Особенно Семена удручал тот факт, что их общий хозяин к новой танцовщице тоже весьма благоволил и вряд ли бы обрадовался неожиданному сопернику. Но он ничего не мог с собой поделать.
С ужасом ожидаемое неизбежное произошло где-то на третий месяц жизни Семена в этом мире. Хозяин был в отъезде, управляющий с дружками кутили в главной зале так, что будь здание хотя бы двухэтажным - наверняка бы рухнуло. Семен как раз собирался использовать по назначению широкую мягкую кровать в гостевой комнате, как вдруг совсем рядом, за матерчатой занавеской, прозвучали шаги. Девушка негромко пискнула, вырвалась из объятий Семена, и упорхнула из комнаты. Семену, однако, путь за ней был заказан - выход вел на женскую половину, где встретили бы его совсем неласково - охрана там была вышколенная. Ко второму же выходу из комнаты уверенной (судя по звукам шагов) поступью приближался кто-то неизвестный. Так что Семену оставалось только неслышно горестно вздохнуть и воспользоваться опытом незадачливых любовников всего мира - залезть под кровать. Что он и сделал.
Смутно различимые в полумраке ноги приблизились к кровати, под которой лежал Семен, и остановились. Чей-то голос иронично хмыкнул, раздалось шуршание и на пол упало что-то мягкое, в котором Семен скорее угадал, чем увидел, свои штаны. 'Хана', - печально подумал он, - 'интересно, какой вид казни предусмотрен за совращение наложницы хозяина? Поправка: любимой наложницы'. Голос между тем насмешливо произнес:
- Ну что лежишь, не дышишь? А как дышал, как дышал...
Семен, убедившись, что обнаружен, совершенно пал духом и поэтому скрытый смысл фразы дошел до него не сразу. Так же, как и то, что фраза была произнесена на русском языке. Так что он пролежал без движения еще секунд десять, обуреваемый десятком побуждений одновременно, и, наконец, нашел в себе силы произнести по-русски же:
- Ты... кто?
К огорчению своему Семен отметил, что эта нехитрая реплика далась ему с трудом.
- Конь в пальто, - ответил голос и хихикнул, - вылазь давай... Казанова инопланетный.
Семен завозился, с трудом выбираясь из-под низкой кровати. Удивился, как это ему удалось оказаться под ней в одно мгновение. Неожиданный гость стоял рядом с кроватью, держал только что зажженную лампу и внимательно смотрел на Семена. Полыхая ушами, Семен лихорадочно принялся разыскивать и натягивать на себя детали своего нехитрого гардероба. Лишь одевшись, поднял взгляд на посетителя и тут же испытал желание залезть обратно под кровать: на Семенова земляка тот не походил ничуть, зато очень походил на местного жителя: невысокий рост, круглое лицо с характерными усиками и бородкой. И манера держаться - наклон головы, небрежно упертая в бок рука, прищур слегка раскосых глаз - все выдавало в нем не гостя на птичьих правах, а хозяина местной жизни.
Гость, уловив Семенов испуг, поспешил, однако, его развеять:
- Не дергайся, русский я. Ну, то есть не русский, разумеется, но что с Земли - это-то уж стопудово. Ты как, домой-то хочешь? А то я смотрю, ты тут совсем освоился. Может, мне и напрягаться не стоило?
- Нет! То есть - да! То есть, хочу, конечно! - выпалил Семен со всей горячностью.
- Ишь ты, - собеседник усмехнулся, - тогда пошли.
И направился к выходу.
- Как, - удивился Семен, - прямо сейчас?
- А почему бы и нет. Или тебя что-то держит? Попрощаться с кем хочешь? - гость подмигнул и кивнул головой в сторону прохода на женскую половину.
Семен покраснел:
- Да нет, просто: неожиданно как-то. Разве ж так делается: ворвался, понимаешь, в самый, кхм... неподходящий момент и сразу: 'пошли'. Положено сначала с ухищрениями записку передать, потом пару недель в жуткой тайне готовиться, и уж только потом...
- Да ты шутник, - откликнулся собеседник, - меня Вадим зовут, - и протянул руку.
