Изза короткой шеи, вздернутых плеч и несколько искривленного позвоночника все его пропорции как-то исказились: руки и ноги казались чрезмерно длинными.Было время - удивительно давно, пять лет назад! - когда Штольц ходил у него в подчиненных. Гуго тогда сам отказался от повышения и продвинул своего ученика:- Вот.Захтлебен пробежал глазами расшифровку. Нахмурился.- Кто такой этот Ортвин?- Человек Штурмфогеля. Американец. Работает за компот.- Он знает, на кого работает?- Надо спросить самого Эрвина.- Где Эрвин?- А об этом надо спросить Юргена.- Но он хотя бы в пределах досягаемости?- Да.- Вызови его. Срочно.- Хорошо: Гуго, ты ведь понимаешь, в каком мы дерьме?- В многослойном. И что?- Черт, я даже боюсь произнести это: - Штольц набрал побольше воздуха и как будто нырнул в упомянутое дерьмо. - Ведь теперь, пока мы не узнаем, кто из нас: крыса: мы не сможем ни черта. Я прав?- Абсолютно.- То есть нам нужно свернуть или приостановить все операции и сконцентрироваться на поисках ублюдка. Потому что иначе:- Иначе мы рискуем потерять всё, - кивнул Гуго. - И все же одну операцию мы провести должны - причем максимально быстро.- Какую же?- Ты еще не понял? Мы должны уничтожить группу: - он заглянул в листок, Эйба Коэна. И тогда, действуя уже оттуда, мы пришпилим крысу. Или я не прав?- Атаковать, когда враг видит нас насквозь и каждого?- Иногда приходится. Не забывай, что мы на войне.- Ты знаешь, мне иногда действительно хотелось бы забыть об этом:- И еще. Два момента. Первый: сведения о том, что у нас завелась крыса, не должны выйти за стены "Факела". Ни Мюллер, ни даже Шелленберг не должны узнать ни-че-го!- Вообще-то я как раз хотел просить Мюллера заняться чисто оперативной разработкой:- Ты понимаешь, что нас сожрут? Не успеешь сказать "ой". Нет-нет, ни в коем случае. Кто у нас люди Мюллера?.. - Гуго полез в карман за блокнотом. - Ага:ну, это легко. Он, конечно, заподозрит неладное, но я ему подкину что-нибудь вкусное:- А второй?- Что "второй"?- Ты сказал: два момента. Какой второй?- Второй: Кто уже знает псевдоним агента?- Ты и я. Теоретически мог бы узнать шифровальщик, но для этого ему нужно выпытать у меня график смены книг. Всё.- Надо постараться, чтобы никто больше не узнал.- Я не собираюсь:- Ты не понял. Есть оригинал письма, есть его первая расшифровка, вторая:- Ты хочешь толкнуть меня на служебный подлог?Гуго потеребил шершавый подбородок.- Иногда это единственный выход, - сказал он.
Берлин, 10 февраля 1945. 1 час 30 минут ночи
- Приехали, - сказал водитель.Эрвин Штурмфогель вздрогнул. Прижался щекой к стеклу. Пейзаж вокруг был незнаком и угрожающ.- Где мы?- Винтерфельд-плац, как было заказано:- Ах, да. Простите, задремал: Сколько с меня?Водитель назвал сумму, Эрвин автоматически расплатился и выбрался из такси.Ночной воздух мгновенно привел его в нормальное состояние. Он постоял, глядя вслед удаляющейся машине; силуэт ее был странно перекошен. Потом повернулся и пошел обратно по Винтерфельд-штрассе:"Факел" занимал старинный особняк, прежде принадлежавший каким-то второстепенным службам расформированного "Абвера". В наследство, помимо неработающего фонтана во дворе, кабинетов, чуланов, коридоров и лестниц, организации Штольца досталась колоссальная картотека на все питейные заведения Европы и Северной Африки - со схемами расположения столиков, картами вин, прозвищами завсегдатаев и так далее.Входя в здание, Эрвин мысленно оглядел себя. Это была вбитая на тренировках привычка, от которой уже хотелось избавиться.Невысокий хрен в мешковатом штатском костюме, круглоголовый, недавно и аккуратно подстрижен, но волосы какого-то непонятного цвета все равно торчат как попало. Выпуклые быстрые глаза, темно-синие, можно сказать, черные.Необычные двухцветные брови: темные у переносья и белесые к вискам.
