередко преподносит неожиданные сюрпризы. Вот, например, многие из вас наверняка совершали прогулки по морозной погоде, и каждый раз чувствовали в себе приток свежих сил, бодрости, радостное возбуждение. Думаете, причина кроется в вашем здоровом образе жизни или прелестях сопровождающей вас спутницы? Как бы не так, хе-хе-хе. Просто охлажденный воздух сжимается, и при равном объеме и давлении к вам в легкие попадает примерно на пять процентов больше воздуха, если измерять его по весу. А значит, усвоив треть проникшего внутрь кислорода, вы получаете его не пять, а шесть миллиграмм. Процессы окисления усиливаются, организм вырабатывает большее количество энергии, которую ему некуда девать. Так что, молодые люди, мы имеем дело не со здоровым образом жизни, а с банальной наркоманией, клиническим случаем кислородного отравления.
— Это чья запись? — не удержался от вопроса Найл.
— Лев Куклин, кандидат медицинских наук. — Своим голосом ответил старик. — Общий курс ныряльщика, Канада, Торонто, две тысячи восьмой год.
— Хорошо, — кивнул правитель. — И что дальше?
— Нетрудно понять, — Стигмастер вернулся к лекции, — насколько резко меняется состояние человека при понижении давления не в проценты, а в разы. Так, урезав давление воздуха наполовину, при равном процентном составе атмосферы, мы лишаем человека одного легкого, и получаем высокогорную болезнь. При давлении порядка одной пятой атмосферного люди теряют сознание в течение считанных секунд, что и случается при разгерметизации высотных лайнеров. Но как же нашего собрата по разуму можно излечить? Кто подскажет? Да, молодой человек…
Стииг сделал небольшую паузу, после чего кивнул:
— Правильно, подать ему чистый кислород. Для нас неважно давление, нам главное свои пять миллиграмм скушать. При одной пятой атмосферы чистый кислород оказывается довольно близок к норме по составу обычного воздуха. Если, опять же, не по процентам, а по весу считать. Но нас с вами, молодые люди, интересуют не самолеты, а ласты и маски, и потому счетчик у нас работает совсем иначе. В воде каждые десять метров глубины дают рост давления на одну атмосферу.