- Семен, - ответил Семен и улыбнулся: рукопожатие, действие совершенно неизвестное местным жителям, выбило из него последние остатки подозрительности.
* * *
- Ты, если не хочешь, можешь не слушать, - говорил Семену Вадим часа четыре спустя, - но я все равно все тебе расскажу. Знаешь, че тут самое хреновое?
Светало. Маленький отряд из двух всадников и одной лошадки, навьюченной всяческими запасами, особо не торопясь, удалялся вглубь каменистой пустыни. Как объяснил Вадим, кое-кто очень даже тщательно готовился в то время, когда Семен планомерно и обстоятельно наставлял своему хозяину рога. Семен окинул взглядом унылый, почти без признаков растительности, пейзаж и ответил:
- Водопровода нету.
- Что? А. Это тоже, конечно, неприятно. Но свободному человеку все же полегче. А самое хреновое, это, скажу я тебе, то, что выговориться не перед кем. Я ж тут, блин, ого! Я, можно сказать, революцию устроил в здешней магической науке. Они тут кустарничают, все по верхам да по старинке, а я, можно сказать, в самую суть проник. А похвастаться не перед кем. Не перед учителем же своим, япона вошь. Какой он мне, нафиг, учитель! Я ж сейчас круче его как мамонт. А он, блин, инфузория. За веника меня держит: 'то принеси, это перемешай, да смотри, не перепутай, дурень'. А изредка, когда благодушие на него вдруг найдет, поделится с барского плеча каким-нибудь дедовским рецептиком. Типа, одолжение, козел, делает. Да еще с таким видом! Вот не выдержу я как-нибудь и уделаю его по полной программе. Со спецэффектами и пиротехникой.
- Ну, найди кого-нибудь поумнее и выговорись, делов-то, - заметил Семен рассеянно. И очередной раз оглянулся - ему было неуютно в этой плоской как стол и просматриваемой на десятки километров местности. Куда они едут, он не знал, предоставив действовать Вадиму, но двигались явно не тем путем, которым Семен сюда попал. Тогда зелени было больше, да и вода кой-какая попадалась.
- А толку поумнее искать? Они ж все равно не поймут ни фига. У них тут в книгах, знаешь, дребедень какая понаписана?
Вадим заунывным речитативом затянул: 'Пальцы правой руки сложите знаком хеф, каковой знак призван смутить темное начало силы призываемой сущности, левая рука же пусть движется вокруг правой в танце четырех коней, ибо кони танцем своим пробуждают солнце, а четыре есть магическое число порядка и света'Фыркнул и перевел дыхание.
- И как тебе этот бред? А знаешь, что это описывается? Ни в жизнь не догадаешься - построение логического узла 'или'!
Вадим резко замолчал и с подозрением посмотрел на Семена.
- Ты, кстати, в логике хоть шаришь? А то я, может, зря перед тобой распинаюсь?
- Шарю, шарю, - успокоил его Семен, - я электронику изучал.
- А, ну тогда ладно: Ну так вот стало быть. И ладно бы они хоть соображали, что такое логический элемент, а там пусть хоть через глистов описывают, раз традиции требуют, так ведь нет. Они даже анализировать ничего не пытаются, у них там идет подобной галиматьи страниц на десять и все это озаглавлено как-нибудь вроде 'Заклинание горячего ветра'. Попадаются иной раз светлые умы, пытаются разобраться, базис нащупать, но все через ту же задницу про свет и тьму, про волков, коней и прочих козерогов. Успевают скомбинировать наощупь пару-тройку новых заклинаний, пока не поджарятся при очередном эксперименте. Иной раз разберешь за недельку какой-нибудь такой шедевр страниц на полсотни мелкого текста, прикинешь структурку и офигеваешь: как это им с ихними заморочками удалось такую штукенцию отчебучить?
- Как алхимики, - вспомнил вдруг Семен. Заметил недоумение на лице Вадима и пояснил:
- Они тоже философский смысл вкладывали. В химию. Что-то там про змею, пожирающую свой хвост, про львов и драконов. Но все же порох изобрели. Еще много там чего, лекарство какое-то вроде...
- А...