Рано или поздно Высший Совет должен понять, что…
— Вам не надоело составлять эти… бессмысленные письма? Обсуждать их на собрании организации, выслушивая часовые речи лицемеров из наших уважаемых коллег, бегать собирать подписи? — все более возбуждаясь, говорил Эри.
— Эри! — предостерег его Спинк.
— Что — Эри? Неужели не ясно, что все это бессмысленно и… простите, глупо!
— Эри! — еще раз крикнул Спинк.
— Это единственный доступный нам способ протеста, — сухо сказал Астагвер.
— Нет! — энергично возразил Эри. — Всего лишь один из способов, притом самый неэффективный.
— Я не могу предложить другого. Боюсь, его просто нет. По крайней мере, в настоящее время.
— Извините, доктор, — негромко, но твердо сказал Спинк. — Другой путь есть.
Астагвер слабо усмехнулся:
— Дорогой Спинк, вы думаете, я ничего не вижу? Ваших заговорщических перешептываний, встреч в лаборатории по вечерам, ночных прогулок? К счастью, возраст пока еще не принес мне старческого слабоумия. Или вот это, — Астагвер кивнул на кучку патронов, которые так и остались лежать на столе. — Кстати, где вы их раздобыли? Артан, вы тоже во всем этом принимаете участие?
— Я? — растерянно сказал Артан. — Почему?
— Нет, дорогие мои, — устало продолжал Астагвер, — это не путь. Это — бессилие. Пока мы ничего еще не можем. Даже достигнуть единства в собственных рядах — рядах, к слову, абсолютного меньшинства.
— Мы его не достигнем, — зло сказал Эри, — потому что к тому времени вымрем, как не нужный эволюции вид. Отупеем и вымрем.
— Вы имеете в виду наш Центр?
— Я имею в виду науку, культуру. Я имею в виду людей. Все будут подыхать с идиотскими блаженными улыбками на сытых глупых рожах. Но вначале, конечно, наступит стадия всеобщего слабоумия. Представляете, Доктор, целая планета одних слабоумных!
— Экстремальные меры не помогут объединению, — покачал головой Астагвер. — Боюсь, в Центре у вас найдется немного сторонников.
— К сожалению, экстремальные меры — последнее и единственное, что может еще кого-то расшевелить. А сторонников много не нужно. То, что мы собираемся сделать, не требует создания армии.
— Вы с ним согласны, Спинк? — поинтересовался Астагвер.
— Да, доктор.
— И что же вы задумали? Если это, конечно, не секрет.
Эри и Спинк переглянулись.
— Для вас — не секрет, — сказал Спинк. — Задумали не мы. Вернее, не одни мы. Нам поручено исполнение. Мы собираемся захватить ближайшую районную дирекцию и зачитать по всем информационным каналам наше обращение.
— А дальше?
— Пока этого будет достаточно. Большего мы все равно не сумеем. Видите ли, доктор, мы не переоцениваем свои силы. Но важно начать. Вы знаете, Эри все-таки удалось отыскать оружие, — Спинк кивнул на патроны. — На чердаке административного здания он обнаружил маленький оружейный склад. Впрочем, склад — сильно сказано. Просто чуланчик. Оружие охраны Центра в те далекие времена, когда охрана еще существовала. Карабины поржавели изрядно, но при некотором старании…
— Интересно, — улыбнулся Астагвер.
— Мы… Мы хотели просить вас, доктор… Вы когда-то служили в армии… Эти карабины… Или винтовки… Мы не вполне знаем, как с ними обращаться.
Астагвер не ответил. Некоторое время он молча сидел в кресле, полузакрыв глаза.
— Вы тоже разделяете их точку зрения, Артан? — спросил он внезапно.
Гигант поднялся со стула и смущенно переступил с ноги на ногу.
— Да, доктор. Теперь — да. Знать и ничего не делать — гораздо хуже…
— Хуже чего?
— Хуже, чем возможная ошибка. Ошибку могут простить. Бездеятельность, отстраненность — никогда.
— В конце концов вы правы в одном, Спинк, — Астагвер хлопнул ладонью о подлокотник и тоже встал. — Кому-то придется начинать. Пожалуй, я покажу вам, как обращаться с карабином. Пожалуй, я даже пойду вместе с вами…
ТРОПИНКА вначале шла краем картофельного поля, по которому с легким стрекотанием ползали маленькие автоматы для окучивания, потом свернула в лес.