Тонкие бескровные губы, вялый, с непробриваемой ямочкой, подбородок. Короткая, но при этом подвижная шея, широкие покатые плечи; руки чуть длиннее, чем следовало бы, и кисти крупнее - так кажется потому, что ноги слишком короткие и ступни слишком маленькие, почти дамские.Не бегун.И не собираюсь:В кабинете шефа было накурено. За подковообразным столом сидели все начальники отделов, причем без заместителей. По правую руку от Штольца (мучительно протирающего очки) разместился непосредственный шеф Штурмфогеля - Юрген Кляйнштиммель, главный оперативник, держащий в своих руках концы запальных шнуров всех операций "Факела". Рядом с ним сосредоточено разглядывал ухоженные ногти Карл Эдель, начальник разведки; эти люди не переносили друг друга, но обязаны были всегда находиться рядом- короли, прикованные к одному трону. Будучи всегда под пристальным надзором другого и не имея возможности отвечать грубостью, каждый вынужден был тянуться к недосягаемому совершенству:Слева от Штольца пребывал в раздумьях Гуго Захтлебен, шеф внутренней безопасности; его подпирала Эрика Гютлер, контрразведчица и редкая стерва.Рядом с нею сидел аналитик Ганс-Петер Круг, человек с внешностью кинозлодея: прилизанные волосы, убегающий взгляд, тонкие усики; на самом деле ему подошла бы внешность чудака-профессора, гениального на работе и полного простофили в быту. В кинозлодея его превратила Эрика, которая открыто спала с ним и открыто же над ним издевалась.Замыкали фланги шеф-техник Вернер фон Белов, обязанности которого были разнообразны: от питания и транспорта до шифрования и охраны, - и психолог и химик Людвиг Ён, давно не стриженный, бородатый, с красным губчатым носом. И, наконец, как-то отдельно от всех сидел (единственный здесь в военной форме) Дитер Хете, командир специального отряда "Гейер" небольшого подразделения десантников, подчиненного лично Штольцу.Деятельность "Гейера" была строго засекречена даже внутри "Факела" несмотря на то, что в "Факеле" самое понятие секретности было чем-то зыбким и не вполне уловимым.- Проходи, Эрвин, - Штольц поманил его рукой. - Я хочу, чтобы ты прочитал вот это:Пока Штурмфогель читал донесение, все смотрели на него. Он чувствовал себя как ночной пилот в скрещении прожекторных лучей.- Теперь слушай меня, - продолжил Штольц. - Я и Гуго решили, что псевдоним агента на обсуждении звучать не будет. Ты согласен?Штурмфогель кивнул.- Тогда так: что ты можешь сказать об этом парне? В первую очередь: не пытается ли он вставить нам огурец в задницу? Надежен ли он как источник - и как сотрудник?- Я добавлю, если можно, - сказал фон Белов. - "Почтарь" сказал, что передатчик был в состоянии паники. Впрочем: тот передатчик паникует регулярно. С тридцать девятого года:- Понятно, - Штурмфогель подошел к свободному стулу, но садиться не стал, а лишь оперся о спинку. - Как источник - я его считаю очень надежным. Все сведения, которые он предоставлял нам, выдерживали любую проверку. Кроме того, они были действительно ценные и своевременные. Но при этом я уверен, что противостоять давлению он не сможет, да и не станет. Он работает прежде всего за деньги.- А - не прежде всего? - заинтересованно наклонил голову Гуго.Штурмфогель помедлил.- Я не хотел бы раскрывать метод вербовки.- Он - пси? - прямо спросил Гуго.- В зачаточном состоянии.- Понятно: Что ты сам рекомендуешь?- Я вижу только один старый добрый способ: понаблюдать за парнем. Если он под давлением, мы это заметим.- Значит, так, - Штольц поскоблил пальцем стол, счищая незримую соринку. Если агент погибает до проверки - то крыса либо я, либо Гуго, либо ты. Между собой мы как-нибудь разберемся: Если агент проходит проверку, тогда начинаем тотальный просев.