Напутствующий и поучающий голос жены ослаблялся расстоянием и исчез.
Становилось все жарче, и Директор с удовольствием нырнул в прохладную тень деревьев. Самый приятный отрезок пути лежал по бережку небольшой речушки, почти ручейка, звонкой, быстрой и прозрачной. Оставалось обойти заросший кустарником овражек и пересечь березовый клин, как вдруг из кустов, подступающих к тропинке, вышли двое и заступили дорогу. Директор остановился и слегка попятился. Эти двое ему очень не понравились. Хмурые, даже угрюмые лица. Один молодой, почти мальчишка, немного постарше сына Директора, а другой — настоящий разбойник, весь заросший черной бородой. Через плечо у каждого оружие, а у мальчишки на поясе длинный нож.
— Да! — бодро сказал Директор. — Забыл ведь… вот досада! Возвращаться придется.
Он хлопнул себя по лбу ладонью, быстренько повернулся и чуть не ткнулся носом в грудь здоровенного мужчины, преградившего путь к отходу.
— Куда торопишься? — прогудел верзила. — Не бойся, не слопаем.
Карабин на плече верзилы выглядел совсем игрушечным. Рядом с ним стоял еще один — сухой старик с белыми волосами и острым, как нож, лицом, тоже вооруженный. Было заметно, что оружие старательно и долго отчищали от ржавчины, но не всюду удачно.
— Вам, собственно, что? — пробормотал Директор, быстро озираясь. Возможности к отступлению не представлялось. Старик слегка отстранил верзилу и шагнул вперед.
— Не бойтесь. Мы вам не сделаем ничего плохого. Нам только нужны ключи от дирекции и ваш личный шифр.
— Ключи и шифр, — повторил Директор — Я понимаю. Зря вы это затеяли, честное слово. Вам не удастся ничего. Честное слово, поймите меня правильно, я просто обязан попытаться вас отговорить.
— Папаша, ясно ведь сказали: давай ключи, — бесцеремонно оборвал его верзила.
— Не будет из этого никакого толка, я вам клянусь. Ключи что! Вот ключи, пожалуйста! — Директор с готовностью вытащил из кармана два скрепленных металлических стержня. — Все равно в дирекцию попасть не удастся. Ничего не получится. Вы должны отказаться от задуманного, честное слово.
— Что не получится? — заинтересовался молодой парень.
— Известно что, — махнул рукой Директор. — Я же в курсе. Молодой выразительно переглянулся с бородатым, хотел что то сказать, но старик его остановил.
— Подождите, Эри. Что же все таки вам известно? — спросил он. — Вы знаете, зачем мы хотим попасть в дирекцию?
— Знаю, — сдержанно ответил Директор — Как же мне не знать? Уже с месяц назад по селектору всех предупреждали. Потому и говорю, что ничего у вас не получится. Далекие Друзья давно уже приняли меры. Теперь в здание только я могу войти, да и то лишь один. Иначе дверь не откроется. А прием теперь ведется в специальном помещении — его неделю назад отстроили. Там кроме стола да стульев ничего нет.
— Так о чем же вас предупреждали?
Директор пожал плечами
— Ясное дело — о том, что такие случаи уже имели место. Агитация против сотрудничества, против Далеких Друзей. Было это уже! На побережье. И где то еще. Призывы к добровольному отказу от Всевозможных Благ, даже случаи поджога складов — все было! — Он сделал паузу и осторожно спросил: — Сейчас, наверное, тоже собираетесь сделать что то в этом роде?
Ему никто не ответил, и Директор заспешил:
— Зря вы это, честное слово, все равно ничего не получится, уверяю вас.
По тому, как его слушали, по выражению лиц Директор понял, что ничего плохого ему не сделают, тогда как на побережье, например, тамошнему Директору надавали по шее.
— Послушайте, уважаемый, — сказал старик. — Мы не заставляем никого силой отказываться или не отказываться. Но мы должны всем объяснить, что принесли с собой Пришельцы. Должны сказать людям, какая беда может случиться… Пока еще не поздно.